Кажется, что хуже уже некуда. Тата и Роуг уже пару лет должны были бы проживать в увеселительном местечке с мягкими стенами и улыбчивыми соседями. Там трудно кого-либо удивить. Проблема уже год как преследующих подруг врачей из как минимум трех стран мира заключалось в том, что девушкам нравилось удивлять людей, а лучшего способа, чем просто быть теми, кто они есть и делать то, что у них лучше всего получается.
Но Роуг и подумать не могла о том, что лучше всего у них получится портануться в самом сердце Америки!  Почему-то для приземления девушки умудрялись выбирать исключительно высокие объекты. Впрочем, нужно еще радоваться. Например, тому, что они не оказались на какой-нибудь секвойе в окружении менее доброжелательных, чем полицейские, голодных медведей и вендиго.

– Ага, а мне он подходит по габаритам! - праведно возмутилась Роуг, которая все еще не желала примиряться с благоприобретенной должностью штатного некрофила, - «А кто вопил? Ну давааааай Ленина сопреееем, они его все равно уже кучу лет похоронить не могут. Доброе дело, доброе дело!» - скорчив дикую рожу, видимо, призванную изображать Татину, передразнила девушка – А в результате я оказываюсь с ним в обнимку под гребаной Статуей Свободы! - видимо, Ленин изрядно доканал суккубшу, раз она умудрилась сорваться на крик. Впрочем, в ее голову практически сразу же пришла идея, претендующая на место гениальной:
– Ну да. Только Ленина им тут не хватало. Итак, дохлых героев выше крыши, - выражение лица сразу же стало мечтательным. По всей видимости, Роуг вспомнила о всех дохлых героях Америки, - Может, их лучше обоих к Хлоше в палаццо? Она как раз и по трупам прикалывается, и элементы декора у нее большие, пафосные и, по меньшей мере, идиотские. Только боюсь, потом, придется эмигрировать в Мексику… Маловероятно, что спасемся, но хоть какой-то шанс. Сомбреро… - мысли Роуг переключались с невероятной скоростью. Буквально за несколько секунд она умудрилась переключиться с Ленина на Хлоэ, с Хлоши на Мексику, а после культурно забыть об этом всем, а так же о полицейских, о Бетмене и вообще обо всем что ее окружало. Конечно, нафиг внешний мир! Сомбреро оно куда круче.
К сожалению, Бетмен не забыл ни о Роуг, ни о Тате, ни тем более о Мыше, которая, как оказалось, долгое время прикидывалась им. Не только не забыл, но и успел конкретно обидеться и начать раздумывать о вызове корешей. Оно, конечно, не так престижно, как одному разобраться с двумя тетями, но и не так страшно. Ведь похоже они его вообще не знали, а значит, не боялись, а значит, могли творить зло. А Бетмен всегда был против зла. Мужчина вежливо кашлянул.

Девушка потрясла головой, отгоняя мечты о том, как она будет разъезжать на муле, в сомбреро и с мандолиной в руках (очень удобно обороняться от невидимых врагов) по белу свету, и недовольно посмотрела на дядю.
– Отвечаю на все вопросы по порядку, - буркнула она, почесав затылок. Оставалось еще вспомнить о вопросах. А как речь может идти о каких-то вопросах, когда она все время мечтала о шляпе? Впрочем, девушка еще помнила, как бегала за несчастным дедушкой из деревни с некультурным названием, который отстреливался солью и орал, что не будет отдавать ни шапку, ни валенки, и вообще, Роуг следует идти к некой ядреной воши. Ядреной воши у Роуг не было, зато была ядерная мышь, а это практически одно и то же.
– Факен – это мы, и то, что они с нами сделают, если доберутся. Но они не доберутся, если мы сейчас похерим статую. О, Тата, Мышь, а давайте похерим статую?! - недовольство из голоса тут же пропало. Очередная бредовая идея, грозящая окончиться чем-нибудь плохим. Суккубша была твердо уверена, что задайся они целью – устроили бы в Америке вечеринку, круче, чем у Кэрри после выпускного бала.
Судя по блестящим глазкам Мыши идея ей очень понравилась. Впрочем, нельзя было утверждать
заранее – у Мыши всегда глазки блестели и не реагировали на свет, такова была ее природа.
– Вопрос номер два, - голосом ведущей телевикторины продолжила Роуг, – Они спикают на непонятном языке, потому что реально убогие какие-то, и даже не могут придумать нормальных названий своим гребаным предлогам! А че у них и «в», и «за», и «пох», и «нах» одно и то же означает? Психи ненормальные… - обиженно завопила в девушке авторша, охеревшая от изобилия ненаших слов за последнее время, – А мужик, сперший трусы своей мамочки, явно хочет спасти мир от нас. Забавно, да? В Англии Алукард, в России полиция, здесь вообще удвоили меры – и полицейских на нас натравили и какого-то аниморфа недоделанного… И не, Мышь не Бетмен. Она до такого никогда не опустится, - с гордостью за своего «домашнего любимца» завершила Роуг, скидывая истлевший окурок вниз. Кому-то это особенно не понравилось. А девушка внезапно сообразила, что вроде бы зря она последнюю фразу-то ляпнула. Конечно, сначала говорим – потом думаем – потом убегаем. Таковы неписанные законы этой «святой троицы». Если, конечно, можно назвать святыми психованную эльфу, озабоченную суккубшу и зеленую мышь…

Но зло не дремлет. Добро, к сожалению, тоже. А автор и так делал слишком много нелогических отхождений от главного действующего лица сей трагикомедии.
– Ваши документики, гражданочки… А, черт, это не та пластинка, - смутился Бет, который Мэн, и включив вентилятор, чтобы плащ разевался типа на ветру загромыхал: Вы арестованы за… Да за что вы только не арестованы! Испортили древние часы, смутили вампира-гопника, оскорбили древнейшего вампира, обесчестили Евана из села Глухая Дерёвня, нагло сперли лидера Союза, а так же посмели явиться в Величайшую Страну Всех Времен И Народов, не имея ни визы, ни даже гребаного грузовика, в котором эмигрируют все мексиканцы! – супергерой вытащил из-под плаща блокнотик, сверился с записью, а потом более будничным тоном, который мог бы смазать всю величественную картину, поинтересовался: – А, да, жезл плодородия? Вы его случайно не видели? Робин с ним носился, как с писаной торбой, а потом посеял где-то, теперь все страдают…