Дороги и тропки вне главной дороги
Возле храма.
  Поговоривали, что на тропинках, расположенных за городом, можно круто срезать путь. Но чтобы так круто, это Аделия не могла себе представить, когда пыталась убежать от непогоды. Которая буквально, выгнала на дорогу и загнала котёнка обратно в город. Стражники, что были тогда у ворот похоже точно попросят отставку по причине того, что мимо них бегает зёленый котёнок, а ведь их не бывает. Бежать тогда по размытой тропинке, что плыла от грязи, было тяжело и мерзко, в особенности на душе, которой хотелось чего-нибудь теплого. Но вместе с радостью приходят и разочарования. Но не слишком ли их много? Прошло всего два месяца со дня рождения, а уже никому не доверяешь. И что же будет дальше? Или загрызут или раздавят и не заметят. Кто она для них? Всего лишь маленькое зелёное пятно на сером фоне. Но оно ещё имеет свои принципы и острые коготки, от которых не раз доставалось слишком любопытным носам и рукам. А она просто защищала себя.
  Пробежка почему-то отняла много сил и времени. Хотя, наверное потому, что раньше котёнок столько не бегал. Адик чуть ли не кружок вокруг города дала. Ну, е сли бы она жила немногим дольше то уже успела бы облазить весь город и знать все входы и выходы, даже тайные. Будет ли котёнок нормальным когда вырастет ещё неизвестно, но уже ни что не отрицало тот факт, что уже сейчас она вела себя странно. Аделия воспользовавшись услугами перевозки по городу, то бишь опять она залезла в чужую повозку и прокатившись по городу, оказалась... кхм, опять неизвестно где. Ад обитала возле рынка, тем более, что там ближе к еде, которую можно стащить. А вот не надо претензий. Когда хочется есть, тут уже не до приличий и соблюдения законов, которые кошечка и не знала. Да и откуда? Она и говорить-то умеет только на своём, а уж и читать тем более не умеет.
   Дождь уже прошел, но вопреки всем ожиданиям котёнка, солнце не выглянуло. Наступили холода, что заставляли поджимать лапы, чтобы хоть как-то их согреть. Изменение температуры клонило Аделию в сон и ей хотелось завалиться прямо на дорогу, и свернуться клубком, чтобы согреться. Но окрики прохожих выбивали сонливость, напоминая, что за жизнь надо бороться. Камень. Стена. С её-то ростом пока наверх не посмотришь - ничего не поймёшь. Адик была возле какого-то громадного здания. Неизвестно как оно выглядело для других, но для маленького котёнка оно точно было огромным. И врата. Народу было немало, все то заходили, то выходили. Но её уже мало, что интересовало. Просто хотелось спать. А у стены было безопасней, там не ходили и не ездили. Свернувшись клубочком, Аделия начала медленно погружаться в сон.

Отредактировано Аделия (2012-03-06 17:07:52)

Желания. Они всегда исполняются, просто некоторые этого не замечают. Мелкие исполняются сразу же, крупные постепенно. Загадав себе дом, не ждите, что он сразу свалится вам на голову. Так ведь и убить можно. А у маленького котёнка было всего лишь одно-единственное желание, чтобы снова стало тепло как и раньше. Шум толпы, что направлялась к храму, действовал на котёнка, вопреки всем ожиданиям, убаюкивающее. Ад всё больше погружалась в глубины своего подсознания, слегка покачиваясь на волнах сна. Зелёный котёнок свернувшись клубочком и спрятав, мерзнущий на ветру, носик, мирно дремал возле стенки. А рядом ходили, шумели, кричали, что-то просили, но ей было всё равно, чем занимаются эти двуногие, Аделии просто спала.
   Но даже сквозь сон, она почувствовала, что что-то её подхватило и оторвав от земли, подняло в воздух...Сон, возмущенно фыркнув, куда-то исчез. Проснувшийся котёнок замер, не открывая пока глаза, решив, что все свои возмущения она будет высказывать потом. А потом стало тепло. Маленькое желание Аделии исполнилось. Пахло чем-то чужим и незнакомым, но было тепло, а это главное. Адик приоткрыла глаза, было темно, но сквозь темноту хорошо различались складки одежды, украшения и силуэты других существ. Но там где она находилась было темно, тепло и спокойно. Слышался какой-то стук, похожий на звуки сердцебиения. Что порождало умиротворённость и некоторую лень. Лень на заднем плане машет флагом. Котёнок тихо мурлыкая, погружался в дрёму. Поспать очевидно, ей сегодня не удастся. Прибывающий народ всё время шумел не умолкая ни на минутку. Вследствие чего спать котёнку расхотелось окончательно. Да и появившееся любопыство потталкивало кошечку посмотреть, где же она находится и что вокруг происходит. Аделия потихоньку высунула мордочку из-под плаща и оглядев толпу присутствующих, помещение где они находились, потом обнаружила, что она у кого-то на руках. Умудрившись как-то повернуть голову назад, Аделия посмотрела на молодую темноволосую девушку, которая не была ей знакома и вопросительно мяукнула, как бы спрашивая, где она находится и что вообще происходит.

Улицы

Топот копыт за спиною подстегивает, не давая сдаться, не давая остановиться на полпути или перейти на рысь, а еще лучше - на шаг. Нельзя, - ты же хотел, стремился, кто тебе виноват? Только ты сам. И запах за спиною набирает силу, становится гуще, а ты скачешь, скачешь, словно стремишься от него убежать. Судя по гомону впереди Храм уже совсем близко и остается самое сложное - вовремя остановиться. Правда для этого достаточно не горячить лошадь - кобылка устала и после короткого всплеска галопа сама тщится идти помедленнее - достаточно не посылать ее и копыта выбивают по камню ровную рысь. Спину прямо, помнить о руках и может быть, вполне возможно, сегодняшняя выходка обойдется тебе не так дорого и ты не свалишься снова под копыта. По спине маршируют мурашки и, словно поставив задачей добиться полной нереальности ощущений, проливаются водопады холодного пота. Обойдутся. Кинуть поводья и самому, не дожидаясь помощи, соскочить с коняги - просвет в толпе ощущается почти что оазисом, ошибиться невозможно и, взбежав к порогу храма, остается только повернуться к гомонящему люду лицом, кивнуть коротко и сразу всем, благодаря. За что? За то, что сегодня разделят с ним удовольствие Жертвы. За то что пришли. За .. мало ли, за что можно любить свой народ?
На пороге же дождаться шагов вампира и тихо, только ему уже говорить, словно стараясь  оттянуть неприятное мгновение, когда придется все же переступитъ порог Храма:
- Внутри у меня всегда кружится голова. Это от того, что там, внутри, в целле, не работает магия и способности, - полушепот? Нет, просто тихо. На Маргариту ли работает на деле Цеферот или на него, или на Короля или на Дедушку Инквизитора, - сейчас придется ему довериться почти целиком.
- Я не должен упасть. Если увидите, что я.. потерялся, не стесняйтесь придержать или направить. Надеюсь, у Вас получится...
Краткий кивок, а потом решительный шаг через порог - в тишину, гдсе не будет эмоций, в гул и шепот движений, у которых не будет лиц или смыслов, в совершеннейший хаос, как его только может воспринять Николас, растеряв все способы доступные ориентироваться. Нет, он помнит, сколько шагов нужно сделать и до своего места добирается, но вот дальше... Дальше сохранить ориентиры совершенно невозможно и он едва заметно покачивается, спустя всего несколько минут не в силах даже определить, где здесь верх, где низ, потеряв счет и метрам и футам и минутам... Жрецы, конечно, давно знают, что Николас практически не визуализирует происходящего на многолюдных службах, но всем остальным этого знать совсем не обязательно и остается только хранить неподвижность, бледнея и неосознанно комкая в пальцах край жюстокора - хоть какая-то привязка к реальности кроме разливающегося влажным жаром бока, который уже нельзя заговорить...
Переполненная неподвижность, ее бы не расплескать.

Служба.

Игнатий не верил в богов. Просто незачем ему верить в то, что на самом деле бродило по этой земле. Поклоняться богам Ганцер считал чем-то совершенно необязательным как в силу того, что он дух огня, так и в силу того, что знал - церкви от людей нужно две вещи - поклонение и деньги. И архигерцог сполна платил святым отцам за то, чтобы к нему не приставали с исповедями и молитвами. За это он получал право сидеть в первом ряду на всех торжественных службах и принимать жертвенное вино сразу после членов королевской семьи. Такой неравновесный обмен его устраивал мало, учитывая невосприимчивость желудка саламандр к пище духовной, но возможность искупаться в лучах собственной важности и тщеславия была его маленькой слабостью.
Медленно и чинно Игнатий проходил сквозь разношерстную толпу черни, припоминая о неоконченых на сегодня делах государственных, среди которых как и обычно, недоимки от его арендаторов и письма от крупных торговцев Киана и Кеху. Войдя под своды храма, герцог Намарский направился к излюбленному месту - несмотря на редкие визиты, у Ганцера оно нашлось и здесь - крайнее в первом ряду, ближнее к центральному проходу. Во-первых, там был подлокотник, и это было единственным удобством на жесткой церковной скамье, а во-вторых, именно здесь Игнатий мог купаться в лучах своего тщеславия в прямом смысле - свет, проходящий через витражные окна, падал сюда большую часть дня, а эти витражи были подарены церкви Иеронимом из рода Ганцер. "Впрочем, я бы предпочел купаться не в лучах тщеславия..." - лучи власти манили эрцгерцога куда больше, и опершись на руку, он позволил себе завистливый взгляд в сторону амвона. Недолгий, и достаточный для того, чтобы запланировать непредвиденную встречу с его Преосвященством.

Всю дорогу к храму Маргарита молчала, не обращая внимания ни на что. Ее занимали собственные невеселые размышления об умственных способностях окружающих и своей тяжкой доле. Но прибытие к месту действия расставило все по своим местам.
Как известно, начальники в одной из множественных вселенных не опаздывают, они задерживаются.
Служба не успела начаться толком, когда в проход вступила туфелька Ее Величества. Она успела увидеть и появление герцога Намарского, и занявшего свое место бледного Николаса, и отметила наличие рядом с ним положенного вампира, хоть тот и кутался в плащ. В общем, все, что могло ее заинтересовать, от зоркого глаза дамы не укрылось.
Легкой походке этой женщины в тот момент могла бы позавидовать иная кошка. Спокойствию – горные глыбы. А излучаемое Маргаритой мягкое, теплое свечение абсолютной любви к ближнему вообще не поддавалась никакой классификации и не экранировалось никакой защитой от магии.
Королева выглядела на удивление человечно, более чем просто и весьма благочестиво. В здравом уме никто бы не назвал эту женщину змеей. В здравом уме никто бы и не подумал, что эта женщина, изнутри сияющая добротой, способна на поступки, не сообразующиеся с общественными представлениями о морали, чести и достоинстве. Да никто бы даже не смог представить, что она может обидеть хоть муху!
Как много, оказывается, на свете недальновидных людей.
Маргарита плыла по проходу, как лепесток в потоке спокойной реки. Лишь в одном месте, где река впадала в море алтаря, она задержалась, оценивая расположение сил, и, благостно кивнув кому-то из присутствующих, устремила шаги к сударю эрцгерцогу.
- Милейший лорд Ганцер, - Очаровательная улыбка. Еще бы. Серебро, добытое именно в рудниках этого существа, украшает теперь прическу Ее Величества. – Я рада вас видеть в добром здравии, - Рука протянута для церемонного поцелуя, а Марго улыбается как девочка при виде мешка с подарками. – Вы позволите мне присесть? – Короткого (и исключительно кроткого) взгляда удостаивается невольная соседка саламандры, и Маргарита, не дожидаясь приглашения, со всей отпущенной грацией опускается на скамью, складывая на коленях затянутые перчатками руки.
Еще один мимолетный взгляд отмечает расположение основных сил. Вот баронесса в окружении поклонников перешептывается с юным мальчиком, вот своевольный сын Рихарда, а вон и его преосвященство. Еще одна довольная улыбка.
Можно начинать.

Отредактировано Маргарита Дагорская (2011-08-06 23:24:37)

>> Храм Татеса

Лениво провожая взглядом разного рода благородных снобов и гордячек, к которым Вален имел удовольствие причислять и себя, Кесслер раздумывал о том, как пойдет разговор с Годрагским Волком. Не дав буйной фантазии молодого человека завершить очередной краткий, но очень красочный кошмарик на тему развития событий в виде допроса, боковое зрение подало егермейстеру сигнал о новой опасности - Её Высочество королева Дагора, Маргарита Вильценгер, появилась внутри храма, окруженная сонмом придворных. Еще месяц назад барон сам был бы в числе этих существ, надеясь на призрачный шанс быть обласканным милостью жены монарха. Однако сейчас находиться рядом с Маргаритой было тем же самым, что таскать дрова для собственного жертвенного костра. С такими размышлениями молодой человек осторожно скрылся за одной из колонн, поддерживающих свод целлы.
- Все сливки общества, - подводил итоги барон, прислонившись спиной к теплому дереву колонны. - Не хватает лишь милорда Норвинда, маркизы де Лифрэ, - с этой мыслью парень поморщился, вспоминая свое пребывание в женском платье. - Баронессы Фрайс с племянником - и все фигуры будут на доске. Любому человеку, находящемуся под сводами этого зала в день праздника Жатвы, было ясно, что не будь на Мисте даже такого бога, как Татес, и праздника, как день Жатвы, то их стоило придумать ради того, чтобы собрать такое количество влиятельных людей под одной крышей для своих подковерных игр. Егермейстер вздохнул.

Отредактировано Вален (2011-08-07 15:15:17)

Еще бы, серебро очень идет к лунным, светлым, льняным прядям, собранным сейчас в своеобразную серебряную корону. Милорд Ганцер всегда был внимателен и чуток. В отличие от королевы, которая, конечно же, не заметила егермейстера. К счастью последнего.
А вот на саламандре внимание Ее королевского величества сосредоточилось всецело. Конечно, личность-то примечательная. И задает самые невинные вопросы с самым неудобным подтекстом.
- Вы мне льстите, милостивый государь, - Марго скромно потупилась, не спеша отнимать руки. Королева прекрасно понимала, что в отсвете витражного стекла смотрится намного выигрышнее, чем в любом другом освящении, но лишнее напоминание об этом ей вовсе не претило. – Бессовестно льстите, - И даже легкий румянец на щеках. Вжившись в роль доброй и радушной матери семейства, Маргарита всегда действовала искренне и очень естественно. Вот даже щеки краснеют сами собой, хотя в красноватом свете заметить этого почти невозможно.
- Но вы же знаете наш климат! – Едва ли не раздраженный щелчок веера. Чтобы просто занять руки. Разговоры на эту тему Ее Величество чрезмерно расстраивают. В ее-то положении. – То дождь, то туман, то слякоть, - Слегка поморщившись, Марго прикусила губу, задумавшись на несколько мгновений, и выпустила терзаемую пленницу, отделавшись всего лишь рассеянным вздохом. – Знаете, наступление холодов меня несказанно печалит. Как и испортившаяся в последнее время погода, - Чуть-чуть доверительности, но лишь самую малость. Внимание к таким деталям сударя эрцгерцога становится слишком откровенным. И подозрительным.
- Но огненный дух не должен так страдать от холода и дождей, не так ли? – Маргарита улыбнулась самую малость, едва приподнимая уголки тонких губ. От глаз же лучиками разбегаются морщинки, плохо различимые в кровавом полумраке и неверном свете свечей. А в глазах светится… Что?

Отредактировано Маргарита Дагорская (2011-08-14 02:25:59)

- Лесть? Нисколько, ваше Величество. Должен признать, ваша скромность есть главная жемчужина этого платья. - где-то глубоко в душе Ганцер рукоплескал Маргарите, столь тщательно обыгрывающей свою роль. И скорее уж неподражаемая актерская игра ее, которую герцог наблюдал уже довольно долгое время, была достойна чести называться жемчужиной. Королева играла так, что ей хотелось доверять, однако всегда есть этому препоны, как недостаточная откровенность, например.
Говоря о погоде, конечно ни эрцгерцог, ни его венценосная собеседница, не имели в виду участившиеся дожди и туманы. По крайней мере, щелчок веера был расценен как понимание неудобности подтекста.
- О да, особенности дагорского климата мне известны. Здесь далеко не Намар. - пристрастие дагорских низин к туманам и пасмурным дням угнетала саламандру, привыкшего к солнечным дням в горах - Но и при бесконечных дождях мы чувствуем себя вполне комфортно. Холода меня беспокоят исключительно потому, что я радею за благополучие этой страны. Народ надеется на оттепель, но готовится к градобитию. Озимые, вероятно, снова не взойдут. - едва слышный смешок. Да, заведовать скудным сельским хозяйством Дагора тоже выпало в большей степени на нелегкую эрцгерцогскую долю - Меж тем, мой представитель в Киане пишет о крупном наводнении. Если Дагор не протянет им руку помощи, мы рискуем остаться без хлеба этой зимой. И в связи с этим я прошу вас о помощи. Вы не могли бы донести это до его Величества? Боюсь, что без вашей поддержки мне не удастся его убедить.
Разговор с королевой вывел герцога Намарского из режима самолюбования и напомнил о делах насущных. Нельзя сказать, что Игнатий устал от государственной службы - слишком уж он любил свою власть, чтобы устать от нее. Но несмотря на то, что он выложил королеве свои опасения как на духу, Ганцер устал от отсутствия доверительных отношений при дворе, хотя в иные дни это чертовски его веселило. Однако более, чем это веселье, радовал герцога разговор загадками. "Не время для загадок, ох не время..." - порешил для себя огненный дух, вспомнив, что в большой политике никогда не бывает рано, лишь только поздно.

intermedia

Изрядно побледневший Николас и впрямь был на месте, причем на месте своем, обычном, по иронии судьбы довольно изрядно отдаленном от так мило беседующих Королевы и эрцгерцога, от дам из свиты первой и даже, в некоторой степени, от возможных взглядов второго. Вокруг Николаса прямо-таки зияла пустота - обычно рядом находились слуги, но вот сегодня простым людям вход был закрыт, а место.. место осталось, только необычно шуршащий Новый Телохранитель должен был бы быть где-то за спиной, а может быть сбоку или спереди? В многоголосом шепоте целлы Hиколас не ориентировался абсолютно никак, больше того - звуки, обычно помогавшие получать представление о происходящем вокруг, подводили его здесь, окончания и целые фразы съедались причудливой акустикой, смыслы накладывались один на другой, отраженные эхом, а интонации теряли разом свою значимость, лишенные эмоциональной окраски. Вместо четко структурированного мира здесь наблюдался раствор, в котором не было ни единой отправной точки, ни единого поручня или каната, позволяющего привязать себя к действительности: пол под ногами покачивался, волны шепотков набегали и расплескивались, а затянутые в перчатку пальцы только и могли что ощупывать вновь и вновь край сиденья, пытаясь удостовериться в материальности хотя бы этого предмета, выдернуть его из водоворота скручивающихся и отступающих абстракций, недоступных образов. Голова кружилась и начинала болеть - лишенный возможности видеть, передвигаться и различать четко звуки, характеризующие личностей в этой пестро одетой толпе, где нет ни малейшего шанса различить на слух поднятый рукав, поправленную юбку или повернутую голову, - Николас совершенно машинально пытался вслушиваться и вчитываться в совершенно недоступные чужие эмоции, все сильнее каменея и напрягаясь лицом, все жестче цепляясь за неподвижную поверхность, все неподвижнее замирая в попытке все это попросту перетерпеть. Ощущение времени покинуло принца еще на пороге Храма и теперь он ощущал себя уже вечность плавающим в какой-то бесконечной пустоте, наполненой шорохами, шепотами, неуловимыми намеками и кусочками храмовой лавки.
И сразу же (хотя какое же "сразу" в безвременьи Храма?), словно последним завершающим штрихом, зашевелились раскаленные и ледяные, все в шипах и колючках, змеи, пробудились пульсирующим клубком к жизни, внося разнообразие в монотонность качающейся жижи и отбирая последнюю константу - тело, разделенное на куски льдом и жаром, кусок за куском сгорало в ненасытных пастях, исчезало, разодранное в клочья крючками и когтями неведомых монстров,  растворялось в этих шепотах и недодвижениях и цепляться за дерево, ощущение перчаток, обманчивые признаки того, что это все.. нет, не существует - хотя бы существовало, - .. совершенно бессмысленно.
Его больше не было, как не было никого вокруг. Только пламя, лед и боль.

Если бы можно было заглянуть сейчас в обманчиво спокойно прикрытые веками глаза Николаса, окаменевшего в неподвижности вынужденного терпения, на дне их был бы совершенно обычный ужас, но заглянуть туда нельзя и губы старшего из принцев, закушенные намертво изнутри, снаружи сложены в невесомо-отстраненную улыбку.

Больше всего хотелось кричать.

Отредактировано Николас Мэйн (2011-08-25 16:29:49)

- Здесь далеко не Намар, - Королева улыбнулась скупо, кивая и разворачивая веер уже спокойнее. Нет, саламандра не станет захватывать престол. По крайней мере, пока. А это, согласитесь, успокаивает. Глядишь, Ее Величество и не увидит вероломства сударя Ганцера на своем веку. Как знать.
- Мне жаль Киан, - Марго понятливо цокнула языком и сокрушенно качнула головой. – Но вы переоцениваете мое влияние, - Пауза, емкая и значимая. – На Его Величество, - А вот тут уже искренняя, неподдельная печаль. Да и как ей не быть, если от этого влияния зависит так много, так много!..
Но Его Величество еще упрямее, чем его сын. В красноватом отсвете свечей и витражного стекла не видно мертвенной бледности на щеках Николаса. Той самой, которую хотелось бы увидеть. Но Его Величество… Король запер собственный рассудок в клетке, решив сбежать от реальности там, где ее не существует.
А потом приближенные ко двору огненные духи начинают интересоваться погодой и многозначительно намекать на влияние. Как раз после исчезновения главного претендента на престол.
Мужчины так трусливы.
Поморщившись, королева отбросила в сторону горестные размышления, связанные с неудавшимся замужеством, еще более неудачным материнством и уплывающим из рук королевством. «Еще чуть-чуть – и чему-нибудь придет конец. Еще немного».
Пожалуй, только эффектное появление первого инквизитора в роли проповедника спасло эрцгерцога Дагорского от внушительной лекции с перечислениями всех претензий Ее Величества к миру, людям и даже богам.
Вот только Годрагский Волк тоже склонен задавать неудобные вопросы. Молитвенно сложившая руки Маргарита подняла блестящий лихорадочным весельем взгляд, метнув его, как кинжал, в проповедника, и лукаво усмехнулась, скромно опуская глаза.
«О да, я грешна, Ваша преосвященство, мы все – грешны. Мы договоримся».

Отредактировано Маргарита Дагорская (2011-08-30 22:51:34)