Одно из многих, очень-очень многих подобных заведений. Одинаково безликих, но наполненных гомоном, смехом и руганью, чьими-то надеждами, планами и неудачами. Здесь можно было встретить кого угодно: принца, попрошайку, удачливого купца, головореза, инквизитора или любимую бабушку мблока. Монеты, они ведь у всех одинаковые. Для каждого здесь найдется кружка пенящегося эля, кислого вина и тарелка вполне сносного жаркого. А если монет в кошеле достаточно, то и комната без клопов в матраце. Впрочем, если дела совсем плохи, то не беда, в конюшне достаточно сена, а спать под крышей за медяк все же лучше чем околеть от холода под ближайшим забором. Здесь не приняты лишние вопросы, а любопытные взгляды тонут в обилии диковинок, странностей и подозрительных деталей. Но все же такие заведения непременно называют «пристойными» добавляя в голос толику пренебрежения, снисхождения, брезгливости и едва ощутимую неуверенность, выдающую неумелую ложь.  Так или иначе здесь мог оказаться каждый.
Перила на втором этаже ощутимо поскрипывали. Их недавно ремонтировали, запах свежего дерева выдавал только-только проделанную работу. Но то ли хозяин был слишком скуп, то ли мастер нерадив, но под тяжестью опирающихся на них локтей они жалобно скрипели. Впрочем, мужчина не обращал на это никакого внимания. Ему не было дела до перил. От сюда был хорошо виден зал, и это занимало его гораздо больше. Здесь не было смысла таиться. Лица, голоса и слова не имели никакого значения. Они терялись и таяли в других не менее занимательных лицах. Быть на виду здесь – лучший способ скрыться. Но змеиные глаза остановились на высокой фигуре уверенно прошедшей через зал. Нового посетителя заметил не только он. Вот и хозяин поспешил оказать радушный прием новому гостю.  Уверенная походка, столик в центре.  Хозяин отдает приказ расторопной служанке. Он никогда не лебезит и не заискивает перед посетителями, что выгодно отличает его от собратьев. Но заказы исполняет быстро. Увидев миску с поднимающимся над ней облачком пара, василиск едва не расхохотался.
Торопиться было некуда. Можно спокойно прогуляться до снятой в конце коридора комнаты, где на столе стоит бутылка вина. Настоящего вина, а не того убойно-сладкого портового пойла, которым почуют здешнюю публику. И даже не той кислятины с севера страны, где лоза почти не видит солнца и от того, иной уксус бывает слаще ее. Бутылка непочтительно перехвачена за горлышко, беглый взгляд в окно. Ничего интересного. Так, привычка. Ведь спешить по-прежнему некуда.  Тот посетитель и правда взялся за свою похлебку. Не вежливо прерывать поздний завтрак.
Ступени под сапогами скрепят в так шагам. Совсем как перила на верху.  В низу у очага небольшое столпотворение. Там в огне торчат раскаленные железные прутья, которыми здешняя публика любит помешивать эль, что бы тот нагрелся. Отвратительный вкус. Но согревает отменно, да и в голову бьет, почище иного грога. Кто-то ревет, грозясь ткнуть прутом в глаз обидчику, кто-то смеется, Нуартье  не удостаивает горлопанов и взглядом. Не интересно.
Дно бутылки непререкаемо хлопает о в меру чистые  доски стола, будто оставляя на них печать.
- Я буду пить это. И Вам советую. – на стул на против он опустился без приглашения, разлив вино по кружкам.

Все было ожидаемо и крайне неожиданно. Его ждали, но похоже приход василиска стал сюрпризом. Впрочем, Нуартье тоже не думал  увидеть на столе горячую похлебку. Он усмехнулся, расслабленно откинувшись на спинку сутула, так будто точно знал – это не ловушка. Не может быть ловушкой.  Пара глотков вина и любопытный чуть насмешливый взгляд на собеседника.  Ожидания оказались оправданы, а вино оценено по достоинству.
- Благодарю. – Нуартье усмехнулся, отвечая тем самым то ли на замечание о вине, то ли вопрос о компании, а может и на все разом. И, коротко отсалютовав кружкой собеседнику, осушил ее. Задумался о чем-то: то ли оценивая проглоченное разом вино, то ли напротив не замечая его вкуса за собственными мыслями. Мысли, впрочем, определенно василиска забавляли, – Не большей наглостью, чем  вся эта встреча. По этому, не сдерживайте себя, друг мой.
Василиск улыбался. Это действительно было забавно. Говорить не понижая голоса, сидя посреди полной таверны, строя заговоры против короны.  Но Нуартье не торопился с ответом. Они ведь оба никуда не спешили. Он поставил  кружку на стол, та опустилась на доски не слышно, задумчиво и чуть растерянно повертел ее пальцами. 
- Не уместней ли было спрашивать если ли те, кто в Дагорском государстве находится на своем месте? – василиск хмыкнул и бросил пристальный взгляд на собеседника. – Я вот в этом отнюдь не уверен. – Он потянулся вперед снова наполнив кружки, лукаво глядя на собеседника. – Но «кто-то» или даже «все» - слишком абстрактные понятия. – тонкие губы растянулись в улыбке предвкушения. – Рокировки в нашем любимо Дагоре следует производить  с каждой фигурой по отдельности. Вы не находите? Так с кого же как Вы  думаете лучше начать?  - игра в открытую значит? Вот и посмотрим, лягут ли на стол крапленые карты.

Это было… странно. По меньшей мере. Непринужденная болтовня двух старых приятелей - разговор не знакомых друг другу игроков, ведущих свои партии и встретившихся, что бы  сообща вынести смертный приговор. Весело. И правда, весело. Дорну нравилась игра. И нравилось вино. Оно чудесно оттеняло вкус новой забавы, такой же терпковато – свежий с едва уловимой кислинкой. Очевидно, виноград был из ранних сортов. Либо получил слишком мало солнца. 
- Норвинд? – в голосе скользнуло легкое недоумение, которое впрочем, не стало разочарованием, а большего сейчас и не требовалось. –Интересный выбор. – пальцы чуть передвинули грубую глиняную кружку, так будто она была фигурой на шахматной доске. Убогая посудина опасно замерла у края стола. Но в низ не полетела. Нуартье улыбнулся и резким движением подхватив кружку, осушив ее.
- Что ж, фигура не самая заметная, но значимая… - он кивнул в такт своим мыслям, судя по всему рассуждая в слух, а не обращаясь к собеседнику. Тем неожиданно был внезапно направленный на него пристальный взгляд змеиных глаз и косая усмешка на тонких губах. Змей развлекался, играл с добычей, которой должен был стать Трон, вернее те, кто стоят у него. И таиться он считал излишним. Не здесь, не сейчас. Ложь, какой бы она ни была – удел слабых. Игра в открытую всегда увлекательней.  – Зачем Вам уничтожать престол?