Последний Шанс |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Последний Шанс » Трактирные байки героев и проходимцев » Трудности перевода.
17.07.1439. Килгеш. Дом городского главы по большей части.
Часть первая,
в которой Прекрасная Дева, Рыцарь и Дракон занимают места согласно купленным билетам, килгешианская весна кружит головы, а необдуманные поступки уже нельзя понять и простить.
Отредактировано Ao Shun (2016-01-21 05:18:48)
В Киане, даром что привычном к гостям-иноземцам, на кёхуанцев, да еще и драконов, посматривали с интересом - а уж в Килгеше, соседствующем с такими древними лесами, что наверняка видали еще саму Шаафсин, и примерно с такими же дремучими представлениями о терпимости, так просто таращились. И это при том, что никто из делегации, в составе которой познавал дальние рубежи Миста Шунь, не предпринял ни малейшей попытки обернуться крылатым змеем и взлететь под облака под вопли кианцев.
Впрочем, может оно и к лучшему: жители Килгеша могли и не быть в курсе, насколько хорошей приметой считается увидеть рассекающего небосклон дракона - а арбалетами и прославленными короткими луками тут был снаряжен едва ли не каждый второй.
Покачиваясь в седле - паланкин Шунь презрел, как чересчур привлекающее внимание средство передвижения - дракон уже раскаивался в принятом решении: во-первых, местная кобыла, хоть и стоила уместно для своей чистопородности и, если верить торговцу, была отрадой его сердца и единственным утешением в старости, к драконам привычна не была и прядала ушами, то и дело косясь на седока, из-за чего шаг ее был неровен и беспокоен, а во-вторых, даже сменив выездные одежды на более скромные по меркам Кёху, Ао Шунь привлекал зевак не меньше своего паланкина.
И верно, делегация выглядела заметно - несмотря на то, что кёхуанцы гостили в Килгеше уже восьмой день, за ними по прежнему таскалась образовавшаяся в первый же день приезда свита: бродячий пес, которого так и тянуло суицидом под подкованные копыта, мальчишка-полукровка и бродяга невнятного происхождения. Из всех троих мизантропически настроенного по весне Шуня не раздражал лишь пес, однако он сдерживал себя - у чужого монастыря не только свой устав, но и свои рыцари.
Кстати о рыцарях - завершали неторопливый кортеж трое городских стражников. Рослые, крепкие молодчики не то охраняли делегацию от возможного проявления неуместного внимания, не то - охраняли килгешианцев, но факт оставался фактом, и за время пребывание в городке Ао Шунь почти привык к этому неусыпному надзору.
Лишь на третий день в Килгеше ему удалось избавиться от любезной охраны - в ходе переговоров обе стороны улыбались фарфоровыми куклами и кивали друг другу как заколдованные - и отправиться таки в лес в надежде наткнуться на эльфа и в такой менее формальной обстановке побеседовать об эльфийских преданиях и источниках, однако надежды оказались тщетными: лес будто вымер, почуяв приближение дракона, и Шуню оставалось лишь насладиться прогулкой и вернуться на постоялый двор, где расположились делегаты, изображая полнейшее довольство.
Впрочем, неудача по фронтам личных интересов его не сильно сокрушила: в целом удалось договориться о продлении нового торгового пути ради заезда в Килгеш, и кёхуанцы, привезшие с собой образцы чая и пряностей, не без удовольствия подсчитывали будущую выручку, когда оставались одни.
Помимо деловых переговоров, у поездки довольно быстро выявилась еще и культурная составляющая: доброжелательные килгешианцы весьма тепло приветствовали гостей из-за гор, и за прошедшую неделю делегаты были зваными гостями в домах зажиточных горожан. Этот же вечер принадлежал городскому главе: Людвиг Теверин анонсировал богатый ужин и музицирование, причем за последнее должны были отвечать его дочери - старшая, Ирэна, с которой драконы уже имели честь быть знакомы на ужине у городского судьи, где она выступала хозяйкой, и младшая, Ливетта, слухи о красоте которой достигли ушей приезжих едва ли не в первые дни.
Между делом, Ао Шунь, азартный как и любой его ровесник в родном Кёху, предпочел сам удостовериться - и прогарцевал пару раз под окнами дома у городской ратуши. Кобыла вела себя в тот день из рук вон, но, даже справляясь с норовистой тварью, ему удалось отметить, что выглянувшая на звонкое ржание и гортанные понукания строптивого животного девица и впрямь казалась красоткой. Не воплощение Богини, конечно, однако для пограничного городка - жемчужина, так что неотвратимо надвигающегося ужина Шунь ждал с интересом: девица, кажется, была не то обручена, не то почти обручена - иное в ее возрасте наводило бы на подозрения - однако все еще выглядывала на балкон, заслышав возню под окнами.
Спешившись, дракон скинул поводья мальчишке-слуге и прошел к крыльцу, не дожидаясь своих спутников, а там и остановился, ожидая хозяев. Служанка, взметнув юбками, бросилась в дом, сдерживая предупреждающие крики, но из-за массивной полуотворенной двери, украшенной стальными цветочными узорами, выкованными сноровистым мастером, уже слышались шаги встречающих.
- Господа! - дверь распахнул самолично глава города, по случаю приема обряженный в богатый наряд, обшитый мехом. Шунь растянул еще шире губы в улыбке и поклонился, придержав полы своих одежд. Погода в Киане выдалась теплой, но городской глава хотел, видимо, подчеркнуть охотничью славу Килгеша, а дипломатическая вежливость и деловой расчет требовали от Шуня соблюдения ряда формальностей, которые он с удовольствием предоставил бы кому-либо иному из числа делегатов.
Отредактировано Ao Shun (2016-01-21 04:44:59)
Весеннее утро, коему полагалось быть тихим, неспешным, войти легкими шагами стройных ножек, желательно как можно позже, ближе эдак к полудню, ворвалось на рассвете пронзительным ором: «Молоко-о-о!»
А следом, столь же резко, громко, с переливами, понеслись вперемешку эльфийские, трольи и человеческие ругательства.
Это приходящая в дом де Брие кухарка, она же горничная, она же прачка, подробно отвечала молочнику, что он опять принес не то, что было заказано. Готовила полукровка хорошо, но характер имела ужасно склочный, и каждый четверг, а сегодня был именно этот день недели, Кристоф клялся, что её выгонит. Потом спускался, завтракал и забывал о своём решении до следующей недели.
Хмуро глядя в окно, где еще серел рассвет, и морщась от особенно крепких выражений (откуда кухарка их набралась?), Кристофер вспоминал, чем сегодня придётся заниматься и настроение еще больше портилось. С приездом иностранных гостей в городе оживилась торговля, постоялые дворы были забиты, а значит увеличилось число пьяных драк, краж и прочего непотребства. Но начальник городской стражи не хотел увеличивать число патрулей в ночное время, чтобы не давать повода гостям подумать, будто в городе неладно. Конечно, пусть лучше жители убивают и грабят друг друга, а мы будем улыбаться и кланяться. Было бы ради кого стараться!
Впрочем, до вчерашнего дня Кристоф был настроен к приезжим вполне доброжелательно, даже пообщался, дивясь рассказам о далёком Кёху, их нравам и обычаям, чему-то веря, а чему-то и не очень. И были приезжие ему довольно симпатичны, пока один особенно любопытный не прогарцевал под домом городского головы, а некоторые молодые дамы не принялись из-за шторы на него заглядываться!
Как только де Брие вспомнил об этом – настроение испортилось окончательно. Вчера поговорить с Ливеттой ему не удалось – Миилин отнесла его записку, но вернулась с пустыми руками – госпожа, мол, занята, поговорите завтра, на приеме.
И как это понимать? То стой под окном – жди, то не до тебя? То поцелуй "еще разик, на прощанье", то я, видите ли, занята!
Он в сердцах пнул ни в чем не повинный стул, куртку забрал с собой и пошел объявлять кухарке, что он её всё-таки выгоняет – хватит! Хотя по пути де Брие отвлек стук в дверь, его вызвали на службу, так что женщина осталась еще как минимум на неделю.
День пролетел быстро, а к вечеру Кристоф мерял шагами узкий двор позади дома господина Теверина, ожидая, что Ливетта, как и обещала, выйдет с ним переговорить до приёма.
Слышно было, как приехали гости и городской голова рассыпается в любезностях, значит доволен торговыми договоренностями. Не зря де Брие два дня тенью ходил за этими купцами – отпугивал воров и тех, кто попытается предложить другую сделку, в обход городских интересов.
Двери захлопнулись, вероятно, все вошли в дом, ему бы тоже не мешало там быть, а девушка не появлялась. Крис решил, что ждать уже не имеет смысла, развернулся и пошел вдоль стены, раздумывая – идти ему на этот самый ужин, или лучше отправиться сразу в таверну?
Отредактировано Кристофер де Брие (2016-01-21 13:53:45)
написано совместно с полукровкой
Все знают, что утро благородных дам начинается куда как позже, чем утро рабочих горожан, но Ливетта Теверин благородной дамой не была, да и спать до последнего, когда в городе "та-а-а-акое творится!" было невозможно. Уже, едва рассвело, девушка порхала по своей комнате, перебирая наряды и сокрушаясь служанке о том, что:
- Вот нечего надеть, представляешь! Вот взять, к примеру, это платье - но ведь я в нем была на приеме в честь папиного дня рождения! - Дорогая тряпка взмывает по крутой дуге и улетает на постель, из сундука достается следующее верхнее платье. - А вот это - оно ужасно оттеняет мою кожу! - Следующее - А это... о Боги! Да как же так, я просто умру! Провалюсь под землю от стыда, если на меня не посмотрит делегация, а вдруг тот... ну... худенький такой, хмурый, что вчера под балконом проезжался, вдруг он на меня не посмотрит?! А такой хорошенький! - Лив трагически заломила изящные ручки и устало плюхнулась на постель, подхватывая гребешок и принимаясь вычесывать длинные пряди волос, мысленно перебирая содержимое сундука и шкафа, что стоял, с распахнутыми дверцами, перед ней. Служанка поставила на столик поднос с кувшином молока и блинчиками. Лив вздохнула громче.
- Наверное, мне надо меньше есть. Так недолго и...
Но сделать великие выводы девушка не успела - с тихим стуком открылась дверь и в комнату прошла, поправляя жилет, накинутый поверх зелёной рубашки, полукровка. Миилин удивленно вскинула брови, но расстроенная мордашка красавицы, хаос вокруг, замученная гримаса служанки говорили сами за себя.
- Доброе утро, Лив. Ты забыла, что новое платье и украшения к нему я сейчас пойду забирать у мастеров? - Наблюдать за тем, как вытягивается и озаряется непередаваемыми эмоциями счастья лицо красавицы, было одно удовольствие.
Довольный вскрик перебудил всех домочадцев и птиц под крышей. Начинался еще один Очень важный и великий День в жизни Ливетты Теверин.
Под вечер эмоции накалились. Миилин даже пришлось отложить свою лютню и самолично помочь взволнованной ученице заплести цветы в косы, высоко поднятые и заколотые шпильками вокруг головы, по последней столичной моде.
- Ты не забыла, что с тобой хотел переговорить Кристофер? - Смотревшаяся в наполированное серебро светлокосая девушка трагически заломила бровки, вспоминая.
- Ой!
- Поня-а-атно... - Полукровка сдержала смешок и поправила складки голубого платья.
И тут внизу послышались топотки, от открытого окна - цокот копыт.
- Едут! - Приглушенно пискнула дочь городского главы и судорожно вскочила к окну, выглянула, замечая нарядную процессию, вздохнула, метнулась к двери.
- Куда-а-а?! - Менестрель опередила ученицу и закрыла дверь. Строго на нее посмотрела, хотя девушка была на пол-головы выше полукровки.
- Так, дорогая моя, первым делом, давай ты сдержишь обещание, а потом к гостям. А то кёхуанцы приезжают и уезжают, а рыцарей обижать негоже. - Миилин, хоть и не признавалась никому, но надеялась, что у одного из стражей города хватит ума, храбрости и наглости просить таки руку красотки, иначе попадёт дурёха в куда менее заботливые руки.
Лив нахмурилась. Вспомнила такое строгое и мужественное лицо де Брие и закусила нижнюю губу, до того, что та стала алой.
- Точно. Так и быть, задержи папеньку, если что. - Препятствовать девице, которой что-то втемяшилось в голову. было напрасно, как и обьяснять, что учитель музыки над городским главой и купцами власти не имеет.
Ливетта проворно убежала в крыло слуг, воспользовалась общим переполохом и прошмыгнула к лестнице на задний двор, выбежала, выдохнула. Выбившаяся из волос прядка пощекотала высокую скулу. Вздохнув, девушка подобрала юбки и тихо пискнула, оглядывая двор.
- Кристоф? - Голубые глазищи были широко и несколько удивленно распахнуты.
"Не пришел? Ну как же так? А ведь... обещал! Он совсем меня не любит!?" - Дочь градоуправителя услышала шорох за углом и таки решилась заглянуть, пересекая узкий задний двор.
Вдоль изгороди шел мужчина в знакомом плаще, только вот он уходил.
- Господин де Брие! - Ахнула девушка и, в едином порыве взволнованной души, сделала пять шагов вперед, почти догнав. Там, в доме, уже начался прием чудесных гостей, но ведь тут её рыцарь и... вот почему он уходит?
Миилин часто попадала в переделки, благодаря своей ученице. В этот раз, пока что, всё что гладко. Пока господин глава города рассыпался в любезностях, менестрель, от лестницы, скорчила страшную гримасу его помощнику и тот успел шепнуть на ухо начальнику, что его дочери чуть нездоровится - все знали, что Ливетта могла задержаться, в последний раз переплетая косы или вдруг расстроившись, что платье не так сидит, или просто не успевая, но любимой дочери градоуправитель прощал такие милые чудачества. Тем более, что пока чуднЫе кёхуанцы были неторопливы и обстоятельны: пока дело дойдет до знакомства с домочадцами, Лив триста раз успеет вернуться. Но один недовольный взгляд на полукровку метнул.
Мие всё поняла и взбежала вверх по лестнице, а потом, убедившись, что за ней уже никто не следит, побежала в крыло слуг.
"Ох, весёлый будет приёмчик!"
Отредактировано Ливетта Теверин (2016-01-22 15:30:19)
Пока Шунь и господин Теверин раскланивались в дверях, стремясь перещеголять друг друга в выражении восторга от встречи и улыбаясь застывшими улыбками, за спиной господина городского главы скапливались домочадцы, которым тоже было интересно поглядеть на гостей из-за гор, в числе которых, как уже стало известно из достовернейших источников, были драконы.
К счастью, к кёхуанцу тоже прибывала подмога, и он наконец-то смог передать эту утомительную честь улыбаться хозяину дома подоспевшим делегатам. А сам перешел к стоящей поодаль дородной женщине - явно супруге главы города. Госпожа Теверин разулыбалась еще более приветливо, явно в восторге от себя, намеченного ужина и гостей, и у Шуня заломило щеки.
Он поклонился и ей, на что дама захихикала, будто не разменяла еще и третий десяток, присела в на удивление изящном реверансе, и продолжала хихикать, пока Шунь, чуть коверкая произношение, на общем языке выражал ей свое восхищение, а также пожелания многочисленного потомства и неоскудевающих кладовых.
Занятый госпожой Теверин, которая умела удерживать внимание с грацией столичной ратуши, дракон не уследил за суетой, на некоторое время возникшей вокруг паренька-полукровки, вьющегося вокруг главы и его помощника. Впрочем, после того, как госпожа Теверин перенесла свое внимание на следующего кёхуанца, а под бодрое представление господина Теверина Шунь снова поклонился на сей раз старшему сыну главы, его жене, а так же госпоже Ирэне и ее мужу, дракон осознал, что контрольная сумма не сошлась.
Все эти имена вертелись в голове, незнакомые и непривычные - напевные, звучные, не-кёхуанские. Не было только одного - Ливетты.
Шунь выпрямился чуть раньше, чем требовал этикет, рассудив, что килгешианский судья едва ли опознает это небольшое нарушение протокола, и обежал помещение взглядом: молоденькой красотки, что интересовалась движением под своим балконом, не было. И, к вящей досаде дракона, не ожидалось: городской глава широким жестом предложил гостям проследовать за стол. Госпожа Теверин, инстинктивным, видимо, чутьем опознав в Ао Шуне наиболее родовитого члена делегации, не чинясь прихватила его за локоть и потащила за собой. Так, будто влекомый тихоходной, но мощной баржой, дракон и оказался у роскошно накрытого стола.
Килгеш славился своими охотничьими угодьями, расстилающимися прямо за городской стеной, не меньше, чем охотниками, а потому, несмотря на весну, на столе главы города не было и свободного места. Состав делегации заметно приободрился, предчувствуя достаточно скудный по сравнению с неделей торжественных ужинов паек на обратном пути в Кёху, но Шунь напряженно считал тарелки и усаживающихся гостей и домочадцев.
Между тем, интересовался отсутствующими явно не он один - госпожа Теверин, как бы не старалась улыбаться и выспрашивать у дракона, не растет ли в Кёхуане такая крупная морошка, поглядывала на двери в зал не реже, чем ее супруг. И даже чаще, чем сам Шунь, которого начинала изрядно забавлять ситуация, в которую было поставлено все семейство.
Отредактировано Ao Shun (2016-01-22 18:25:28)
По краткому размышлению Крис решил отправиться в таверну, пропустить пару-тройку кружек и навести там какую-нибудь справедливость, благо приезжие регулярно влипали в передряги с местными. Это было куда как заманчивее, чем сидеть на званом ужине, делать умное и страсть какое приветливое выражение лица, наблюдая как переменчивая красотка строит другим глазки. Решено!
Де Брие уже завернул за угол, выравнивая курс на нужное заведение, как позади раздалось цоканье каблучков и его окликнули. Обернувшись, Кристоф увидел взволнованную Ливетту и поначалу улыбнулся, но затем отметил тщательность, с какой нарядилась в этот вечер девушка, новое платье, сложную прическу и снова нахмурился.
- Добрый вечер, леди. Вы прекрасно выглядите, - поприветствовал он, немного холодно, потому как еще сердился. Крису хотелось спросить, почему она не отвечала на его послания, но тут из дверей высунулась Миилин и стала делать суровые лица и пассы руками, означающие вероятно все проклятия, которые обрушатся на их головы, если они еще больше опоздают.
- Ливетта, - чтобы не тратить времени, де Брие взял девушку за руку, – не буду вас задерживать, гости уже за стол вероятно садятся, но обещайте мне, что мы поговорим после ужина, хорошо?
И он поспешил к парадным дверям, давая возможность девушке пройти через вход для слуг, чтобы не привлекать внимания к тому, что они пришли одновременно.
Тарелка для Кристофа стояла довольно далеко от места, где сидели хозяева дома и гости, что не помешало матери Ливетты окинуть его хмурым взглядом. Госпожа Теверин была, кроме переменчивости настроений самой девушки, наверное главной причиной, по которой Кристоф еще не сделал предложения. Дама явно считала, что скромный помощник начальника городской стражи, без влиятельной родни и состояния – не пара её красавице дочери и всячески это демонстрировала.
А вот приезжий чайный принц ей явно приглянулся – ревниво прищурился де Брие, подмечая как пододвигает и нахваливает блюда к разряженному гостю хозяйка дома. Еще больше он помрачнел, когда заметил, что взволнованная Ливетта, появившись, когда он сам уже поздоровался и сел, тоже бросает взгляды из-под пушистых ресниц на пестро наряженного, как для мужчины (по мнению Криса) члена делегации.
Беседа крутилась вокруг красот дальнего края, откуда приехали гости и способов добывания дичи, от которой стол просто ломился. Чтобы без конца не улыбаться и не кивать согласно, де Брие набил рот восхитительно запеченными овощами - он жует, какие тут разговоры.
А вот когда музыку пойдут слушать, надо бы так место занять, чтобы этот улыбчивый приезжий прохиндей был как можно дальше от Ливетты, нечего так в её декольте пялиться!
Отредактировано Кристофер де Брие (2016-01-24 01:34:05)
совместно с Ливеттой
Благими намерениями дорога к демонам строится, не иначе. Во всяком случае, Миилин ничуть не сомневалась в том, что ей, перепрыгивающей три ступеньки за раз, с эльфийской грацией увернувшейся от выносимого с кухни подноса с фаршированным кабанчиком, зачтется. Посмертно, конечно же. Потому что если господин Людвиг и госпожа Амалия узнают о интрижке их младшей дочери, сначала получит кое-кто по наглой остроухой башке.
Но двум смертям не бывать, так что бегом-бегом на задний двор.
Выскочив, менестрель огляделась и заметила парочку, умильно так держащихся рядышком. Ливетта во все глаза смотрела на Кристофа, а стражник явно не собирался сводить глаз с красавицы, пока полукровка не стала размахивать руками так живо, что будь в ней хоть капля магических сил, вызвала бы дождь из лягушек на романтичные головы, не иначе.
Рыцарь её сердца сегодня был хмур и собран так, будто собирался на войну. Лив растерянно улыбнулась господину де Брие и тут же улыбнулась куда шире, в ответ на похвалу.
- Спасибо, Кристоф. Я старалась, мне хотелось, чтобы вы порадовались. - Чуть схитрила девушка, которой хотелось, чтобы, глядя на неё, радовались все из пришедших и... может быть, ну немножечко, зеленели от зависти дамы.
И встреча оказалась такой краткой!
Заметив взгляд, брошенный мужчиной ей за спину, Ливетта тоже оглянулась, ойкнула, замечая насколько серьезно учитель музыки корчит рожицы и размахивает руками. Дело пахло невиданным скандалом.
"Но ведь я лишь минуточку здесь, почему так быстро?!" - надув губы, девушка вновь обратила взгляд на стражника, а тот так проникновенно просил о следующей встрече, еще и за руку её взял, что красавица вздрогнула, чувствуя, что просто млеет от великолепия момента.
- Обещаю, обещаю, Кристоф. Обязательно. - Пришлось бежать, едва разжались пальцы на её ладошке. Лишь не сдержала вздоха.
Миилин подхватила под руку Лив, едва та приблизилась к двери и, с упрямой решимостью кота, собирающегося слямзить содержимое крынки сливок, потащила к пиршеству.
- Твой папенька уже волнуется. Маменька тоже, так что по плану ты... - Запнувшись, взглянула в затуманенные глаза девушки, вздохнула.
- Ничего не обьясняй, просто улыбайся. Тебе можно.
Лив старательно кивнула и улыбнулась. Она не думала, что родители будут попрекать за небольшую задержку. Если что - запуталась в шнуровке, но это так... мелочи. Отец, конечно же, после пира будет занят подсчитыванием барышей, а маменька носиться по ткачам и швеям, мечтая о новом наряде, приближенном к стилю одежд кьёхуанских гостей.
Полукровка распахнула двери в зал и чуть ступила в сторону, пропуская дочку городского главы. Красавица огляделась. Людей - полным полно и этих, чудных, темноволосых, чужаков видно издали.
"Ой, мамочки-и-и... Так, если не знаешь что делать, кланяйся" - вспомнила один из беспроигрышных уроков вежливости девушка и чинно, очень самозабвенно даже, присела в изящном подобии реверанса, на килгешианский манер.
Миилин, бочком-бочком и едва не по стеночке, сунувшаяся в зал и к своему месту в дальнем углу, усмехнулась, замечая как кое-кто из мужчин даже забыл как жевать, оценивая красоты.
"Да, с декольте, надо сказать, Ливетте только кланяться. И всё - все дипломатические нюансы разговоров стираются как пыль"
Сев за стол, полукровка потянулась к тарелкам с едой - о ней не вспомнят, пока черед музыки не придет, а пока надо набраться сил и заткнуть себе рот, чтобы никто не полез спрашивать почему задержалась дочь хозяина дома. Миилин лишь на Кристофа зыркнула, но рыцарь был исправно хмур и бросал недовольные взгляды к главному столу.
"Тьфу. Только бы сцен ревности не было".
Лив села за стол, виновато улыбнувшись папеньке и маменьке и тут же, с неприкрытым любопытством, посмотрела на того чужеземца, что был усажен (эка честь!) рядом с маменькой. Ну точно же - тот самый серьезный и симпатичный кьёхуанец, что под окнами вчера гарцевал. Девушка зарделась, поймав его взгляд и потянулась за виноградинкой. Пусть не думает, что у них в семье все так любят мясное да пышные формы.
"Ничего, лучше на пиру поголодаю, зато буду красивой" - Ливетта глубоко вздохнула, вздымая грудь, чуть накрутила локон волос на пальчик и заправила за ухо. Помощник отца закашлялся, подавившись вином. Совпадение, наверное.
Миилин сдержалась от того, чтобы прикрыть лицо ладонью - её подопечная иногда, из врожденного кокетства, была равна разрушительной силе пары ураганов.
"Ой-ёй, только бы драк не было, Богиня, услышь меня!
Отредактировано Миилин (2016-01-24 15:59:13)
Все бы ничего с этой морошкой - или как там называют в Киане эти крупные ягоды, воткнутые в каждое подаваемое к столу блюдо, судя по изобилию которых можно судить о плодородности земель вокруг городской стены - но Ао Шунь явился вовсе не ради поддержания этой пустой беседы, которая даже для Кёху уж слишком пустая и лишена традиционных жестких рамок. Однако госпожа Теверин не унималась, демонстрируя ему все новые и новые яства с таким видом, будто каждого из этих кабанчиков забила самостоятельно, в чем у Шуня были основания сомневаться - уж лучше сидеть с застывшей любезной улыбкой, чем рассмеяться в лицо хозяйке, а гости все еще подбирались: дракон не без интереса проводил взглядом появившегося последним помощника начальника городской стражи. Несмотря на занимаемую должность, молодчика у Теверинов не жаловали - его место было далеко от хозяев и почетных гостей, среди тех, кто приглашен лишь по случаю.
И мрачный вид стражника только подчеркивал, что он он тоже в курсе этого факта.
Впрочем, помощник начальника стражи - имя его Шунь, разумеется, не запомнил за ненадобностью - недолго привлекал его внимание. Стоило в зале появиться Ливетте, как все взгляды с неумолимостью оказались прикованы к к младшей дочери городского главы.
Разодетая со всей пышностью килгешианских представлений о роскоши, девица задержалась в дверях, открытых юрким слугой, которого Шунь уже заметил, и окинула гостей лучистым взглядом. Нежно очерченные губы дрогнули в смущенной улыбке, и Ливетта Теверин исполнила самый сногсшибательный реверанс, который когда либо видел дракон.
Сидя на возвышении на почетных местах, он не мог не оценить вид - и впредь редко отрывал от него взгляд.
Стандарты красоты в Кёху диктовали воспевание тонких будто бамбуковые побеги, станов, но при всей лиричности подобного тонкие станы в быту оказывались не слишком привлекательными - а вот госпожа Ливетта при своей тончайшей талии обладала весьма внушительным содержимым декольте. И совершенно очаровательной улыбкой.
Ао Шунь продолжал любоваться девиицей - и вскоре поймал ее за любопытными подглядываниями из-под ресниц. Заметив, что ее маневр был раскрыт, Ливетта покраснела как кёхуанская зорька и потянулась за виноградиной. Розовые губы сомкнулись на упругой ягоде, декольте снова бросилось в глаза, Щунь сглотнул и потянулся за кубком - дипломатическая миссия стремительно неслась под хвост нахваливаемому госпожой Теверин кабанчику.
Ел он мало - даже несмотря на подчас обескураживающую заботу хозяйки дома - зато пил не чинясь, пряча за кубком усмешки, посылаемые рдеющей девице: та, уж осознанно ли, нет ли, каждым своим движением будто провоцировала любого, оказавшегося в спектре приложения ее чар, обескураженно умолкнуть перед ликом такой красоты, и Шунь уже мысленно слагал в честь чаровницы изящную поэму, стопорясь на метафорах к особенно привлекшей его внимание области, опрокидывая очередной кубок, полный сладкого летнего вина из запасов главы города.
И, вне себя от нетерпения, первым заметил, что ужин плавно подошел к концу.
- ... непременно должны послушать, как мои девочки поют - уверяю вас, господин, во всем Киане не встретишь более прекрасного пения - чисто лесные птицы взялись славить Богиню, - подкладывая ему очередную гору чего-то запеченого - морошки, не иначе - ворковала несравненная Амалия, едва ли сама вслушиваясь в свои слова, но Шуню достаточно было и такого повода.
- Не хотелось бы упустить ни минуты обещанного вами блаженства, - со всей любезностью заезжего торговца растекся медом дракон, бросая жаркие взгляды на Ливетту.
Госпожа Теверин, не то приняв столь прямолинейный комплимент на свой счет, не то сбитая с толку собственными угощениями из кубка, хлопнула в ладоши, откидываясь на спинку кресла и устремляя на мужа просительный взгляд. Видимо, не так уж давно декольте супруги еще снилось главе города, потому что все дальнейшее устроилось во мгновение ока, если чувство времени не обманывало Шуня - слуги метнулись к столу, убирая кости и объедки, кто-то походя пнул чудом забредшую в зал псину, гости принялись шумно выражать свое восхищение угощениями... Словом, пора было переходить к культурной части банкета, пока вино не ударило в головы.
Отредактировано Ao Shun (2016-01-27 04:47:13)
совместно с Миилин
Вечер был восхитительным! Хотя матушка несколько раз бросала горящие взгляды и один раз даже пнула под столом ногой, мол "дорогая моя, обрати внимание и на других гостей тоже", а Ливетта всё смотрела на чудного кьёхуанца, что пил и не пьянел, только хитро улыбался, щуря раскосые глаза и растягивая губы в тонкую дугу килгешианского лука.
"Ах, гости!" - И девушка преувеличено радостно спрашивала у сестры о блюдах или же советовала что-то сидящему неподалеку еще одному из чужеземцев, но уже благообразному старичку, хотя глаза того как молодцевато поблескивали, что красавица, смягчившись, дала седому хитрецу не триста, а, всего лишь, сто лет к обеду.
Так вечер и шёл - Ливетта щипала фрукты-ягоды, изредка смачивая горло разбавленным водой вином, но, уловив как громко матушка нахваливает кабанчика (видать, сама становилась к печи), девушка уважила труд Амалии и приняла и себе на тарелку кусочек. Сладкие и липкие, после мяса, пальцы, красавица, конечно же, окунула в поставленное для того блюдо и вытерла салфеткой, но прежде, дурачась и, заметив издали, как на неё смотрит через весь стол Кристофер, коротко облизала подушечки, стреляя глазками на стражника.
Попавшие под случайную "перестрелку" зрители хватились за кубки.
Миилин мысленно взмолилась богам всё громче. Кажется, без драки точно будет не обойтись.
Единственными, кто не заметил выходки младшей из рода Теверин были её родители, да брат с сестрой, как раз отвлеченные слугами, принявшимися убирать со столов рядом с ними.
- Ливетта, доченька, порадуй гостей. - Бархатисто-довольным голосом позвал свою любимицу Людвиг, обводя взглядом зал. Гости были довольны, только редкие лица дам были кисловаты. Одна из них, жена писаря, вообще тихо проедала тому плешь - все знали, что та ревнует плюгавого мужичка даже к верстовым столбам. Так что ну её к демонам песьим! А все остальные довольны, а бабам вечно чего-то не нравится.
Лив вспорхнула к перенесенным поближе к столам двум резным табуретам, на каждом из которых стояло по лютне. У дочери градоначальника была красивая, из светлого дерева, с кокетливо повязанным бантом на грифе... ко второй лютне подошла, проворно огибая стол, полукровка, поклонилась публике, по пока сняла свой инструмент - достала флейту. Сначала публика хочет зрелищ, а потому Ливетта будет петь одна и сыграет, по крайней мере, первую песню, тоже одна. Учитель давно не боялась за успехи своей ученицы, да и, пока все в зале сидели, довольные после сытного обеда, дочери хозяина дома даже фальшивить было не страшно.
На табурете красавица сидела с той же грацией диковинной птички, струны зазвенели переборами, голосок девушки взвился к высоким сводам зала - умолкли разговоры, перестали звякать тарелки... Девушка пела о весне, о лесах, о рассветах и счастье жить в этих землях. Миилин играла на флейте, подтягивая вторую партию. Нарочно ли, но представить свою дочь в более выгодном свете, чем вот так - подчеркнув и фигуру, и таланты, хозяин дома даже не смог бы. Кому хотелось слушать музыку, могли закрыть глаза, кому хотелось видеть красоту - могли вдоволь пялиться на красавицу.
Песня смолкла, зазвенела вторая, а потом, Лив поклонилась гостям и оставила свою лютню на стульчике. Полукровка спрятала флейту в карман удлиненного жилета, подкатила рукава рубашки и ударила по струнам лютни из вишни. Весёлой песней, быстрым перебором, мелодией, подначивающей пуститься в пляс. Миэ пела на эльфийском, вот только пела она переведенные килгешианские хмельные - гостям не понять, а своим весело, кто мелодии узнает.
Менестрель следила взглядом (так привычно) за залом - вот её подопечная подходит к семье, вот её с толком представляют главарям делегации, на ударе по струнам остроухая косится в другой угол зала, где сидел де Брие. Восторженная девица на выданье сегодня слишком красива и слишком легкомысленна - вон как улыбается кьёхуанцу. Быть беде. Но мелодия лишь взвивается громче.
- А правда, что у вас на Родине драконов много, господин Шунь? - Ей не полагается много болтать на приеме, но ведь интересно же. И этот, хмельной и хитрый чужеземец почти весь вечер молчал, а так интересно услышать какой у него голос, такой же мягкий, как поблескивающие тёмные волосы? Или строгий и чуть с хрипотцой, как у Кристофа?
"Вот бы господин де Брие подошел, а бы и с тем, и с другим поговорить успела..." - девушка вновь оглядывается в конец стола, за которым сидят притопывающие и посмеивающиеся песенке люди. Будь это трактир, Миилин под ноги летели бы монетки, но в доме городского главы его слуге не подадут.
Но однажды судьба полукровки продолжится дорогами...
"А мне бы любви, как в сказке!" - загадывает, пока одуревший какой-то мотылёк залетает в зал и кружится у потолочных балок, а красавица всё смотрит на него и улыбается.
Амалия бодро толкает мужа под бок, мол "смотри, дражайший, что творится," - кивая в сторону младшей дочери, что ласково улыбается гостям, вот только Людвиг чуть хмурится, кратко качнув головой. Отдавать любимую дочь за три девять земель... а что взамен? Нужно всё долго просчитывать... чтобы не продешевить.
- Ты подумай, дурень, их шелка да травы! Да коль породнимся, Кианских купцов за пояс заткнем, на всю страну прогремим.
- Та тихо ты, прыткая какая. А вдруг у них это... жён много и едят они их или ещё что? Не помню я этого, тут тоньше надо, дочь абы кому и в беду не отдам. - Строго выговаривает жену городской глава, а потом подливает ей и себе вина.
Кого не развело едой, то добило красотой да вином. А музыка прибавляет шума в голове. Полукровка играет да поёт, высматривая по залу, что творится. Вон кто-то пустился в пляс, вон ещё, ещё. За столами остаются только самые голодные да те, кого ноги уже не держат - позор таким.
"Где этот де Брие, забрал бы уже Лив от чужака!" - строго зыркает менестрель на стражника. Ей не нравится кьёхуанец - слишком хитро улыбается, слишком взгляд у него такого блеска, будто молодой чужак не раз властвовал и владел чужими жизнями. Не надо таких приключений красивой "птичке", ой, Богиня, береги, не надо.
Готовили, конечно, в доме у городского головы и вкусно, и сытно, и в честь дорогих гостей, со всякими изысками, да вот только все блюда казались Крису по вкусу одинаковыми, а под конец застолья и вовсе начали горчить.
Он почаще подливал себе из чеканного кувшина вина, чтобы запить неприятный привкус.
А всё оттого, что Ливетта, которая вот не более получаса тому назад, смотрела ему в глаза ласково и нежно, с чудесной улыбкой и обещанием поцелуя на губах, весь вечер стреляла глазами в чужака, забери его тёмные боги, затащи куда подальше под землю, и прибей там к стене стальными костылями!
Да что там взгляды! К последнему блюду девушка уже глаз не сводила с кёхуанца, хорошо, хоть хватило совести покраснеть! Хотя нет, о какой совести может идти речь, когда она такое вытворяет?!
От зрелища тонких пальчиков, которые облизывает розовенький язычок, лукаво и томно скользящий между чуть приоткрытых губ, Крису стало жарко. И захотелось схватить Ливетту и запереть в комнате, чтоб не смела вытворять подобного на людях, куда её мать только смотрит? Понятно, тоже туда же.
Де Брие рванулся было с места, когда объявили перерыв и начало музыкальной части вечера, но судьба (или госпожа Теверин) сыграла с ним злую шутку и посадила с правого боку молодую вдову - довольно бойкую даму, обладавшую куда даже более пышными формами, чем дочь хозяев. Прикинув свои шансы, вдова сообразила, что Крис обделен женским вниманием и прочно заблокировала ему выход этими самыми своими выдающимися формами.
Нельзя сказать, что да Брие не оценил открывшихся ему красот и видов, обильно обрамлённых пышными кружевами – дама унаследовала от старика-мужа торговое дело, став его полновластной хозяйкой и предлагаемые перспективы – в том числе. Но душа его бурно протестовала против такого напора, да и её методов ведения торговли – тоже. Он попытался встать и протиснуться вдоль стены раз, другой, и спасся только, когда Миилин заиграла веселую мелодию и некоторые гости решили потанцевать.
Настроение стража, и без того не очень радужное, стало еще хуже, ведь Ливетта вовсю улыбалась хитроглазому кёхуанцу, хлопая ресницами и так глубоко вздыхая, что всё, на что глазели мужчины вновь и вновь привлекало внимание.
Полный самого решительного намерения прекратить подобное безобразие, Кристоф взял два кубка с вином: для себя и для девушки, чтобы завязать с ней беседу и увлечь в сторонку. Оттеснив широким плечом неприятного гостя, де Брие негромко произнес:
- У нас, в общем-то, не считается приличным так глазеть на незамужнюю девушку, если только у вас нет серьезных намерений.
И сделал шаг, протягивая Ливетте вино. Но злой рок (или госпожа Тиверин) снова выступили против него. Кто-то из сердобольных гостей, по доброте душевной, бросил кошке под стол костей, и она довольная, так громко ими хрустела, что привлекла внимание хозяйки. Та, чтобы прогнать незаметно животину, пнула её под столом в бок, кошка, обиженно мявкнув, выскочила прямо под ноги Кристофу, тот оступился, махнул рукой, пытаясь удержать равновесие, вино полетело по широкой дуге прямо в декольте супруге городского судьи, потёками стекая внутрь платья, а локтем страж зарядил аккурат Шиню а подбородок.
- Вина? - де Брие вложил полный кубок в руку пострадавшей судейской жене и обернулся к кёхуанцу.
Отредактировано Кристофер де Брие (2016-01-28 22:34:48)
Пение красавицы делегаты уважили со всем старанием. Лу Чанг так и вовсе на последнем куплете отбивал такт ладонью, молодцевато покачиваясь в кресле и шевеля седыми усами, благообразно спускающимися на воротник нарядного халата. А Шунь лишь тонко улыбался, следя за каждым движением Ливетты, не слушая ни музыки, ни слов - девица принимала восхищение собой как должное, каждому отпускала ласковый взгляд да приветливую улыбку, и казалась диковинной птичкой в стенах каменного дома главы города.
Долго петь ей не дали - не рабыня, чтобы увеселять почтенную публику до конца праздника, а дочь хозяина, побаловала гостей - и будет, тут уж время слуге взяться за лютню. Полукровка ударил по струнам с азартом, полилась под сводами веселая песня на чужом будто хрустальном языке, местные разулыбались широченно, повеселели и многие дамы потянули кавалеров в круг, тряся яркими юбками.
Шуню тоже не сиделось на месте. Под одобрительными взорами госпожи Теверин он торкнулся прочь от стола, как на поводок посаженый улыбкой юной красотки.
- И драконов, и любых других чудес, госпожа, - одного нет, таких красавиц, - хрипловато на общем языке отвечал Шунь, горящим взглядом гипнотизируя Ливетту. Вино, так обильно подаваемое к столу, сказывалось - чужие слова не складывались в гладкие, завлекательные речи, да и ему не по чину было расхваливать товар будто рыночному торговцу, но слишком уж заглядывала ему в глаза красотка, слишком уж блестели ее белые жемчужные зубки, слишком уж мечтательным становился взгляд...
Увезу, решил Шунь. Сама не поедет - силой увезу.
Продолжить столь успешно начатую беседу ему не удалось - мрачный стражник, появившийся будто из-под земли, оттеснил дракона плечом, загораживая весь вид, так привлекавший внимание.
Шунь нахмурился, сводя к переносице густые брови.
- А у нас не принято, страж, беззастенчиво влезать в чужой разговор, - парировал он, да и здесь не успел закрепить успех: чужой локоть угодил аккурат в подбородок, заставляя дракона дернуться нелепо всем телом назад, наступая на злополучную кошку. Дамы, стоявшие поблизости, дружно ахнули, когда рука Ао Шуня метнулась к пустым ножнам у пояса - в пределах города начальник стражи настоятельно советовал гостям сдать мечи и кинжалы, уверяя, что городская стража денно и нощно радеет о безопасности приезжих делегатов. Теперь у дракона было еще меньше оснований верить этим байкам.
Он угрожающе прищурился на де Брие, запоминая выскочку, однако совладал с собой, вместо меча доставая из широких рукавов тончайший шелковый платок.
- У нас в Кёху вино, пролитое на прекрасную даму, сулит ей приятное известие в скорейшем времени, - с учтивой улыбкой он протянул платок Ирэне, кляня про себя демонским сыном неотесанного деревенщину. - Простим стражу его неуклюжесть - едва ли он привык к винам, которые столь щедро подал к ужину господин Теверин.
Недобро блеснув глазами на де Брие, уже намеренно провокационно улыбнулся Ливетте:
- А еще у нас считается хорошим знаком увидеть в небе дракона - обязательно лунной ночью и в одиночестве. И тогда исполнится любое загаданное желание - даже самое безрассудное, - драконье желание, закончил он мысленно. - Говорят, драконы долетают и до Киана, госпожа.
Отредактировано Ao Shun (2016-01-29 17:37:39)
Говорят, когда Боги хотят наказать, они осуществляют мечты смертных - Ливетта хотела поговорить и с господином де Брие, и в чужеземцем и вот - сбылось! Да только - как!
Девушка не заметила как к ней, разговаривающей с Шунем, под перекрестными взглядами половины родственничков, пробирался Кристоф, вооруженный тяжелыми аргументами двух бокалов вина... лишь полукровка, едва не сбившись с куплета, видела это, внутренне замирая, как кошка, готовящаяся к прыжку.
Впрочем, кошка в дальнейших событиях тоже поучаствовала! Ещё как!
Лучезарно улыбнувшись помощнику главы стражи, который так удачно подошел, дочь градоправителя протянула тонкую руку к бокалу, бросая чуть укоризненный взгляд, когда де Брие вслух выразил замечание гостю. И тут события будто взбесились, превращаясь в досаднейший конфуз.
- Ой! - Приличная девушка ругаться не может, не умеет, тем более так, как ахнув, в сердцах помянула темных духов сестричка Ирэна, что у Лив даже щеки стали пунцовыми. И второе "ой" было адресовано ситуации, когда подвыпивший Кристоф случайно ударил господина Шуня по лицу.
"Пресветлая! Спаси!" - испуганно смотря на мужчин, Ливетта боялась признаться даже себе, что где-то там, в глубине души, ей даже лестно, что они вот так напряжены, что, кажется, сцепятся.
В зале воцарилась тишина - Миилин перестала играть, смотря в сторону семьи градоправителя.
Ирэна прекратила цедить сквозь зубы ругательства, перевручила второй злополучный бокал мужу и едва смягчилась, приняв платок от кьёхуанца.
- Благодарю. - Величаво отходя от троицы, бросая убийственные взгляды на де Брие.
Чета хозяев дома поспешила к гостям, зачинщикм неразберихи.
- Господин Шунь, ох, как неловок помощник начальника стражи. Позвольте... я пошлю слугу за льдом в ледник. - Амалия развила бурную деятельность, заодно похлопав Кристофа по плечу. - Голубчик, кажется, вам нужно отдышаться. Тут же швыряясь взглядом "ну-чего-ты-стоишь-сделай-что-нибудь!" в мужа.
Людвиг вздохнул, махнул рукой полукровке, чтобы та играла, нечего тут балаган устраивать и принялся рассыпаться в извинениях перед Ао Шунем.
Ливетту как-то так и оттеснили в сторону, но она смотрела долгим взглядом на чужеземца. Тот восхитил своей выдержкой и его последние, такие удивительные слова о драконах, которых хорошо бы увидеть в одиночестве, что девушка, одними губами, поймав чужой взгляд, шепнула: "Я часто бываю по ночам на балконе".
Поворот, взгляд на Кристофа, которого маменька вот-вот выпроводит вон. Как нехорошо получилось.
- Мама, Ирэне нужна помощь и, кажется, пироги подгорают. - Девушка шмыгнула носом показательно. Встрепенувшаяся хозяйка, нахмурилась, пригрозила пальцем стражу и величаво скрылась в толпе.
- Кристоф, ну что же вы... зачем так пить? - Тихонечко, пытаясь быть строгой, но не получалось. Хотелось топнуть ножкой. Если родители выпроводят де Брие, то с кем ей танцевать? А если ещё и господин Шунь уйдет? Вообще кошмар!
Как же хотелось Кристофу зарядить чужестранцу по надменному лицу! Руки сами собой сжались в кулаки, до боли. Причем ни о каком поединке даже речи не шло – хотелось именно ощутить как кулак влетает в чужую насмешливую физиономию. Но подлетела госпожа Амалия, оттесняя его от дорогого гостя, причитая и извиняясь.
Перед чужаком лебезя и извиняясь, которого видит от силы третий раз в жизни, да и то мельком, при параде, когда он вот так хвост свой павлиний распустил!
Да еще Ливетта, хотя чего от неё ждать, если она себя весь ужин так вела – только и сделала, что всплеснула изящными ручками.
Страж понял, что ему тут больше делать нечего, отступил в сторону, чтобы не разворачиваться сразу к хозяевам спиной и скороговоркой произнес извинение. Всем сразу. В другой обстановке он, быть может, отдал должное невозмутимости кёхуанца и его манерам, но сейчас в де Брие бурлила обида и ревность.
Не обращая внимания на знаки полукровки, которая не могла бросить лютню и вмешаться в происходящее, Крис произнес, что ему действительно нужно проветрится и вышел через боковые двери на узкую лестницу, а по ней – в сад. Не ту часть, где они разговаривали с Ливеттой чуть ранее, и где росли вперемешку травы, кустарники и плодовые деревья, на которых сейчас бурно пробивалась нежная весенняя листва, а показательный – для гостей и хозяйки дома. Ровная дорожка была посыпана песком, вдоль нее торчали обрезанные ветки роз, уже освобожденных от старой листвы, которой их присыпали на зиму.
Кристоф пнул сапогом камушек, тот отлетел и ударился о забор, раскрошился. В принципе, можно было прямо сейчас отправиться, как он и хотел ранее в таверну и утопить печаль в вине, благо начало положено. Но гнев стихал и страж понимал, что Ливетта юна и непосредственна, кокетничает не со зла, а от того, что хочет испытать свои чары на всех мужчинах, что находятся в поле зрения. А вот чужеземец и старше, и опытнее, и уж слишком светилось в его глазах, что его развлекает вся эта канитель.
Сплюнув на песок, старательно выровненный перед приемом, Крис присел на скамью и решил подождать. Возвращаться в зал ему не хотелось, а вот присмотреть за легкомысленной дамой своего сердца не помешает.
В случайном инциденте, казалось, больше всех пострадал господин Теверин - рассыпаясь в любезных извинениях, он посулил такие небывалые условия на обмен товаров, что Шунь, все смотревший волком, оттаял, разулыбался тонко, милостиво кивнул на скороговорку извинений, которую угрюмо пробормотал де Брие, вслед за кошкой вышедший - или спроваженный - прочь.
На принесенный смешливой служанкой платок с колотым льдом только головой сперва покачал, но все же принял, приложил к подбородку, набухающему кровоподтеком - страж, даром, что случайно, бил весомо.
Эльфеныш-полукровка, заигравший что-то развеселое, чтобы сгладить неприятный момент, бросал на делегатов заинтересованные взгляды, но Ао Шунь, будучи выходцем из знатной семьи, привычно проигнорировал слугу, сосредотачивая все свое внимание на златокудрой младшей дочери господина главы города.
Если ему не почудилось, девица не пропустила мимо ушей его слова - ответила, да не абы как, а фактически обещанием.
Шунь, отступив чуть поодаль от танцоров, постепенно возвращающихся в круг, следил за Ливеттой, закрывая начинающим подтекать платком со льдом насмешливую усмешку - уж не свидание ли ему назначила прыткая особа?
Будет ей дракон в полночном небе, будет ей счастливое знамение, думал кехуанец, продолжая улыбаться своим мыслям. Дай только покончить с торговыми договоренностями да отойти от Килгеша хотя бы на день конного пути, чтобы не сразу навести на след - и он вернется за красоткой, любящей ночами вздыхать на луну.
Да и стражник должен знать свое место - не для него такие девицы, как юная Ливетта.
Не умея танцевать по-киански, Шунь благополучно снес навязчивое приглашение щедро одаренной Богиней дамой, прежде сидевшей за дальним концом стола, но теперь, изрядно подгоняемой выпитым, обратившейся напрямую к чужестранцу, и предпочел наблюдать и прислушиваться.
Как оказалось, тактика была успешна: две дамы, оставшиеся за столом, не отказали себе в естественном желании перемыть кости любезным хозяевам - а уж прекрасной Ливетте, поразившей сегодня всех собравшихся дивным пением и игрой, досталось особенно. И легкомысленна она - женихами играет, и в старых девах засидится, и глупа, говорят, как пробка. Все это мало интересовало дракона, он наслушался женских сплетен еще в Кёху и считал, что в любом государстве женщина остается женщиной, а значит - готовой принизить достоинства более красивой или талантливой соперницы, однако в пустой болтовне было и кое-что, что заставило Шуня шире усмехнуться под прикрытием платка: очаровательный в своей неуклюжести де Брие, по словам местных кумушек, рассматривался как партия для юной Ливетты... В том случае, если не подвернется жениха получше - выдав старшую дочь за городского судью, госпожа Амалия считала, что ее младшая заслуживает мужа не хуже.
Перебежать дорогу де Брие, оконфузившего не только себя, стало бы приятным дополнением к сладким объятиям Ливетты, и кехуанец, окончательно решившись на похищение, заблестел глазами еще веселее, отложил платок и направился через танцующих к девице.
- За эту неделю в Килгеше я часто видел, как танцуют - а музыка такая, что устоять невозможно. Не покажете ли мне основные движения, госпожа? - с коротким поклоном учтиво обратился к Ливетте дракон, усмехаясь отнюдь не учтиво.
Ливетта обиженно надула губы, провожая взглядом удалившегося в сад рыцаря своего сердца. То, что он её покинул, было вообще как-то неправильно и девушка чувствовала себя уязвленной. На знаки Миилин, что подавала менестрель, успевая и играть, и следить за залом, красавица не хотела смотреть - учитель музыки всё рано ничегошеньки не могла понимать в отношениях. Откуда полукровке было знать о чувствах! Она же о них только пела и ни разу, по крайней мере, пока жила в Килгеше, даже не принимала цветы от ухажеров, да и тех не было, так что... ну её, умная нашлась.
Так что Лив решила, раз так, то следует непременно не упустить господина Шуня и, может быть, даже, помочь папеньке, который, судя по кислому выражению лица, предложил чужеземцу разорительные условия договоров. А мужчины могут смягчиться, если с ними хорошенько поговорить. Это-то красавица знала и не раз слышала от маменьки, Ирэны и прочих дам, блистающих в их небольшом высшем обществе.
Суматоха превращалась в привычный хаос кианского веселья - менестрель завела очередную песню, под которую впускались в пляс парами, маменька справилась с подгорающим пирогом и сладкие угощения выносили к столам, а Ливетта пошла танцевать, сначала с мужем её сестрицы, потом с преуспевающим охотником, можно сказать, героем города (как-то он победил обезумевшего медведя). Было почти весело, вот только это были не те мужчины, с которыми красавице хотелось танцевать сегодня. И, мысленно, девушка вновь взмолилась богине, чтобы та даровала ей исполнение желаний.
Танец был окончен, охотник отвел деву в сторону, к столу. Лив взяла свой кубок с легким вином и отпила едва-едва, безразлично вслушиваясь в рассказ о премудростях натягивания тетивы на килгешский лук (будто о особенностях местного оружия здесь дети с пелёнок не знают!), как вдруг желание начало сбываться.
Кровь стремительно прилила к щекам, когда сквозь толпу к ней добрался господин Шунь.
Красавица поспешно и даже с громким бряканьем отставила бокал вина и радостно улыбнулась кьёхуанцу.
- Наша музыка прекрасна, а Миилин, наш музыкант, сотворяет её ещё лучшей.. - Невпопад и совсем нескладно ответила взволнованная девица, чувствуя, что за спиной будто вырастают крылья: чужак её ещё и поклонился, а взгляд его хитрых, похожих на лисьи, глаз, едва не обжег лицо.
- С удовольствием покажу! Нельзя же уехать из Килгеша, не испробовав всех радостей. - Девушка смело подала руку, становясь напротив купца. Об охотнике она уже успешно забыла, пусть рассказывает о своих тугих и крепких луках вдовушкам. У Ливетты был целый глава иноземельной делегации. И все обиды вечера забылись.
- Всё просто - Улыбка сиять стала во взгляде и на губах красавицы. - Хлопок в ладони, крутой разворот на пятках, вернуться в исходную, под руку взять партнера, приставным шагом по кругу. Смотреть в глаза и улыбаться. Хлопок, разворот, в обратную сторону. Потом - ладони на пояс и вот так, почти прыгая, под музыку, в сторону, смотрите на остальных, не ошибетесь. - Девушка сноровисто взяла в оборот Ао Шуня. И хотя её платье не слишком годилось для разухабистой плясовой, но дочь городского главы не считала это преградой. Девушка, с улыбкой смотрящая в лицо дракону, даже не знала, что её учитель в этот момент очень хотела треснуть по светлой головушке лютней и прогнать вертихвостку в комнату.
Миилин едва с ритма не сбилась, следя как по нраву дракону приходится то, что красавица вьется подле него, как молодой виноград.
Вечер становился всё громче. Заявились другие музыканты - свирель, скрипка, трещотки и полукровка отложила лютню, когда окончилась мелодия танца, выскальзывая из зала, походя прихватив с одного из столов тарелку с сыром и колбасками, отправляясь в сад: если не найдет господина Кристофа там, то хоть поужинает.
Отредактировано Ливетта Теверин (2016-02-07 19:08:17)
Чем веселее становилась мелодия, доносящаяся из дома городского головы, тем мрачнее – настроение Кристофа. Против ожидания (чего греха таить, была такая крохотная надежда), Ливетта не выбежала следом, как сделала бы ещё на той неделе, нет. Здорово ей голову, значит, вскружил проклятый кёхуанец, что она о нём, де Брие, и думать забыла!
Что поделать, сердце женское переменчиво, память девичья, ум короток. Придётся чуть попозже вернуться и напомнить, вплоть до того, что взобраться по водосточной трубе в спальню, теоретически-то дорога известна, хоть Кристоф еще не прибегал к столь крутым мерам.
Страж еще погорюнился сидя на лавке, потом сидеть стало холодно и жестко, и вообще деятельный характер, вкупе с несовсем выветрившимся вином, требовал каких-то действий.
Крис поднялся, чтобы идти в дом, но услышал звук глухого удара и приглушенный стон, а потом звуки, похожие на проклятья.
- Что ты тут делаешь? – узнал он парнишку лет шестнадцати, подмастерье местного булочника. – Яблоки воровать из сада вроде рано, не поспели еще.
- Да я… это… - замямлил тот.
- Мимо проходил? – подсказал добрый де Брие. Парень было кивнул, а потом насупился, когда понял, что глупость.
- Ну-у? Мне прям интересно стало, выкладывай. – Признаваться, что ему несколько неловко одному возвращаться в дом, Кристоф не желал даже сам себе, вот и тянул время.
- Мы, в общем, поспорили с Миликой, ну, что дочка…
- Да, я знаю, кто это, весьма симпатичная молодая девица, дальше? – перебил Крис, чтоб рассказчик не отвлекался на лишние детали. Милика была второй после Ливетты Теверин по признанной (ударение на слово «признанной») красоте девушкой городка.
- Так вот, Милика сказала, что если я принесу ей ленту с платья госпожи Ливетты, что на ней сегодня надето, то она меня поцелует, - быстро выпалил парень.
- И ты, значит, ловелас, сюда за лентой ввалился? Через забор? – ехидно уточнил весьма довольный развлечением де Брие.
- Ну так… это. Да.
- Друг мой, - Крис с видом умудренного опытом старшего боевого товарища, положил парню руку на плечо. – Вернись к своей Милике и сам поцелуй ее в губы. Где это видано, чтоб девушка ставила условия? Ступай.
- Но… ведь… лента? - бормотал подмастерье, и еще тише, - я не этот вот, лаз.
Кристоф рассмотрел в тени худенькую фигурку Миилин и улыбнулся.
- Вот кто подтвердит, что я прав!
Отредактировано Кристофер де Брие (2016-02-10 00:47:18)
Девице определенно пришлось по вкусу его мудреное приглашение: Ливетта Теверин алела как роза, но смотрела благосклонно, а уж в пляс просто рвалась.
Пользуясь тем, что его пассия явно позабыла обо всем, кроме танца, Шунь нагловато ухмыльнулся в лицо охотнику, так и застывшему с раздвинутыми руками - не иначе, рассказывал о своем промысле - и принял любезно поданную руку. Тонкие пальчики горели, подбавляя жара.
Он практически пропустил мимо ушей ученую часть, следя горевшим взглядом за тем, как соблазнительно изгибалась красавица, не столько танец демонстрировавшая, сколько себя в танце, но вызов принял, пусть сперва и неуклюже, но вышел в танце, подстраиваясь под чужие напевы и движения.
Танец вел за собой - веселье определенно перешло в ту стадию, когда даже самые здравомыслящие и рассудительные поддаются общему настроению и, залихватски опрокинув в глотку полный кубок, выстукивают каблуками, готовясь в плясовую.
Музыка выметала, вымывала все посторонние мысли - вокруг кружились яркие нарядные платья, женщины хихикали и притворно взвизгивали, когда руки партнера по танцу оказывались вовсе не там, где им было место, но напускная суровость тонула в приглашающем сиянии глаз, и партнеры только крякали, кружа свою даму под все убыстряющуюся и убыстряющуюся мелодию.
Не обошло всеобщее поветрие и Шуня: пользуясь тем, что на него уже мало кто обращал внимания, он сноровисто приобнял девицу за талию, прижимая к себе, и отпускал только лишь для кружения. Золотистые пряди прически Ливетты рассыпались завитками, обрамляющими смелое декольте, полуоткрытые губы сохли и улыбались - чудо как хороша была младшая дочка городского главы в этот вечер. А музыканты знали свое дело, мелодия сменялась мелодией без пауз, вот уже и лютня перестала звучать, разудало запиликали скрипки, отбросив томность и скромность, и танцоры следовали этому духу праздника, не оставившему в стороне даже кёхуанцев, привыкших в совсем иным танцам.
Хлопки в ладоши, задорный смех, сияющие взгляды - и девичье личико, свежее и улыбающееся наслаждению, даруемому танцами.
Определенно, дракон многое потерял бы, не испробовав это радости Килгеша - но останавливаться на одной из них Ао Шунь не собирался.
Когда очередной порыв мелодии бросил Ливетту к кавалеру, Шунь многозначительно выдохнул в висок девице:
- Непременно нынче ночью загадайте желание, Ливетта. Это волшебная ночь, как говорят у нас в Кёху.
Но всему грядет конец. Вот уже и свирель сбилась на половине такта, здоровенный детина, чудом управляющийся с тонкозвучной свирелькой, расхохотался сам от собственной неуклюжести да кликнул служанку, ловко снующую между гостями со штофом вина. Скрипач продержался подольше, но в конце концов оборвал струну, кошкой взвизгнувшую на прощание, и рухнул за стол, не в силах больше стоять.
Спотыкаясь и утирая бегущий со лба пот, гости, ошалело поглядывая друг на друга со слабыми и чуть виноватыми улыбками, разбредались кто куда- послышались прощания и благодарности хозяевам. Господин Теверин, молодцевато поблескивающий глазами и, видимо, уже излечившийся от набежавшей тоски из-за вынужденных условий торговли, деловито кланялся во все стороны, обоснованно гордясь устроенным в честь купцов вечером.
Кёхуанцы, полуослепшие от дивных видов и полуоглохшие из-за музыки, учтиво улыбались, проклиная про себя крепость сладкого ягодного вина, и, придерживая друг дружку, пятились на крыльцо.
Шунь деловито пожал напоследок горячие пальчики Ливетты, улыбаясь ей обольстительно и нескромно, но последовал за своими, путаясь в полах халата, сбившегося во время разухабистых плясок.
с Миилин
Полукровка не ошиблась - господин де Брие ещё был в саду и, как оказалось, не один. Всмотревшись, остроухая узнала одного из подмастерьев булочника и хмыкнула тихо, но не стала вмешиваться, пока её присутствие не обнаружили. Весна вскружила головы, кажется, всем, кроме менестреля. Или сердца? В любом случае, музыкант оставалась единственной, кто мой спокойно выслушивать чужие сердечные трагедии, не ощущая как звенит и щемит сердце у нее самой. Может, Богиня даровала или прокляла нечувствительностью, а, может, все дело в юном виде и далеко убежавшим прочь от юности разумом? Кто знает. Но Миилин стояла, тихо улыбаясь.
Фыркнув, услышав, что мальчишка пытается выговорить сложное "ловелас", подошла, выходя из тени и протягивая мужчинам тарелку, стащенную со столов.
- Девушки любят храбрых. И тех, кто готов бороться за свои чувства. И защищать их. - Выразительный, сверкающий укоризной, взгляд на помощника главы стражи.
- Лента не нужна, парень. Ступай. Лучше расскажи, что ты не хочешь видеть на своей красавице чужие ленты и подари венок из лучших цветов. - Менестрель знала о любви многое... из песен и легенд.
Когда подросток удалился, пожала плечами, смотря на Кристофа, будто тот у неё что-то спрашивал.
- Я бы не советовала сейчас показываться на глаза господину и госпоже Теверин, а вот к Ливетте, с цветами под окно, приходите уже сегодня. Она слишком взволнована была. Так просто не уснёт, будет долго у окошка сидеть и вздыхать. - Свою ученицу остроухая знала как облупленную. Это было даже грустно. Скоро позовет Дорога и тогда девушка-красавица останется лишь воспоминанием. Смешным и трогательным, но воспоминанием. Жизнь людская коротка.
Ао Шунь танцевал всё лучше и лучше! К третьему танцу, когда стало горячо дышать, он уже так смело и (не приметила в какой момент даже!) так ловко и крепко держал Ливетту за талию, что девице было уже даже невозможно алеть смущением. Она выдохнула, а потом, когда, пахнущий чужоземными пряностями и чем-то таким, чудным, и молодым вином, мужчина склонился, горячо шепча в покрасневшее ушко не пошлости (Богиня миловала!), а такое невероятно-интересное предложение о сбытии всех грёз, Лив затаила дыхание, прикусывая нижнюю губу. Шало, широко распахнув глаза, посмотрела в хитрые глаза кьёхуанца и улыбнулась, сдержавшись, чтобы не подмигнуть.
- Если не усну, упав устало. Я давно так прекрасно не танцевала! Спасибо вам! Вы чудесно танцуете, я так рада, что научила вас. - Не замечая всеобщего гомона заканчивающегося приема и сумбурности событий, красавица смотрела только на чужака. "Эх, знать бы о нём чуть побольше. Жил бы он поближе... непременно папеньку упросила бы, чтобы исспросил, не хочет ли Ао Шунь взять меня в жены... ой... а Кристоф как же?" - Спохватившись мысленно, девушка сбилась с шага, но чужак того не заметил, пожимая её руку и улыбаясь хитро-хитро, аки демон какой.
Так и закончился вечер.
Всё расходились по домам и покоям. Госпожа Амалия даже служек не сильно гнала немедленно прибираться, оставляя всё на, несомненно, тяжелое утро. Только ревниво проследила, чтобы младшая дочь поднялась к себе, да со служанкой, а то мало ли что - ишь какие гости прыткие пошли. А стыда потом не оберешься!
- Доброй ночи, господин Кристоф. Окунитесь в воду холодную и больше не пейте. Вино, за весельем, горечь и беду несет. Поверьте мне, я знаю, не раз видела. - Напевно прощаясь, полукровка чуть поклонилась мужчине, с которым вела тихую беседу о всё тех же женских нравах да хитрости сердца, слыша как расходятся гости. Тарелка с угощением незаметно как опустела. Ловко подхватив её, Миилин отсалютовала тонкой ладонью рыцарю и бесшумно ушла в дом, закрывая за собой засов задней двери. Калитки в саду остались открытыми, да кто будет грабить дом городского главы?
Забрав свою лютню из "разгромленного" зала, оставив на столе пустую тарелку, полукровка тихо поднялась в свою каморку, раздеваясь да ложась. Только сна всё не было. Долго, очень долго полукровка всматривалась в темноту потолка.
Килгешская весна пьянила души всех, кроме её души.
"Может, и нет у меня души? Отдала Хозяину Дорог, чтобы путь мой когда-то продолжился? Может, мать моя её еще отдала? Может..." - но сон таки сморил полукровку, не успела она, нараспев, начать слагать слова новой песни.
"Ах, не спится!" - Ливетта расплела косы, высвободилась из нарядного платья и легла, но лежала в постели неспокойно, ворочалась. Не выдержала, вздохнула, накинув на плечи шаль, поверх ночной сорочки, выбралась на балкончик. Искоса зыркнула на служанку, посапывающую на лавке, улыбнулась. Жаль, Миилин ушла спать к себе и не заглянула. Её песен сейчас недоставало, но ночь... ночь, полная звезд, как драгоценных камней на сукне ювелира, манила, пьянила, дрожала тысячами трелей птиц. Вдохнув на полную грудь воздуха, девушка плавно тряхнула тяжелыми прядями волос, разметав их по плечам и, оперевшись ладошками на перила, глядя в небо, шепотом, загадала:
- Хочу настоящей любви! Такой, чтобы как в легендах! С подвигами, былью и небылью, с алым и багряным, с боем и морем, с лаской и обманом, но чтобы всё закончилось счастливо и я была самой желанной, самой любимой, самой красивой невестой и женой на свете. И чтобы... суженый! Как в сказках! Наипрекраснейший, умнейший, богатый, смелый. Ну... как в песнях! - Звезды перемигивались высоко-высоко в небе, смеясь или плача над искренней мольбой красавицы. Звездам всё видно. А Боги?
...а Боги так любят исполнять искренние желания...
Отредактировано Ливетта Теверин (2016-02-12 01:01:31)
Едва неспешная конная кавалькада, провожаемая полусонный стражем, явно не раз припавшем к кувшину вина, хоть и подешевле, чем на вечере главы города, зато наверняка крепче, завернула за угол, направляясь по освещенной факелами улице прочь от богатого каменного дома, Шунь пришпорил кобылу, сноровисто поспешившую вперед, и оказался у отведенного чужеземцам дома куда быстрее, нежели его товарищи.
А вот затем его действия показались бы непонятными стороннему наблюдателю: передав поводья отчаянно зевающему слуге, дракон покосился на звездное небо и направился спешным шагом, вот только не в сторону крыльца, а, напротив, прочь от дома.
Отыскав улочку, в окнах домов по обеим сторонам которой не теплилось ни искры, Ао Шунь скинул плотное расшитое верхнее платье и расплел косу, по кёхуанскому обычаю перевитую жестким шнуром.
Опустился на колени на мостовой, чувствуя ладонями холод камня, задышал глубоко и ритмично - и вот уже взмыл к серебристому лунному лику жемчужно-бледным драконом, извиваясь и переворачиваясь в воздухе.
Свобода, пришедшая вместе с обращением, пьянила не хуже сладкого вина, и Шунь, причудливыми узорами разрисовывая небо, отдался на несколько упоительных минут томной ласке ощущения, равного которому не было - ощущения ветра под крыльями.
Забирая в сторону дома городской главы, он позволил себе покрасоваться, заметив наивную Ливетту, вышедшую таки на балкон в ожидании знака благоволения Богини. Луна благосклонно серебрила платиновую гриву, перламутр чешуи - даже по меркам Кёху драконий облик Ао Шуня заслуживал внимания, а в Килгеше и вовсе казался дивным творением.
Вдоволь нарезвившись в воздухе, спиралями и кольцами рассекая ночную тьму, дракон устремился прямо к балкону зачарованно наблюдающей за его танцем девицы, задевая хвостом мягко шуршащую на ветру листву.
Приняв человеческий облик, шагнул к Ливетте, с проворством завладевая ее рукой.
- Что загадали вы, прекрасноокая госпожа? Только скажите, и все сбудется. Только одно ваше слово, - с трудом подбирая на всеобщем языке редко используемые в торговых путешествиях слова, продирался сквозь романтические препоны дракон, кося за спину девицы в темноту комнаты, а ну как набегут оттуда нянюшки да дуэньи. - Только один поцелуй!
И на этом скандальном требовании прижал ладошку Ливетты к губам.
Парень покинул сад, по настоянию Миилин через калитку, а не через забор, как намеревался, а де Брие вздохнул. Хорошо этому подмастерью – все легко и просто: добыл ленту, получил поцелуй. А тут маман, отец, делегация, целая политика, ешкин кот.
На глаза госпоже Теверин он и сам не хотел попадаться, а вот хозяин дома, когда один, без женского окружения находился, был вполне разумным человеком и на замужество Ливетты смотрел более здраво. Хотелось и ему зятя породовитее, да побогаче, но с другой стороны неплохо, чтоб и человек был достойный, верный. С ним Кристоф вполне находил общий язык.
Миилин попрощалась и тоже поспешила в дом, а страж еще сидел, вдыхая прохладный, свежий воздух. Раздражение постепенно уходило, да и злился Крис больше на мать Ливетты, да на собственную горячность, что снова поставила его в дурацкое положение. А девушка… ну, на то она и девушка, чтоб быть переменчивой, немного капризной и мечтательной. Крис вспомнил доверчивый взгляд, пухлые губы, декольте опять же. Вздохнул еще глубже, протяжнее и поднялся со скамьи – тут сколько не продавливай доски, ничего не высидишь, права Миилин, нужно с Ливеттой поговорить. Вот только цветы? Где он об эту пору, да еще весной цветы отыщет?
Осмотревшись задумчиво в поисках подходящей растительности, кою можно было бы оборвать и выдать за букет и не обнаружив оной, не время, однако, де Брие вспомнил, что он же пришел не с пустыми руками! Еще до ужина хотел отдать, но забыл, что принес длинную полосу изящных кружев, привезенных торговцем (по его словам) из самой столицы!
Ободренный этим обстоятельством, Крис обогнул дом и ускорил шаг. В окне ему почудился знакомый силуэт и де Брие счел это хорошим знаком. Вот только… сквозь ветви плохо было видно, но, кажется, там был кто-то еще. Мииилин так быстро добралась? Служанка? Слишком высокая какая-то служанка.
И только подойдя почти вплотную к дому Крис отчетливо увидел, что рядом с Ливеттой стоит мужчина, да еще и судя по всему, проклятый кёхуанец!
- Твою мать! – в сердцах выругался Кристоф, не уточняя, имеет он ввиду матушку приезжего торговца или достопочтимую госпожу Теверин, долгих ей лет жизни.
У него не было других слов для выражения своего возмущения, но поднимать весь дом на уши де Брие всё же не стал – они не были с Ливеттой помолвлены, так что она была вправе распоряжаться своей симпатией, как в голову взбредет. Но какое же коварство! Тут вам: не уходите, а через час уже с другим за руки держится чуть ли не в комнате своей!
Чтобы не добраться до злодея и не устроить безобразную драку, а ему этого безумно просто хотелось, Кристофу пришлось убраться со двора чуть ли не бегом. В таком темпе он добрался до ближайшей таверны и в рекордные сроки лишил себя всякой чувствительности – и душевной, и телесной, отключившись там же, в большом зале, на скамье.
Отредактировано Кристофер де Брие (2016-02-14 22:58:33)
Богам явно не спалось в эту ночь. И смотрели они, ухахатываясь, как сбываются грёзы наивной красавицы.
Ливетта смотрела на звезды, пусть никогда не бывала очарована ими настолько, как то случалось с её учительницей. Смотрела, кутаясь в шаль. Уже не вздыхала - к чему точные вздохи, если некому посмотреть как красиво с губ срывается, легким дыханием, невысказанное "ах". А зрителей сегодня не было. Вообще - ни цветов под окнами, ни единой записочки, чудом заброшенной на балкон - ни-че-го.
"Перепились все, будто бы! Мужчины!" - единственная капризная складка лишь подчеркнула полноту губ красавицы, разочарованной в своих поклонниках... ну так... не сильно разочарованной, но взявшей на заметку их непостоянство. И за это кто-то получит если не упрёк, то грустный взгляд прекрасных глаз.
Лив отвлеклась на мечты о том, как к её ножкам будут сыпать цветы, как зацелуют тонкие пальчики, умоляя о снисхождении. В груди сердечко будто защебетало - волнительные грёзы - какая красавица не хотела бы такого признания и такой власти над поверженными своими прелестями. Замечталась дочь городского главы настолько, что сперва даже не заметила, что не дымка тумана прохлады наползает на город, а над крышами вьется диковинной шелковой лентой летающий змей. Неимоверно прекрасный, диковинный и... не кажущийся опасным, лишь очаровывающим.
Шаль слетела с плеч девушки, когда она подалась вперед, раскрыв рот от удивления, упираясь ладошками за перила балкончика и вскидывая голову вверх. Порыв ветра, рожденный от воздушного танца дракона, разметал светлые волосы девушки, а она не могла отвести взгляд, смотря на дивное диво.
- Дракон! - Сдавленно пискнув, дочь городского главы тут же прикрыла ладошкой рот, чтобы не спугнуть чудо и не поднять на ноги всех. Это ведь для нее дракон танцует, это ведь она загадывала чудес! Негоже другим смотреть. Перебьются!
Но тихий вскрик девушки разбудил одну живую душу - каморка Миилин была выше окон красавицы, под крышей почти и полукровка, очнувшись от вязкого сна, резко села на постели, не понимая, что происходит. А потом по окнам, заслоняя слабый свет звезд, мелькнула большая тень и хлопок воздуха, порыв ветра, сминаемого мощным телом, заставил музыканта нашорошить острые уши. Проворно, как белка, менестрель слетела с постели к узкому окну и, тихо отодвинув ставень, выглянула, чтобы подавиться площадной руганью: над двором, в воздухе, плясал дракон. При том не кианский, а дивный, из далеких земель. Но слишком много ныне в Килгеше чужеземцев.
"Ой, не к добру"
И вторая мысль была еще более спорой и страшной: "А что драконы делают с красавицам? Ой-вэй!" - полукровка, на ходу напяливая штаны, метнулась прочь из комнаты.
Красивый, как полная луна и загадочный, как тёмная её сторона, зверь плясал все ниже, пока не извернулся прямо над балконом, чтобы совершить ещё одно чудо! Превращение дракона в человека было настолько неожиданным, что девушка побледнела, пошатнувшись, сделала шаг назад, еще шире распахивая затянутые поволокой удивления, граничащего с шоком, глаза. Она не узнала в мужчине с хитрой улыбкой и раскосыми глазами, за этими темными ниспадающими волосами, в этом нижнем платье, Ао Шуня... Ливетта Теверин смотрела в лицо чужаку, но видела только его глаза, будто продолжавшие быть звериными и дикими. А кьёхуанец шагнул вперед, не боясь ни капли, что онемевшая от очарования и шока девица кликнет стражу или слуг.
"Поцелуй?!" - как громом раздалось эхо в сознании девушки. "Поцелуй?!" - наверное, должно было быть романтическое томление и желание броситься на шею красавце мужчине, но... тот поднес её подрагивающую ладошку к своим губам и... Ливетта лишилась чувств, ведь чаша её сознания переполнилась эмоциями, а хрупкий разум красавицы, и без того, не был готов к резким переменам миропорядка.
В дверь ударили кулачками.
- Откройте! Немедленно! Ливетта!? С тобой всё в порядке?! - Звонкий голос полукровки пробился даже сквозь толстую дверь и донесся на балкон.
Девица смотрела перепуганно, будто вовсе не назначала свиданий на балконе, а совершенно случайно вышла глубокой ночью проверить, не обдирает ли кто хозяйских яблок.
И, видимо, с поцелуем он перегнул палку - да поди пойми этих девиц, огненными взглядами обещающих все на свете и лишающихся чувств от мимолетного прикосновения к ладошке. Подхватывая падающую красавицу - она даже набок заваливаться начала как-то на удивление изящно и соблазнительно - Шунь пробурчал что-то, отдаленно напоминающее проклятье холодному камню балконного пола. Между тем, в спасение Ливетты от неминуемого раскола черепа едва не вмешалась трагическая случайность - из глубин темной спальни послышалась суетливая возня и чей-то голос пробился через расстояние.
Дракон мрачно зыркнул в спальню, но, кажется, запертая Ливеттой дверь служила достаточной преградой для того, кто пытался проникнуть внутрь покоев младшей дочки городского главы.
Внизу послышался шум - крики служанки за дверью будили утомленных приемом домочадцев, и свидание определенно развивалось по непредусмотренному маршруту.
Обратное превращение далось Шуню еще быстрее: адреналин, играющий в крови, заставил тело мгновенно сменить форму, и вот уже жемчужно-белый дракон, подхватив в когтистую лапу бесчувственную Ливетту, бесшумно взмыл с балкона, теряясь в призрачном мерцании звезд.
На постоялом дворе не спали: Лу Чанг, глава делегации, угрюмо следил за тем, как прочие, менее родовитые и куда моложе, проворно паковали остатки своего товара и то, что уже успели выменять в Килгеше. Время от времени из-под усов Чанга срывалось проклятие в адрес молодого вертихвоста, однако всерьез ругань в адрес Ао Шуня не воспринимал даже сам ругающий: молодой дракон имеет право на сумасбродства, так повелось издавна, а уж Лу Чанг и вовсе догадывался, куда наметил Шунь.
Что, впрочем, никак не меняло недовольства прочих делегатов тем фактом, что вместо ожидаемого после сытного ужина и щедрых возлияний им приходится в спешке и суматохе собираться в дальний обратный путь, дабы не стать заложниками этого лесного края до выяснения обстоятельств.
Уже выезжая за ворота под непонимающими и сонными взглядами хозяина, пересчитывающего щедрую плату, Чанг уловил смутный серебристый отблеск в небесах и задрал голову, присматриваясь - так и есть, изящную вязь драконьего полета спутать с чем-либо было невозможно. И направлялся дракон прочь от города.
- Поспешим, - передал по цепочке седоусый Лу Чанг, пришпоривая жеребца, нетерпеливо прядущего ушами. Кавалькада бодро приближалась к воротам из города, запертым на ночь, но пара увесистых золотых сделала ночного стражника доверчивым, а уж удар мечом плашмя по голове и вовсе свел все его возражения к невнятному мычанию, которое тут же затихло.
К рассвету Шунь оказался в нескольких часах конного пути от города, вынужденный признать, что перелет дался ощутимо.
С холма, куда он практически рухнул, открывался вид на долину, где угнездился Килгеш, окруженный туманами. Извилистую дорогу через леса скрывали кроны деревьев, но дракон был уверен, что погоня едва ли выслана: слишком мало времен прошло, слишком быстро он летел.
Осторожно сгрузив Ливетту на покрытую росой пышную траву, дракон вернул себе человеческое обличье, разминая затекшие плечи и оглядываясь в поисках запримеченного с высоты ручья.
Вскоре, напившись и несколько освежившись, Шунь прибег к доступной ему погодной магии: звезд с небес он в магических науках не хватал, но уж то, к чему у него была природная склонность, напрактиковал так, что мог бы не опозориться и на ежегодных празднествах в столице.
Слово Бури зазвенело в воздухе, во мгновение ощетинившимся морозными иглами, подчиняясь плавным пассам и мысленному настрою дракона. Сам Мист ответил на призыв, и когда Шунь, сконцентрировавшись, извлек, будто меч из ножен, формулу из сознания, от холма, постепенно набирая скорость и размах, поплыл ураган снежных кристаллов, грозящий вскоре превратиться в снежную бурю и накрыть собой Килгеш вместе с прилегающей территорией.
А дракон, вновь умывшись после применения чар, обернулся крылатым змеем и отправился дальше, к кромке огораживающих Кёху гор, крепко сжимая в лапах похищенную Ливетту.
Вы здесь » Последний Шанс » Трактирные байки героев и проходимцев » Трудности перевода.
