Омиола была вне себя от бешенства. В глубине души она понимала, что ей не избежать рабской участи и в общем-то, рыжая Эззит права - ничего уже не изменить, дай богиня, чтоб с хозяином повезло. Но все внутри девушки протестовало против такого развития событий. В пути Эззит подкармливала соседку, делясь с ней половиной щедрой порции (Гаримар кормил рабов хорошо, понимая, что истощенный товар много прибыли не принесет), поэтому немного сил у дикой кошки оставалось... Но когда в комнату, где шли торги, вошел человек с жестким взглядом и полуулыбкой, которой впору волков от загона с овцами отгонять... Омиоле стало страшно. К сожалению, именно ему приглянулись она и Эззит. Попытка бунта бесславно провалилась - против трех дюжих помощников Гаримара даже сильному мужчине-то не выстоять, куда уж там девчонке. Поэтому дикую кошку связали и с кляпом во рту затолкали в повозку, на которой приехал покупатель. Дорогой Омиоле было не до рассматривания окрестностей, поэтому,оказавшись во дворе особняка, она быстро огляделась вокруг, мимолетно подивившись непривычной архитектуре домов, похожих на детские игрушки. И вообще, тут было все...непривычно. Омиоле было очень страшно, но она задавила в себе ужас, выпустив наружу злость.
А с тобой я бы ещё поговорил, - улыбнулся ей новый хозяин. Странные вертикальные зрачки... Дракон? Богиня, куда я попала... Что же теперь делать? Омиола опустила глаза. Мысли бились в голове, даже не пытаясь казаться разумными. Сердце колотилось так, словно она пробежала пару кварталов бегом.
- Как твоё имя, дитя? Подойди ближе., - попросил? Приказал? - владелец усадьбы. Омиола упрямо молчала, опустив голову. Она не дитя, для начала, а вполне взрослая девушка. И... мало ли что он ее купил! Это не дает права приказывать!

Отредактировано Омиола Кертаонсар (2012-06-06 19:06:17)

Краем глаза Омиола посматривала на... хозяина, василиск его побери! Кажется, его забавляет непокорность приобретения. Хм, странно. Эззит говорила, что очень часто покупатели любят послушных. У них в деревне жил бывший раб, отпущенный на свободу. Он рассказывал про обычаи. Хотя там была другая местность... Может, тут принято забавляться строптивостью...
- Почему ты молчишь? У тебя нет имени? Может быть мне самому дать тебе имя? Ты похожа на кошку... Да, так я и буду тебя называть. - решил мужчина. Омиола, не собиравшаяся разговаривать, при такой фамильярности не выдержала и возмущенно вскинула голову:
- Я не кошка! - прошипела девушка. - Не смейте меня так называть! Мое имя Омиола, и я не терплю, когда его сокращают чужие. А прозвищ не терплю тем более!
А мужчина тем временем продолжил объяснять:
Ты, наверное, не можешь понять, где ты. Что ж, это государство Кёху, а сейчас ты находишься в усадьбе первого советника императора Кёху, господина Гёджина. А я и есть тот самый советник. А откуда родом ты?
Кёху... Кто-то рассказывал о такой стране, где живут жители с узкими глазами, а дома выглядят необычно для Киана.
- Можно подумать, торговец не рассказал, где взял девушек, - буркнула она, нервно поправив растрепавшиеся волосы. Какого демона с ним разговаривать, рассердилась Миа на саму себя. Хотя... Пусть, а то еще правда кошкой звать начнет. Богиня, как же паршиво... Еще вчера ты - любимая дочь и невеста, лучшая резчица улицы и популярная танцовщица, можешь ходить, куда хочешь, делать, что хочешь, и никто!!!! - никто не смеет указывать тебе, что делать! И теперь - бесправное существо, которое купили, как вещь, могут убить, продать, испортить... И никого не волнует, что ты живая, имеешь чувства и собственное мнение!!!
Мысли строптивой рабыни, наверное, были ясно написаны на ее лице - потому что Гёджин продолжал улыбаться, не раздражаясь непокорностью приобретения. Ну что ж, если ему нравится, бунт он получит по полной программе! Миа вспыхнула и с яростью сверкнула изумрудными глазами, злясь на спокойствие Гёджина.
На веранду вышла девушка, которая увела Эззит. В руках у нее был наряд вроде того, что на ней самой, только зеленый и из другой ткани.
- Вечером переоденешься в это. В нашей стране не приняты наряды вроде твоего. Аико тебе поможет. Чем ты занималась на родине, что умеешь?
- Я не буду это носить! - гнев вспыхнул с новой силой. - Мне не нравится такая одежда, я останусь в своем платье! И мне наплевать, что у вас тут принято!
Омиола в ярости оттолкнула руку с нарядом и шагнула назад - хозяин стоял слишком близко, такую дистанцию позволялось держать только Эртану и матери.
Его интересует ее занятие? Глядите какой заботливый, зло фыркнула Миа. А посмотреть в отобранной у нее сумке не судьба? Там лежит маленький топорик, чтобы заготавливать сырье для поделок, нож резчика и пара стамесок для тонкой работы. Если он не в состоянии сделать вывод по этим предметам, то это его личные проблемы! А уж про танцы тем более не стоит говорить - еще потребует, чтобы рабыня его развлекала!! Обойдется, ему надо занять приобретение - пусть и ломает голову. Хоззззяин, прошипела про себя дикарка. Помогать разгадывать себя Омиола не собиралась. Ее бесило спокойствие, с которым Гёджин... тьфу, язык сломаешь... реагировал на ее поведение. Эртан, помнится... Девушка впилась ногтями в ладонь. Не надо думать о женихе... Судя по всему, увидит она его ой как не скоро... Если вообще увидит...
Что с ней сделают тут? Просто поставят работать? Или... определят в наложницы? Нет, только не это. Мало унижений было в трюме корабля (попробуйте, например, скованными руками справить нужду! Ладно, хоть Эззит помогала - ее руки были свободны, а кольцо на ноге, приковывающее к полу, не мешало ходить на три шага от ее места) и на торгу, когда проверяли невинность... Или при покупке, когда потребовали раздеться и предъявить тело покупателю... Святая Зибилле, не допусти новых мучений, нового позора, мысленно взмолилась новоиспеченная рабыня, едва сдерживаясь, чтоб от отчаяния не забиться в истерике. Слава богам, злость спасала от позорных слез. Не дождутся они ее слабости!

Отредактировано Омиола Кертаонсар (2012-06-08 02:25:14)

Вихрь огня взвился вокруг Омиолы. Стало нестерпимо жарко, и девушка закричала, забыв про гнев и бунт. Огонь сжигает не только материальное. Эмоции и чувства выгорают не хуже дров. Неужели придется так глупо умереть? Почему, зачем он покупал, если хочет уничтожить?
Но сгореть заживо ей оказалось не суждено. Платье... точнее, его остатки, сползли вниз, осыпаясь пеплом. Омиола осталась обнаженной, но даже не вспомнила о том, что надо стыдиться. Страх оказался сильнее стыда, она даже не понимала, что сейчас на нее, нагую, смотрит чужой мужчина. Перед глазами плясали языки пламени, и нестерпимый жар обжигал кожу.
- Традиции и законы Кёху священны, человеческий детёныш! Тебе придётся чтить их. если хочешь жить здесь как человек. Если вообще хочешь жить.
Гёджин уже успокоился, гнев покинул его голос, сменившись прежней насмешкой.
- Займись ей, Аико, - приказал он управляющей и ушел.
Омиола ошеломленно проводила его взглядом, даже не пытаясь протестовать одевающей ее Аико. Богиня, он... он, видимо, сильный маг... И нестандартно мыслит... Человек на его месте ударил бы. Или накричал. А этот огнем. Сдержав слезы, Омиола обессиленно опустилась на колени, бессмыссленно перебирая остатки платья. В голове не осталось ни единой связной мысли.
- Благодари хозяина за то, что он пощадил твои волосы. Сомкни он вихрь полностью, от них остались бы лишь воспоминания, - шептала управляющая. - Ты хоть понимаешь, кто перед тобой? Господин Гёджин - один из старейших жителей этого мира. История государств и народов творилась у него на глазах. Многие традиции, чтимые сейчас в Кёху зарождались при его непосредственном участии, а ты собралась плевать на это? Господин сам обратил на тебя внимание, тебе дана возможность, о которой многие лишь мечтают - заслужить его благосклонность. А вместо этого ты его разозлила, он разочаровался в тебе.
- Волосы...- эхом повторила оглушенная наказанием Омиола. Голос ее дрогнул. - Я могла сгореть... Это... это еще хуже, чем оказаться запертой в тесном погребе. Это больно. И... я не просила об этом шансе и о благосклонности. Я не просилась оказаться здесь. Меня не спрашивали...
Девушка даже не посмотрела на то, как выглядит в новой одежде. Ей было все равно, даже если бы нарядили в мешковину. Страх, охвативший ее душу, пока пламя окружало тело, оказался сильнее любопытства. Хотелось сидеть и не двигаться много часов, словно силы стекли с тела вместе с лоскутьями платья.
- Пойдём, я покажу тебе, где ты будешь жить. Сегодня вечером я буду проводить для хозяина чайную церемонию, во время которой ты сможешь попросить прощения за свою дерзость. Господин отходчив, а чай всегда улучшает его настроение. Возможно, у тебя ещё будет шанс заслужить его милость. А вместе с ней, может быть, даже свободу..., - пообещала Аико и улыбнулась:
- Если, конечно, ты захочешь свободы.
Омиола встала.
- Свободы? - повторила эхом. - Зачем покупать девушку, если отпустишь ее? Какой в этом смысл? Это все равно что купить одежду и отдать ее продавцу. Или... ты про выкуп? У меня нет денег... Но я очень хочу домой... К маме...
Дрогнул голос у той, что еще неделю назад считала себя взрослой и самостоятельной. Сейчас в душе плакала маленькая девочка, отчаянно скучавшая по теплым маминым рукам. Или по объятиям Эртана. Омиола не хотела признаваться себе, что в эту секунду была бы рада любому выражению тепла и поддержки. Слишком неожиданной и серьезной оказалась первая "встреча" с новой участью. Выбитая из колеи бунтарка нуждалась в отдыхе и возможности подумать.
- Он...убьет меня? - еле слышно спросила девушка, идя за Аико в дом.

Отредактировано Омиола Кертаонсар (2012-06-08 22:34:24)

Омиола опустилась на циновку, растерянно перебирая вещи. С ножом кидаться? И мысли не было. Просить прощения... За что? За возмущение и гнев? За непокорность? Какое преступление она совершила своими словами? Что делать - послушаться Аико и выполнить эту глупую церемонию или снова проявить непокорность? Но... а если опять будет огонь? И на сей раз не такой милосердный? Этот дракон настоящий псих, всхлипнула Омиола, сворачиваясь клубочком на циновке. Жестко... Дома у нее была кровать и мягкая перина. А здесь... Как они на этом спят? И ведь добровольно же!

Вошла Эззит. Увидев новый наряд подруги, присела рядом и улыбнулась:
- Тебе идет кимоно. А мне вот синее дали, видишь? Миа, я знаю, что произошло в саду, Аико рассказала. Зря ты так, милая, - погладила Омиолу по голове. Та не ответила. - Понятно, что тебе не нравится твоя участь и ты протестуешь - но все же перебором было так отзываться о местных традициях. Не Гёджин и Аико у тебя в доме, а ты у них, и неважно, что не по своей воле.
Омиола рывком села.
- Эззит, мне было страшно. Это пламя...Оно... я думала, что еще миг - и огненный кокон сомкнется, и я умру. Этот Гёджин странный, даже торговцы вели себя как-то... более ожидаемо. Здесь непонятная страна, странная и чужая. Я хочу домой!!
В голосе ее прозвенели слезы, и рыжеволосая обняла подругу. Нехитрый жест сломал заграждения в душе пленницы, и та тихонько заплакала. При Эззит плакать было не стыдно. Главное успокоиться после, чтоб дракон и Аико не видели следов слез.
Рыдания стихли через несколько минут, и Омиола умылась.
- Я не собираюсь мириться с этим всем, - кивнула она на комнату. - Кидаться с ножом на дракона мне бы и в голову не пришло, как и убивать себя. Не дождутся, - мрачно пообещала девушка. - Но я не хочу слушаться. Я не вещь, я свободная кианка!
- Твое дело, - пожала плечами рыжая. - Я бунтовать смысла не вижу. Все равно придется смириться. В руках господина советника наша жизнь и здоровье. Если тебе нравится пламя или что там он придумает для наказания - как хочешь. Но я советую прекратить бессмыссленную борьбу. Тебе же легче станет жить... Я пойду, мне еще ужин готовить надо. Миа, подумай... Чем скорее ты смиришься, тем скорее наступит комфортная жизнь. Нам повезло, что оказались тут, а не в дешевом борделе, где уже сейчас в нашей постели побывало бы не меньше десятка грязных голодных мужчин. Разве чистая постель и сытная еда не лучше участи шлюхи?
И она вышла, оставив Омиолу наедине с ее мыслями.

Отредактировано Омиола Кертаонсар (2012-06-08 13:24:17)

Аико вернулась уже в сумерках. Зеленоглазая строптивица успела даже немного поспать после страха и слез, и чувствовала себя теперь получше. Слова Эззит о традициях дошли до ее сознания, и за невежливые слова девушка решила все же извиниться. Но признавать власть Гёджина над собой - этого не дождутся.
Идём со мной. Нас ждут дела.
На кухне Аико взяла кувшин, а Омиоле дали жаровню. Забавная штука, угольки мерцают алым, словно перекликаясь между собой.
В чайной комнате уже готовы были столик и посуда. Аико принялась наставлять Омиолу правилам церемонии.
- Наполни его водой из кувшина и поставь на огонь. Когда я повернусь к тебе и кивну, это будет означать, что пора подносить чайник. Снимешь его с углей и принесёшь. После того, как я заварю чай, заберёшь чайник, дольёшь воды и снова поставишь на угли. Когда позову тебя жестом руки, подойдёшь, опустишься на колени в трёх шагах от господина и попросишь прощения за свою дерзость и неуважение традиций Кёху.
Договорив, она села на колени перед столиком. Почти сразу же в комнату вошел Гёджин, и они начали свой ритуал приветствий. Омиола с любопытством наблюдала за церемонией, которая, если честно, показалась ей странной. Другая страна, другие обычаи. К чему обставлять такой пышностью обычный чай?
Гёджин, кажется, спокоен и даже умиротворен. Ах да, Аико же говорила. Его успокаивает эта непонятная церемония.

Отредактировано Омиола Кертаонсар (2012-06-08 14:25:55)

Участвовать в церемонии оказалось не столь сложным делом. Главное следить за жестами Аико и помнить последовательность действий. Красивый обряд, хоть и непонятный. Дома все-таки иначе относились к еде и чаю. Какие разные страны, обычаи, правила...
Наконец управляющая повернулась к зеленоглазой помощнице и жестом пригласила подойти. Повинуясь знаку Аико, Омиола подошла и села рядом. Но не на колени, как учили, а просто на пол, поджав ноги под себя, тем самым показывая, что ровное поведение во время церемонии - всего лишь дань красивому обряду, но никак не признак смирения и грядущего послушания.
Во время церемонии дикая кошка на время спрятала коготки - так захватил ее странный и красивый ритуал. Как любительница танцев, Омиола понимала, каких усилий и скольких лет тренировки потребовала такая выверенность движений, четкость и плавность жестов. И оценила красоту обряда, не став выказывать норов. Что, конечно, не означало, что она смирилась. Просто страх, охвативший ее в пламени, заставил немного осторожнее действовать.
- Я хочу извиниться за сказанное днем, - ровным тоном, не поднимая глаз, проговорила Омиола. Строптивость состояла еще и в том, что она намеренно опустила обращение "господин", несмотря на урок Аико. - Это я делаю не потому, что испугалась Вашего огня. Хотя я очень испугалась, да, - честно призналась девушка. - Просто... Это Ваша страна и Ваши обычаи. Они непонятны и непривычны мне, но... Возможно, я постараюсь их изучить. Однако это не означает, что я стану послушной. Вы вправе лишить меня жизни, но отнять гордость я не позволю.
В голосе девушки явственно прозвучал вызов, пригасший было на первых фразах. Испытанный в объятиях пламени ужас, когда она окаменела, забыв зажмуриться и прикрыть лицо от огня, панический испуг, который заставил даже забыть о собственной наготе и не пытаться прикрыться... Прощать это советнику Омиола не собиралась. Да, дракон опасен, но пока можно будет сражаться за гордость и достоинство, она будет сражаться.

Отредактировано Омиола Кертаонсар (2012-06-08 19:58:37)

Если честно, Омиоле было немного страшно. После сегодняшнего пламени она подсознательно ожидала от советника чего угодно. Но он, кажется, не сердился...
- Я рад, что сегодняшний урок хотя бы частично усвоен. У тебя будет возможность изучить обычаи нашей страны. А что до твоей жизни и гордости, мне не нужно ни то, ни другое. Если бы я хотел убить тебя, обошёлся бы и вовсе без магии. А гордость... Право гордиться чем-либо нужно заслужить. Чем гордишься ты, дитя?
- Я слишком молода, чтобы гордиться чем-то сделанным, - с вызовом вскинула она голову. - Поэтому пока предмет моей гордости составляет то, что я сама решаю свою судьбу, и никто не смеет мне приказывать!
На этих словах голос дрогнул, а глаза опустились. Уже не сама. И уже смеют... В сердце вспыхнула отчаянная ярость. Дома, посмей кто заговорить с ней в повелительном тоне, уже попробовал бы на себе силу ее гнева. А здесь.....А приказ в голосе звучит, хоть и неясный. Как понять логику его действий? То он спокоен, то кипит. То голос жесткий, как проволока, то мягчеет, словно при разговоре с ребенком. Может, он считает ребенком ее?
- Расскажи немного о себе. Как ты жила до того, как попала сюда? Чем занималась? Ждёт ли тебя кто-нибудь на родине?
Рассказать... Омиола растерялась. Будет ли согласие на рассказ нарушением выведенных ею на корабле правил - не подчиняться до последнего, не давать поводов зацепить себя, не идти на соглашения и не верить? А, ладно...
- Прекрасно жила. Мама никогда не давила на меня и не требовала ничего, что противоречило бы моим принципам. Покойный отчим тоже. Они уважали мою свободу и мои решения. Я была резчицей по дереву... Мои фигурки хорошо покупали, - в голосе звякнула серебром законная гордость. - На родине...Ждет мама и еще Эртан, это мой жених. Через месяц у нас должна была быть свадьба.
На словах про мать в сердце екнула тоска. На упоминании жениха - нет. Омиола никогда не любила Эртана до умопомрачения, по-книжному. Были тепло и покой рядом с ним, уважение друг к другу и привычка видеть его ежедневно на пороге ее мастерской. Сейчас вдруг закралась мысль о правильности решения. Достаточно ли этого для того, чтобы создать семью? Хорошая ли почва для воспитания детей, замешанная лишь на уважении и покое?
Омиола молчала, перебирая неожиданные мысли. О том, что она в комнате не одна, девушка на миг забыла.
А потом заговорила снова:
- Мне было хорошо дома. Там все знакомо и привычно... Было до момента, пока меня не схватили те люди. За всю жизнь меня не унижали столько, сколько за несколько дней на корабле и потом на торгах. Это отвратительно - торговать живыми людьми. Я продавала деревянные фигурки, но и то смотрела на то, кто их хочет приобрести. И если видела, что человек будет относиться к ним как к игрушкам, отказывала. Они требуют бережного к себе отношения. А у вас спокойно продают людей просто потому, что одни оказались сильнее других и решили на этом заработать. И всем плевать, что рабы тоже живые, что у них где-то остались семьи, дома, привычная жизнь. Что кому-то может не повезти с добрым хозяином - попадет девчонка в бордель, и замучают до смерти за пару месяцев. Что у вас за страна, если такое - в порядке вещей???

Отредактировано Омиола Кертаонсар (2012-06-13 03:37:58)

Дракон и Аико с улыбкой слушали возмущенную речь рабыни. Гёджин слегка вздохнул.
- Ну если ты думаешь, что только в Кёху торгуют рабами, то ты заблуждаешься. Тебя с таким же успехом могли продать и в Дагор, и в Академию, и даже у себя на родине ты запросто могла стать рабыней. Мир жесток, дитя. Ты должна быть сильной сама или иметь сильного покровителя, чтобы чувствовать себя в безопасности.
На родине? В Киане есть рабство? - поразилась Омиола. - Богиня, какой ужас. Дагор? Академия? Это другие города? Но почему??? Почему одни позволяют себе обращаться с другими как с вещами, забыв про чувства и желания тех? Как так можно???
Наверное, на ее лице отражались все чувства, словно в глади воды. Ошеломленная рабыня прощалась с последними идеалами. Она знала, конечно, что мир жесток... Но чтобы в ее родном Киане... И не за долги или преступление... а просто так. Богиня, что же в этом мире осталось, если даже на свободу нельзя надеяться как на что-то незыблемое??
Омиола не понимала, что с ней происходит. В эту минуту ей совершенно не хотелось бунтовать и сражаться. То ли ошеломление оказалось слишком сильным, то ли просто устала и требовалась передышка. Но она спокойно сидела, обхватив колени руками, и слушала Гёджина. Нужно время. Нужно обдумать и осознать все услышанное. Не оттого ли так невозмутима Эззит? Неужели она знала это раньше?
- Я думала, что я сильная. По крайней мере, мне хватало этой силы для того, чтобы решать самой, что делать, и быть свободной от посягательств других мужчин... Покровителя...- подняла глаза на Гёджина. - А чем он отличается от хозяина? За защиту нужно чем-то платить, верно? Если бы я вышла замуж, меня защищал бы Эртан. И платой было бы заботиться о нем и о наших детях, хранить очаг и быть хорошей женой. А чем платят покровителям? И почему тогда существуют мужчины-рабы, если предполагается, что покровителем должен быть мужчина? Почему женщина не может защитить себя сама и, чтобы не попасть в чьи-то руки, должна искать себе покровителя?
Возмущение все же прорвалось в голос. Ну не понимала Омиола логики этого мира, хоть убейте! Почему так происходит? Кто решает, как должно быть?
- Но я могу тебя обрадовать. Пока ты здесь и ведёшь себя как подобает, ты в безопасности. Аико найдёт тебе какое-нибудь дело, и ты поймёшь, что твоя новая жизнь совсем не так плоха, как тебе казалось. Если ты будешь благоразумна, сможешь даже увидеть императорский дворец с его роскошным садом и свободно гулять по городу. Прими свою судьбу и возьми от неё лучшее.
- А в чем моя судьба? Я не вернусь больше домой? Я должна теперь жить здесь? Всегда? А что будет, когда Вам надоест меня здесь видеть или... еще что... Вы перепродадите меня кому-то другому? Или убьете? Кто определяет мою судьбу? И что это "лучшее", что я должна взять?
Гулять...императорский сад. А домой? Она больше никогда не увидит зеленых лесов Киана? Маму? Но почему? Как?
Нервы Омиолы не выдержали. Путь сюда, унижения и страх при продаже, ужас в пламени огня и неожиданные откровения советника добили девчонку, которая до сих пор страшнее материнского гнева ничего не испытывала, а уж о таких тонкостях, как политика и работорговля, и вовсе не думала.
Слезы хлынули волной. Не справившись с собой, она заплакала и кинулась к выходу из домика. Не должен советник видеть ее слез! Как бы ни сложилось, показывать слабость... неправильно!

Отредактировано Омиола Кертаонсар (2012-06-14 16:13:09)

Далеко уйти Омиола не успела. Заливаясь слезами, она бежала, торопясь скрыться от глаз советника и Аико...
Не успела. На пути вдруг возник неизвестно как оказавшийся тут Гёджин. Ошеломленная Омиола налетела прямо на него и упала. В следующую секунду от советника дохнуло знакомым жаром. Но это не было карающее пламя. Это за его спиной расправились огненные крылья, огромные и сказочно-прекрасные. А еще через секунду Омиола оказалась на руках Гёджина... Который взлетел вместе с ней. Высоту набрали очень быстро, и лишь наверху полет замедлился, и дракон плавно повернулся, давая своей ноше рассмотреть вечерний Кёху, мистически-темный и подсвеченный многочисленными фонарями.
Омиола потрясенно смотрела на город, впервые в жизни чувствуя себя птицей. Так вот какой он, полет... И ей подарили это чудо просто так? Слезы высохли, уступая место восторженному оцепенению. Обхватив шею Гёджина руками, она не отрываясь смотрела на город с высоты.
- Не бойся. Сегодня небо твоё. , - шепнул девушке дракон и... сложил крылья. Они начали падать. Омиола от ужаса даже не смогла кричать. Зажмурившись, она крепко вцепилась в шею советника. Он ее уронит... вряд ли дракон собирается умирать сам. Значит, уронит. Изо всех сил сжав руки, девушка прижалась к падающему с нею в руках советнику. Впрочем, это была единственная мысль, посетившая ее голову. Потом остался только ужас и твердое намерение не отпускать держащего ее на руках дракона.
Но удара о землю не случилось. И освободиться от панических объятий рабыни дракон тоже не торопился. Перед самой землей расправив крылья, он осторожно приземлился и поставил на ноги теряющую сознание девчонку.
Омиола подняла на него глаза, в которых плескалась целая палитра чувств: страх, восторг, ужас, растерянность, ошеломление. Отнимать от него руки девушка по-прежнему не спешила. Словно прикосновение дарило ей слабую, мистическую уверенность - пока касается, все будет хорошо. Пока рядом, никто не обидит. Сильные руки и спокойная уверенность защищали не хуже каменной стены и оружия, а легкая улыбка грела едва не сильнее огненных крыльев.
В эту секунду Омиола поняла вдруг, что Эртану, даже вернись она домой, больше не коснуться невесты. Она не могла объяснить, почему, но знала точно, глубинной, почти звериной интуицией - кроме этого странного летающего мужчины, ее больше никто не коснется. Никогда. Даже если они когда-то расстанутся. И еще... она больше не хочет домой. Странная, непонятная страна вошла в ее сердце вместе с полетом. К демонам леса и море. За чувства, испытанные во время полета, Омиола готова была мириться с тоской по дому.
А Гёджин смотрел на нее, не спеша отстраниться из рук рабыни и придерживая за талию оглушенную полетом, почти теряющую сознание девушку.
- Спасибо тебе, - забыв про вежливо-отчужденное "Вы" (какое, к демонам, вежливое обращение после полета на руках?), прошептала Омиола. - Я... никогда не летала... Это прекрасно. И страшно... Когда мы падали. Прости меня...
За что она просит прощения, Миа не могла объяснить. Просто это надо было сказать. Изумрудно-спокойные глаза скрестились с ошеломленно-зелеными.
И финальным аккордом мелодии Миа качнулась к Гёджину, уткнувшись лицом в его грудь. "Не отдавай меня никому, - явственно прозвучало в этом движении. - Защити от всего и всех. И прежде - от меня самой".
Потом, отойдя от шока, строптивая девчонка еще отречется от теперешних мыслей и ощущений. Гордость, уступившая место восторгу и страху, выйдет наружу. И еще не раз в зеленых глазах вспыхнет гнев. Но, наверное, уже никто не поверит огонькам ярости. Потому что сейчас, именно здесь, прозвучали и высветились настоящие слова и чувства. И оба это понимали.

Отредактировано Омиола Кертаонсар (2012-06-18 16:01:53)

Оторваться от Гёджина Омиола смогла не сразу. Замерев, ощутила прикосновение его ладони к волосам, его дыхание на виске. Богиня, что происходит? Что такого произошло в полете, почему так изменилось все? Почему странный мужчина вдруг стал настолько дорог? Оттого, что возносил на руках в небо? Или... что-то еще? Девушка растерянно отстранилась, глядя вниз, и послушно отправилась за Аико в комнату управляющей.
Запомни этот день, дитя. Сегодня удача шла за тобой по пятам. Господин оказал тебе великую честь, подняв в небо на своих руках. Теперь и речи быть не может о том, чтобы ты осталась простой рабыней..
Честь? - плеснулось изумление в зеленых глазах. Хотя да... Вряд ли он летает со всеми подряд девушками в своем доме. Омиола похолодела вдруг, как во время падения. Что теперь будет? Кто она отныне?
Знаешь, я ведь служу господину Гёджину лишь последние 400 лет. 300 лет до этого я была гейшей в цветочном квартале. Не дешёвой шлюхой, нет. Помимо всего прочего я проводила чайные церемонии для гостей, и была самой дорогой гейшей заведения. Господину советнику так понравилось моё искусство, что он выкупил меня, дав тройную цену. После сегодняшнего полёта твоим единственным местом в этом доме может быть только место возле господина. Я могу обучить тебя основам искусства гейши, если ты хочешь учиться. Ты будешь помогать мне заботиться о хозяине и скрашивать его одиночество.
300 лет? 400? Богиня, ей семьсот лет? - поистине, этот вечер для Омиолы твердо устроился под знаком нешуточных потрясений. Сколько же лет Гёджину? Выглядит он не старше 30... Но если только Аико с ним триста лет... И традиции зарождались при нем. Девушка заплакала, осознав хрупкость человеческого века. Ей 16... лет через тридцать она будет выглядеть старше семисотлетней Аико. И Гёджин... она перестанет быть ему нужна. Да что такое, еще влюбиться не хватало!!!
Ты умеешь петь или танцевать, дитя? - спросила Аико. Омиола прерывисто вздохнула.
- Петь... не знаю. За работой в мастерской я часто пела. Но оценить, хорошо ли, могли только мои фигурки. А танцевать да. На вечеринках, куда собирался наш квартал, я была одной из лучших. Аико... - растерянно посмотрела она на управляющую. - Если тебе 700... Сколько же лет Гёджину? Драконы живут долго, я слышала. Я всего лишь человек... Мой век... смешно сказать как короток рядом с вашим... Зачем я ему? Привязываться к существу, которое проживет так недолго... глупо. Значит... я просто...
Она замолчала, опустив голову. Сформулировать свои мысли впервые оказалось неимоверно трудно. А признаваться в том, что хозяин, которого еще утром ты ненавидела, теперь нравится до потери сознания, еще труднее. Богиня, за что? Почему не оставила в Киане, с человеком-Эртаном, к которому не было ярких чувств? Зачем это - дракон неизвестно какого возраста, потрясение от полета, зарождающееся чувство. Зачем???

Отредактировано Омиола Кертаонсар (2012-06-20 12:27:57)

Аико села рядом и обняла Омиолу за плечи, успокаивая.
- Это хорошо, я обучу тебя танцам нашей страны. Традиционным и... не очень. Твоё тело молодое и гибкое, быстро освоишь.
Танцам? Ну... почему нет... Танцевать Миа любила всегда. Почему бы и не продолжить. Тем более здесь наверняка другие танцы - не те, которым обучали ее дома.
- Мне 960 лет, девочка, я родилась свободной, как и ты. В цветочный квартал попала из-за долгов семьи - наш род разорился... А господину Гёджину 3119 лет. Воистину, человеческая жизнь - всего лишь миг против жизни дракона, но господин никогда не выбрасывает верных слуг на улицу. Да и твоя жизнь не пройдёт за один день.
Это верно, вздохнула девушка. Особенно если заполнить ее обучением и общением с Гёджином. Три тысячи лет... С ума сойти! Цифра не укладывалась в голове Омиолы. Самый старый человек, которого она видела в своей жизни, был дедушка Асмен, ему недавно исполнилось 90. И все считали его почтенным старцем. А тут... Нет, ну понятно, что драконы другие...  Но все равно, с ума сойти можно.
С трудом девушка взяла себя в руки. Шок шоком, но столько она еще не плакала в своей жизни...
- Аико...я даже не понимаю, как это... жить тысячу лет или три. Люди живут так мало... Каково это - жить сто, двести, пятьсот лет? Когда на твоих глазах сменяются поколения, эпохи? Как же вы живете, если хороните друзей одного за другим? И есть ли у вас вообще друзья? Я понимаю, почему Гёджин к тебе так привязан... Его вообще трудно разгадать... и чтобы привязался... человеческого века не хватит точно... А ты тоже дракон. А вы превращались хоть раз? Я еще никогда не видела дракона...А так хочется...
Кстати, может быть ты хочешь отправить письмо домой? Через три дня в Киан отплывает торговое судно. Капитан - мой старый знакомый. Думаю, мы найдём способ доставить письмо твоей матери.
Письмо? Омиола выпрямилась и посмотрела на Аико. Это было бы великолепно... Мама, наверное, волнуется и переживает, не имея ни малейших сведений о том, где дочь и что с ней. Наверное, ее повозку нашли - умная лошадь, скорее всего, пришла домой сама.
- Я не умею писать, - смущенно призналась девушка. - Но письмо... Я была бы рада. Мама с ума сходит, наверное... А так она будет знать, что я жива и в безопасности. Да и Эртану неплохо бы сообщить, что ему стоит поискать другую невесту...И я бы рассказала маме про Эззит - ее деревня не так далеко от нашего городка...А родители тоже не знают, где их дочь. Может, их успокоит, что она не в борделе, а в доме советника императора...Мама бы послала весточку с кем-то из рыбаков, что привозят улов на наш рынок.
Вздохнула, подумав о несостоявшейся свадьбе, о подвенечном наряде, уже сшитом и висящем в ее комнате дома. Его наденет другая - мама, скорее всего, продаст платье - а куда его?

Как интересно... Оказывается, драконы не всю жизнь превращаются..
Первые 500 лет своей жизни дракон может принимать как человеческий облик, так и облик крылатого ящера. После нужно делать выбор, чтобы навечно остаться в одной из форм. Дракон-ящер - самая желанная добыча для охотников, хотя и опасная. Практически всё наше тело - ценнейшие алхимические ингредиенты. Поэтому многие драконы выбирают человеческий облик, чтобы не привлекать внимания. Или просто чтобы комфортно жить среди человекоподобных рас. Кстати, не только драконы могут похвастаться долголетием. Жизнь многих существ длится сотни, а то и тысячи лет.
Алхимики... Да, кто-то из охотников рассказывал про это. Не только драконы, значит, долго живут...
- Почему же тогда людям отведены жалкие несколько десятков лет? Неужели мы настолько бесполезны, что нам нельзя выделить хотя бы лет триста жизни? - обиженно скривилась Омиола. - Мы ведь тоже хотим успеть много...А пока научишься, повзрослеешь... Уже и старость...
Ей было совестно признаваться образованной и умной Аико в том, что она не умеет писать. Но, кажется, та даже не думала смеяться над девчонкой:
Не волнуйся, я напишу письмо под твою диктовку. А приправленное звонкими монетами, оно быстро дойдёт до твоей матери. И вот что я тебе ещё скажу, дитя. Господин Гёджин отнюдь не жаден и способен на широкие жесты в хорошем настроении. И если причиной его хорошего настроения будешь ты, он ни в чём тебе не откажет.
- Широкие жесты? - удивилась Миа. - Но мне нечего у него просить... Думаю, еда и одежда здесь и так обеспечивается живущим в доме людям... Буду рада, если мне отведут уголок под мастерскую - не хотелось бы бросать мое занятие. Правда, где я тут заготовки возьму - вряд ли меня отпустят в здешие леса гулять... Поэтому широкие жесты Гёджина мне ни к чему... Разве только... не называйте меня рабыней, пожалуйста. Я понимаю, что мой статус далек от свободного... Но не называйте. Пусть хотя бы в этом сохранится иллюзия свободы. Мне сложно будет привыкнуть к тому, что теперь я не решаю, что мне делать, куда идти, как поступать. Я хочу хотя бы в словах сохранить свободу. И..."дитя" мне тоже слышать неприятно. Есть же другие ласковые названия... Если "Омиола" - слишком длинно, можно называть меня Миа. Эртан называл "моя девочка" или "малышка". А Гёджин, когда я отказалась назвать имя, обозвал Кошкой, - в голосе прозвучало веселое недовольство - слово Омиоле понравилось, но не могла же она признаться в этом тогда!
Девушка помолчала, не спеша освободиться от объятий Аико. Мама нечасто баловала дочь нежностью, отчего та и выросла колючкой, не выносящей прикосновений. Эртану пришлось потрудиться, чтобы завоевать право обнять невесту. Почему-то прикосновения Аико не раздражали, напротив, успокаивали и грели, словно эту женщину Миа знала давным-давно...
- Аико... Ты живешь здесь уже долго... Нет, не так... - сформулировать вопрос оказалось сложно. - Кто ты Гёджину? Ты рабыня или сама осталась тут? Ты не выглядишь как невольница, - извиняющаяся улыбка. - Я просто пытаюсь спросить... Тебе никогда не хотелось выйти замуж и родить детей? И еще: я знаю, что расы могут иметь совместных детей. У драконов случаются полукровки? А превращаться больно? И какие еще расы есть в Кёху?
Омиола торопилась спросить о том, что ее интересовало. Хотя бы частично.
-А для чего вообще Гёджин покупает рабов? Ну... то есть понятно, что нужны люди, чтобы обслуживать дом - готовить там, убираться, сад... Но вот, к примеру, зачем он купил меня? Эззит умеет готовить, это еще на корабле у нее спросили, поэтому, наверное, она здесь. А я? И куда делись, например, те, кто спал на тех местах, что отведены теперь нам?
Оглядела комнату Аико. Красиво, уютно, изысканно. Но непривычно.
- Мне неудобно на циновке, - пожаловалась Миа. - Слишком жестко и непонятно, как спать. Дома у меня была кровать с периной, не лебяжий пух, конечно, но достаточно мягкая. И подушка. Не знаю, как вы можете спать на таких странных тонких ковриках...

Отредактировано Омиола Кертаонсар (2012-06-21 19:26:21)

Кивнув, Омиола вышла из комнаты и отправилась к себе. Там уже готовилась ко сну Эззит, переодевшаяся в ночную сорочку. Две другие циновки пустовали, и Миа втайне надеялась, что нескоро здесь появятся соседки. Делить комнату с Эззит она еще была согласна, но чужие девушки... Неизвестно еще, что они из себя представляют.
Умывшись, Миа расчесала волосы и заплела их в толстую косу. Эззит с улыбкой смотрела на подругу - она уже знала о том, что произошло сегодня, но расспрашивать не спешила. Видно, решила дать возможность Омиоле принять и понять происшедшее, уложить в голове мысли и успокоиться. Но в глазах ее плескалась лукавая улыбка - рыжая явно симпатизировала хозяину и радовалась, что упрямая и непокорная подружка под влиянием шока от полета изменила свое мнение насчет пребывания в усадьбе советника.
Перевязав косу лентой, Миа улеглась на циновку и накрылась тонким покрывалом. Брр, как на этом можно спать? Днем подремала - все тело потом болело. Нет, если Гёджину нужна нормальная рабыня, пусть даст перину, иначе получит развалину, стонущую от каждого движения. Вспомнились слова Аико о широких жестах. Может, позже им с Эззит выделят домик целиком - на двоих, и разрешит обставить его по вкусу чужестранок.
Из головы не шли слова Аико.
"Не хочешь быть рабыней - воспринимай свою жизнь тут не как рабство, а как...благодарность. Благодарность господину Гёджину за то, что тебя миновала участь намного худшая. Ты сейчас могла бы быть в борделе, и твою девственность продавали бы с торгов"
Девушку передернуло при воспоминании об унижениях на корабле и на торгах. А ведь и правда... Не купи ее Гёджин... Вполне могли бы продать в бордель... И сейчас ее насиловал бы победитель аукциона...Волна благодарности к советнику залила Омиолу. Богиня, ее ведь и правда могли сделать шлюхой... Гёджин не был причиной ее попадания в рабство, так что, грубя ему, она злилась не на него, а на Гаримара и его людей, схвативших ее на дороге. Здесь же ее пока никто не обидел, несмотря на возмутительное поведение. И не факт в принципе, что советник захочет уложить ее в постель. Внезапно девушка смутилась, поймав себя на мысли, что не очень-то и возражает против подобной попытки. Странно... Эртану она не позволяла вольностей, отговариваясь традициями, требующими от невесты сохранить невинность до свадьбы. А здесь... Загадочный полет перевернул всю душу рабыни, превратив ненависть в доверие, а отвращение в симпатию... А что дальше?
Уже лежа в постели, Миа вдруг вспомнила последние слова Аико.
Я уже двести лет свободная жительница Кёху, господин советник освободил меня. Это, кстати, и есть один из тех широких жестов, о которых я говорила. Но я осталась здесь, с господином. Потому что я нужна ему, а мне нужен он. Я не мыслю своей жизни вдали от Гёджина, ведь уже более 400 лет я живу одной лишь заботой о нём.
А не влюблена ли Аико в своего господина? Миа вдруг нахмурилась - размышления о том, что чувствует управляющая к советнику, ей не понравились, и она прогнала их. Уже соскальзывая в сон, девушка снова прокрутила в голове захватывающий, ошеломляющий полет... Она летала!!

Следующий месяц стал для Омиолы настоящим открытием. Гёджина она видела только мельком - иногда он появлялся в тех местах, где они занимались с Аико, чтобы поговорить с той. Миа впитывала знания, как губка. Наука быь гейшей оказалась безумно интересной. Одежда, движения, чайная церемония (вот когда ловкая было девушка изрядно понервничала оттого, что ее движения не получались такими же плавными и изящными, как у наставницы). Учила ее Аико и танцам - медленным и изысканным, как капли воды на листьях деревьев.
Вечерами они болтали с Эззит о новой жизни. Подруги пришли к выводу, что им повезло. Так или иначе, а они уже попали в руки работорговцев... И если бы не советник, их жизнь была бы намного хуже. Миа уже не злилась на дракона за покупку, а напротив, была благодарна ему. А когда Аико рассказала ей о том, какое положение Гёджин занимает при дворе и чем занимается сам, девчонка восхищенно качала головой. Надо же... Такая сложная ситуация, такие интриги... А он в них не то что разбирается - он их творит! И при этом еще находит время и силы на дом, общение. Аико говорила, что Гёджин знает всех слуг в усадьбе и интересуется их жизнью. Помогает, когда те болеют, никогда не наказывает зря. Миа только головой качала, слушая рассказы наставницы.
Эззит говорила, что подруга сильно изменилась за месяц жизни в усадьбе. Стала чуть спокойнее, перестала взрываться по любому поводу, как в первый день. Словно признала в этом месте свой дом. Ее уже не бесили распоряжения, которые отдавала ей Аико. А когда в домике, где жили они с Эззит, отгородили угол для мастерской, счастливая кианка и вовсе перестала тосковать по дому. Аико отпустила ее в лес в компании одного из слуг, и резчица набрала изрядную кучу подходящих заготовок. Первым делом она решила вырезать дракона... Ну да, для Гёджина, и что? И для Аико тоже. Через неделю управляющая получила свой подарок. А фигурку для советника Миа носила в поясной сумке, решив отдать, когда тот призовет ее к себе. Когда-то же это должно случиться!
Недавно пришло письмо от мамы. Знакомый капитан Аико привез его в усадьбу - управляющая заплатила ему сразу и за доставку письма, и за доставку ответа. Миа вдоволь наревелась, читая написанные под диктовку матери слова. "Дочка, я буду скучать по тебе. Но не гневи богиню обидой на судьбу. Попасть в руки торговцев может любая красивая девочка. А ты у меня красавица. Видно, нет ее воли на твой брак с Эртаном - да и не любишь ты его, я же видела. Возможно, воля богини на то, чтобы ты познала культуру Кёху, изучила их жизнь и традиции. А может, твоя судьба - этот дракон. Кто знает? Недаром же ты оказалась в его доме, а не в постели какого-нибудь толстопузого богача или вовсе в борделе. Я люблю тебя, дочка. Прости, что не сказала тебе раньше этих слов. Если сможешь написать мне еще - я буду рада. Эртан расстроился из-за твоего исчезновения. Сказал, что будет ждать тебя... Но что-то мне подсказывает, что тебе нравится в новом доме и вряд ли ты вернешься, даже если твой дракон тебя отпустит. Не забывай дом, дочка... Но прими новую жизнь. И тебе будет намного легче".
А еще она очень скучала по полету... только не знала, как попросить Гёджина еще раз поднять ее в небо...
Час назад пришла Аико и сообщила, что господин ждет Омиолу у себя. Она рассказывала девочке о том, что рано или поздно Гёджин позовет к себе новенькую, объясняла, что там делать и как вести себя. Но когда момент наступил, Миа разволновалась. Перебирая одежду и украшения, она пыталась успокоиться и вспомнить науку наставницы, но тщетно. Только пять минут назад усилием воли Миа взяла себя в руки и принялась за короткую медитацию, которой научила ее та же Аико. Помогло: когда наставница снова вошла, чтобы проводить ученицу в дом господина, та уже была спокойна.
- Я готова, идем, - встала она.

Отредактировано Омиола Кертаонсар (2012-06-26 13:29:11)

Перед дверью Омиола замерла. Ей было очень страшно входить в эту дверь. Все наставления Аико, полученные за месяц, казалось, выветрились начисто. Она не смогла бы сейчас ни станцевать, ни сыграть простенькую мелодию. А утешения Аико, что ее позвали не для того, чтобы посмотреть на ее искусство гейши, ни разу не утешали. Наоборот. Миа, конечно, понимала, что рано или поздно ей пришлось бы разделить постель с мужчиной. В конце концов, она собиралась замуж - и уж там точно не сказки по ночам читала бы с Эртаном. Имя бывшего жениха скользнуло по мыслям, не зацепив. Надо входить. Богиня, как они ходят в этом кошмаре? Зачем столько кимоно на одну девушку? Кажется, Аико что-то говорила об этом... Чтобы господин, снимая по очереди наряды, смог насладиться красотой своей рабыни и испытать должную страсть. Мамочка, какая страсть? Омиола поняла вдруг, что совершенно не готова к тому, что ей сегодня предстоит. Не готова, и все тут!
Но дверь уже гостеприимно отворилась, и голос Аико напутствовал дрожащую от страха новоиспеченную гейшу.
- Приветствую Вас, господин, - на последнем слове Миа споткнулась, но все же выговорила его, упорно не глядя на Гёджина, сидящего на циновке возле низенького столика. На подкашивающихся от волнения ногах она подошла и уселась на пол. Сидеть на коленях - эта наука девушке пока не давалась, упорно затекали ноги.
- Я рада приветствовать Вас в чудный вечер, - еле слышно проговорила она. - Чем желает заняться мой господин? Музыка, чай? Может быть, танцы?
Богиня, как же страшно! Веселая улыбка Гёджина, случайно увиденная Омиолой, привела ту в состояние паники. Она что-то сделала не так? Что? Ногти впились в ладони, и девушка глубоко вздохнула, чтобы не разреветься. Неужели она что-то испортила в первый же вечер?
Смотреть на советника Миа не решалась. Наверное, он сердится на глупую неловкую девчонку, не сумевшую ничему научиться за такой срок...

Отредактировано Омиола Кертаонсар (2012-06-27 23:35:14)