Ей на самом деле было интересно, чего этот мужчина хотел добиться, придя сюда с невнятными предложениями защиты пока неизвестно от чего. Старый Лис напоминал Нио ребенка, который не успел толком придумать, почему тайком от матери оказался в другой части города, но пытающегося как-то объяснить свое поведение, опасаясь наказания. Но Геджин не был ребенком. Чего же боялся он, этот придворный, что уступал во влиянии лишь некоторым членам королевской семьи и служителям богов?.. Что она откажется? Похоже, этот вариант он даже не рассматривал. А, возможно, стоило бы…
После ухода советника Нио металась по покоям загнанным зверем. На пол летело все, что ненароком оказывалось у нее на пути, но она даже не замечала учиненного разгрома, как и робких попыток служанок остановить ее. Евнуха, вздумавшего вразумить наложницу, она выставила за дверь так, что вернуться он осмелился лишь к вечерней трапезе и лишь изжив из своих речей половину назидательности. Впрочем, к тому моменту, Нио уже сумела взять себя в руки. А Ксан все не шел, но об этом наложница старалась не думать. Тем более, нашлись другие поводы для переживаний.
Еще вчера утром она послала в город самую смышленую из своих служанок. Служба во дворце императора была почетна, и многие из слуг умели читать и писать. Разумеется, половина из них шпионила для придворных, некоторые продавали сведенья посланникам из других стран, но Нио удалось найти нескольких, кого еще не успели пристроить к делу добычи сведений. В конце концов, у всех есть шпионская сеть, а у нее почему-то нет. Совершенно неприемлемо.
Улыбчивая девушка по имени Мей вернулась, когда Нио уже начала готовиться ко сну. Пока наложницу переодевали в юкату и расчесывали волосы, служанка и передала записку, за которой была послана. Нио не стала ложиться, пояснив, что желает почитать перед сном, отослала слуг и присев на кушетку, развернула тонкий листок рисовой бумаги.
У Мей был хороший почерк – ровный и четкий. Возможно, служанка и не проводила долгих часов в занятиях искусством каллиграфии, но у нее несомненно был талант. Долгое время Нио просто смотрела на текст. Смысл от нее ускользал.
Старая кормилица Куро Ди Синя, что нянчила и его самого, и его детей, писать и читать не умела, но охотно приняла подругу своей звездочки Нио, что послала ей весточку из Киана. И так же охотно согласилась продиктовать этой милой девушке ответ для Нио. Сейчас этот ответ медленно тлел на затухающих углях жаровни. Нио сидела не шевелясь. Ей даже дышать было тяжело.
Ксандерс появился перед ней неожиданно. Громкого спора у дверей она не слышала, и сейчас брат казался ей соткавшимся из воздуха. Как… джинн…
Джинн…
Нио не стала хвататься за эту мысль, отложив ее на некоторое время. Она успеет найти джинна. Сейчас важнее было другое.
- Брат… - наложница протянула руку навстречу Ксандерсу, не поднимаясь с кушетки. – Подойди ко мне. Мы должны поговорить.

Отредактировано Нио Ди Синь (2012-06-19 02:13:31)

Он говорил с дядей Леем и первым советником… Нио легко провела ладонью по щеке брата, напряженно обдумывая сложившуюся ситуацию. Судя по тому, когда Ксандерс примчался, чтоб увидеть ее, Ге Джин Зи совсем не торопился со своей ролью посланника. Был ли это воспитательный процесс для наложницы, или советника задержали его собственные дела, дядя Лей, при его терпении бросился бы искать Ксана сразу же, после того как вышел от нее. Значит, брат успел выслушать две версии событий и получить как минимум два предложения… чего? Защиты?.. Нет. Нет. Не важно. Не сейчас.
- Ксан… - Нио обхватила лицо Ксандерса ладонями и заглянула  в его глаза. Они были так похожи, порой – ее и его глаза. Это было единственным, в чем они с братом были по-настоящему похожи. – Я понимаю. То, что ты услышал от них и то, о чем говорят во дворце, тебя очень взволновало. Это важно, и я сама хотела говорить с тобой именно об этом, но…
Она надолго замолчала, глубоко вдохнув, как перед прыжком в воду. Почему все всегда наваливается одновременно. Верно говорила старая Тэн – беда никогда не приходит одна. Но сейчас бед оказалось слишком много, чтобы Нио могла справится с собой.
- Ксан, я умоляю тебя, я никогда никого ни о чем так не просила, как тебя сейчас. Я знаю, что ты по этому поводу думаешь, но заклинаю тебя – вернись домой! Вернись домой прямо сейчас!

Упрямство Ксандерса могло войти в легенды, но Нио никогда не понимала, на чем оно зиждется. Он так отчаянно, так страстно цеплялся за свою свободу от клана, он готов был ради нее на что угодно – играть на дудочке в таверне, быть простым стражником и даже войти добровольно в то змеиное кубло, что представлял собой императорский гарем… Так отчаянно и страстно, что любой, кто хоть сколько-нибудь понимает в свободе, сказал бы, что молодой дракон ее лишен, как лишен свободы сбежавший с каторги раб, всю жизнь обреченный оглядываться через плечо и вздрагивать от каждого шороха.
Она могла сказать ему все это и даже больше, но не стала этого делать. Брат не стал бы слушать. Он слишком верил в то, что все сделанное им – лишь дань его собственным желаниям. Эту избалованную самоуверенность воспитал в нем сам Цветок Холода, и это лишний раз подтверждало правоту Нио, но нет, она не сказала Ксандерсу ни слова. В большей степени потому, что где-то в глубине души, он сам это понимал. Сейчас у нее была другая цель. Слишком важная, чтоб тратить время на пустые разговоры.
- Глава мертв, Ксандерс, - Нио говорила тихо, но твердо. Тонкие женские пальцы сжали руку дракона в ответ, но в этом пожатии не было ни следа растерянности или неуверенности. Она не искала у него утешения, лишь давала понять, что она здесь – и будет здесь. Все в порядке, брат. –  Как и Минаюши и Кобато. Лихорадка господина Ассая не проходит, и лекари не способны сотворить чуда. Нет никого, кто смог бы возглавить клан. Лишь норды… Но если чужаки встанут во главе Цветка Холода, то это будет его концом!
Она, все-таки, не сдержалась, хотя и пообещала себе быть спокойной. Голос ее звенел от напряжения и холодной ярости, когда она представила подобный исход. Сколько в клане воинов? Сколькие из них принадлежат Цветку по крови? Есть ли среди них те, кто сумеет возглавить боевой клан во времена, когда, кажется, даже боги отвернулись от Кёху?.. Нио втянула воздух сквозь стиснутые зубы и постаралась успокоиться.
- Ксан… Позавчера вечером болезнь поразила нашего отца. Мертвым ты не поможешь ничем. Но он жив. И я жива. Неужели это не значит для тебя ничего?..

Отредактировано Нио Ди Синь (2012-06-22 00:54:09)

Это было сложное решение и никто, кто когда-либо стоял на перепутье, никогда не упрекнул Ксандерса в том, что он колеблется. Нио лишь тихо и чуть печально улыбалась, пока он метался по комнате и старался отвлечь себя пустыми, ничего не значащими словами. Она не собиралась ему отвечать, ведь ему нужен был не ответ. Ксану нужна была опора, которую выбили из под его ног столь быстро и столь жестоко. Видит Шаафсин, она не хотела причинять ему боль. Быть может быть когда-то это и было ее желанием, но не сейчас. Но обними она его и попытайся утешить, это не сможет унять боли в его сердце. Утешение… оно никогда не помогает. Она знала это даже слишком хорошо.
- Я люблю тебя, - сказала она. -  В своей жизни мне не довелось любить многих. Я была слишком занята, лелея свои обиды и горести, и больше всех я их получила от тебя. Но я никогда не могла ненавидеть тебя за всю ту боль, что ты причинил мне одним своим существованием. Я всегда любила тебя и нашего отца, которому, наверное, вовсе не нужна была моя любовь. Иногда я думала, что и тебе… не нужна…
Нио помолчала, собиралась с мыслями. Легкий кивок головы присек возможный ответ брата. Нет. Позже. Сейчас ей нужно было сказать.
- Я любила наш клан. Не семью, нет. Не мать, не родичей. Наш великий клан, частью которого, как я думала, я была. Когда я выросла, мне объяснили, что это… не совсем… так, как я себе представляла, - Нио сделала глубокий вздох, чтоб победить комок в горле. - Я была не нужна. Им нужен был ты. Ты, рожденный в один час со мной, деливший наравне со мной чрево нашей матери – им был нужен ты, не я. Ты был им так нужен, что они позволяли тебе все, что бы тебе не захотелось. И ты был лучшим во всем, что оправдывало их в собственных глазах. Что бы ты не делал, что бы ты не пожелал – ни клан, ни отец никогда не стояли на твоем пути, ведь ты был им необходим. Меня это так… унижало.
- Ты мог то, чего никогда, ни при каких обстоятельствах не смогла бы я. Ты мог занять место, о котором я так мечтала, легко и естественно. Но ты не делал этого. Не хотел. Я была так… зла. Я так завидовала. Но в своей, не знающей края, зависти, я никогда, ни разу не задумалась, чего все это стоило тебе, - Нио хотелось подойти к Ксану, но она не двинулась с места. Лишь склонила набок беловолосую голову, продолжая улыбаться мягко и немного печально. – Чего хотел ты, которому раз за разом повторяли, что жизнь – это служение клану, что ты обязан занять достойное твоих необыкновенных талантов место, что ты обязан Цветку Холода одним своим существованием? Ты, сильный и гордый дракон, которому никогда не расправить крыльев, потому что этого нельзя сделать в нерушимой клетке из долгов и обязанностей. Они так любили тебя, так восхищались тобой, а все, что ты хотел – это сбежать. Но ты не смог. Ты дважды пытался совершить этот побег, но у тебя ничего не получалось, ведь так? В далекой Академии и в императорском дворце, твоя клетка оставалась с тобой. Ты старался, изобретал все новые и новые способы, но не мог ни шагу из нее сделать. У тебя нет той свободы, в которой я так зло упрекала тебя. Никогда не было. Ее даже у меня было больше.
- Были ли у тебя мечты? Стремления? Желания? Где ты хотел побывать и что хотел увидеть? Или ничего этого у тебя никогда не было? Чем ты когда-либо гордился? Ведь я была горда, что я дочь семьи Ди Синь и клана Цветка Холода. А ты, который мог это лишь ненавидеть?.. Все решили за тебя. Конечно, никто не мешал тебе делать то, что тебе пожелалось, но ведь они смотрели. Бесконечный взгляд, исполненный надежды на то, что ты воплотишь в жизнь их мечты. Так смотрела на тебя мать, которая видела в тебе – себя. Так смотрел на тебя отец. Так смотрел на тебя даже глава клана. Холод снежного цветка проник даже в твою кровь. Что у тебя осталось твоего, Ксан? Осталось ли хоть что-то?..
Нио поднялась с кушетки и, подойдя к брату, обхватила его руку ладонями, прижав к своей груди. Глаза ее были закрыты. Ни к чему Ксандерсу сейчас было видеть собирающиеся в них слезы.
- Я понимаю. Возможно, я единственная, кто способен понять. Но, все же, я ничем не отличаюсь от них, Ксан. То о, чем я тебя прошу, слишком точно повторяет чаянья нашего клана. Воплоти мои мечты. Сделай то, что не могу сделать я. Возьми силу, которой у тебя не было никогда раньше, и защити нашу семью, защити Цветок Холода. Защити меня и моего ребенка. Прошу тебя, брат. Кроме тебя, этого не сделает никто.

Это стоило многого. Стоило того, чтоб прийти в гарем, чтоб окончательно и бесповоротно уничтожить себя прежнюю и создать заново. Стоило разговора с дядей Леем и первым советником. Стоило даже тех безвозвратных потерь, что принесла клану беспощадная и страшная эпидемия. Странный, почти беззаботный смех брата на осколках его собственной жизни стоил всего.
Нио стояла в объятьях Ксана и думала… как ни странно, о Фэн Ю. Она редко думала о нем, о том, что с ним случилось и даже о том, что могло бы случиться. Сейчас она просто… думала. О мужчине, который мог бы стать для нее кем-то важным. Кого она, возможно, могла бы любить, если бы он позволил ей это. О драконе, в чьих силах было изменить судьбы тысяч, и который не в силах был ничего поделать с собственной судьбой. Это было странно, что она думала о нем сейчас. Но она не могла не думать.
- Да будет так, - наконец, произнесла она, осторожно обхватывая лицо Ксандреса ладонями и заставляя его опустить голову, чтоб коснуться легким поцелуем его лба. – Ты – это я. И сейчас, как никогда, мне нужно, чтоб твоя сила стала и моей силой тоже. А теперь – иди, - Нио отступила на шаг и нашла в себе силы улыбнуться. – Я буду ждать.