[float=left][/float]
Айдэспихэ
Чистокровный василиск. Горе-воровка и естественный хищник лесов, считай санитар леса.
Родилась, точнее вылупилась из яйца, она лет так семьдесят назад, точной даты сейчас никто не упомнит, она тем более. С самого раненного детства была одна и вынуждена была понять одну вещь - чтобы выжить нужно много-много кушать и не забывать про клыки. В общем эта наука ей далась очень и очень хорошо, и поэтому к семидесяти годам по лесам гуляла то ли молодая девушка, то ли достаточно большая змея, которая лопала почти все, что видела, двигалось последнее или нет. Но мозги у юной хищницы были, и поэтому она искала общество других разумных существ, точнее пробовала, ибо путники, увидев почти голую "леди", думали определенно не о том, о чем нужно. Впрочем, такие нерадивые двуногие существа почти сразу же шли на ужин и завтрак юной "леди". Но она не отчаивалась и продолжала искать общество двуногих, и один раз нашла. Это был сухопарый старичок, который решил помочь "доченьке" и одеждой, и некой наукой, которую она в силу своего упрямства не захотела усваивать, зато различные истории слушала с упоением. Что взять с ребенка, который и миру-то не видывал? Так бы продолжалось и дальше, до старости лет, ну, или до большого ума у "леди", если б не смерть от какой-то болезни старичка. Оставшись одна, дева не долго горевала, просто вновь пустилась в свою обычную жизнь, говорят же - зверь остается зверем, хоть закорми его отборным мясом. Только вот, в мелком умишке была пара интересных идей, а на шее в кожаном мешочке кусочек так называемой коры Древа.
Магические способности - врожденный дар (управление электричеством, за все лета своей жизни не научилась им управлять, может ударить током, чихая, либо от любой эмоции, будь то страх или гнев), превращается в довольно-таки большого змея, длиной около восьми метров, отличная регенерация и ядовитые клыки, а так же ядовитое дыхание.

Ой, люли, ой, люли, а мы жрать пошли.
Ждать от такой особы более интеллигентного поведения – это как искать мблока среди зелени. То бишь – немыслимо, а точнее просто абсурдно. Она продолжала все так же беззастенчиво смотреть на своих соседей и почему-то чуть кивать, словно в такт своим мыслям. А какие у нее были мысли? Наверное, какие-нибудь глупые и связанные с грудями и хвостами. А вот и нет! Она думала… о том, что хорошо бы поесть, а потом опять в лес уйти, а то жарко, да еще и шумно здесь. Опять с ее губ срывается тяжелый вздох, все с тем же неприятным звуком. Она подцепляет пальцем содержимое своей тарелки, которое же, по закону подлости, сваливается обратно, обрызгивая ближайшую территорию. Наверное, сейчас должно начаться представление, но его не будет, дева только отодвинет тарелку, подальше, и уставится на соседку, которая как-то странно на нее смотрела. Или ей только так показалось?
Она пожимает плечами.
Не все ли равно? Она ли смотрит на кого, или кто-то смотрит на нее? Виноваты все равно последние! Растянуть губы в усмешке, обнажая ряд белых, что странно, и острых зубов. Настоящий хищник, который привык демонстрировать свою силу. Шипение, но жаль, всего лишь слова. С долей издевки. Интересно где она этому научилась, дитя леса и природы?
- Чееее смотриииишшшшшь-то? Ниииикогдааааа не виииииделаааа такииииих, каааак я, аааа, меееелка девкааааа? – голос ее конечно же был тот еще, почти неразборчивый, да еще и с придыханием, привычным для всех василиском. Но одно разобрать можно было точно – у кого-то слишком высокое мнение о себе. – Еслииии ессссть чееее скаааазаааать – выклаааадываааай, аааа то твоиииии ушшшшшки пряяяям таааак и просяяяят об тоооом, шшштобы получиииить. Чееее, чее решшшииишшшшь, а?
А после пылкой триады, небольшой кулачок опускается на столешницу, с громким стуком. В глазах мелькает что-то недоброе, а рука девы сама самой тянется к груди, ибо там был ее талисман. Она не знала зачем он бы нужен, но все же берегла его, как могла. Подарок старика, который стал для нее почти дедушкой, почти семьей. И поэтому когда она замечает заинтересованный взгляд, направленный на ее грудь, губы ее растягиваются в оскале. Но не из-за того, что она поняла, а из-за того, что подумала о самом распространенном. Если смотрят на еле прикрытую грудь – значит, этот кто-то свихнулся и им правит то, что находится в штанах. Понимающе кивнуть, даже попробовать кокетливо посмотреть – но что странно, это у нее довольно-таки хорошо получится, словно она делала это не впервые. Хотя…
Если представить, как она могла жить, то ответ найдется сам. Хоть и неправильный в корне. Да, ей были известны самые известные мысли мужчин, но привыкнув к ним, она стала грести всех под одну гребенку, правых и неправых. Зато ужин из них был отменный. Змеиные глаза вновь с интересом пробегаются по собеседнику, мужчине. У нее словно была цель, но вот только какая?
- Буууу… чееее ты в неееей нашшшшел? Костииии да кожааааа, дажжже похлебкииии не буууудет, хотяяяя…, - она бросает алчный взгляд на ушки и хвостик девушки. – Некоооотооорые частииии у нее отмеееенные. О!.. Меняяяя кстааати… Айдэспихэ звать-то. А ваааас, младежжжь?
И все-таки она была женщиной, очень ревнивой и с собственническими инстинктами. Её рука, наконец, отпускает небольшую деревяшку на шее, и ложится рядом со своей сестрой, на столешницу. «Леди» вновь только выделывает какой-то финт, точнее просто чуть наклоняется вперед, тянется к своей тарелке, подвигает к себе и начинает рассматривать похлебку. На лице ее мелькает разочарование и, почти детским голосом, она бормочет:
- Скаааазаааалааа жжжже мяяяяясо мне…

Не доброе выражение лица.
Оно очень быстро сменяется, вместе с пожиманием плеч и небольшими разрядами тока, по шее и спине. Опять в раздражении проявился ее дар, с коим она никак не могла управиться, или все-таки не хотела? Да, и в этом ли дело? Она просто была достаточно мнительной особой, которая выросла без внимания. И, теперь завидев рядом с интересным объектом кого-то еще, испытывала вполне колкую ревность. Змеиные глаза наполнятся тьмой, от которой обычно жди беды. Юная особа даже привстанет, но нет, ничего не произойдет. Посчитает, что и так хватит с этой девчушки. Если умна – уберется подальше, если нет… беда ли это василиска? Она была совсем ни при чем… всего лишь нацелилась на уже занятого. А может это ей просто померещилось? Девушка только вновь чуть-чуть вздыхает, но глаз ее сквозь темные ресницы наблюдает за мужчиной. Конечно запашок от него был еще тот, но так ли важно таким непривередливым особам?
Она улыбается.
Даже как-то ласково, острых клыков-зубов уже не было, они скрылись за ровным белым рядом. Следить было любимым делом этой особы, но теперь это больше походило на наблюдение. Еще несколько телодвижений, и тарелка с похлебкой перекочевывает поближе к ней, но она все так же не касается ее. Неинтересно было, там не было мяса. Опять еще несколько разрядов по чумазой коже, и еще одно передергивание плечами. «Леди» злилась, что змеиные глаза светлели, совсем чуть-чуть. Но ее тараканы, живущие в черепной коробке, испугано убегают, когда в триаду двух дев, врежется еще один голос – хриплый, раздражающим звучанием. Ее глаза сразу вопьются в этого… негодника и пригвоздят к месту, точнее очень мило обласкают и оставят, ибо василиск начнет смотреть куда-то в район подбородка мужчины. Кажется, этому ее учил дедушка… Но вот слышится хмыканье и, она самым лучшим своим голоском протягивает:
- Ссса бесссссплатноооо?..
Если секунды назад, «леди» сидела, как хотела, то теперь она начала подбираться. Ноги ставила вместе, складывала руки на груди, и опускала чуть голову на бок. Нет, нет, нет, она не собиралась привлекать его внимание, ей руководило только недоверие вот за такие «добрые» дела. И поэтому, поразмыслив еще пару секунд, взвесил все «за» и «против», девушка произносит:
- М? И шшшто я сссса тааакую шшшшедрость долшшшна буду сссссделать?
Ее небольшие ладони ложатся на темное дерево столешницы, в глазах уже нет привычного дурашливого выраженья, его место занимает вполне серьезное, да и заинтересованное еще. Но такая перемена длится всего пару секунд, после которых василиск женского пола только моргает и поддается назад, словно пробуя упасть. На самом деле она… всего лишь хотела только крикнуть:
- Ташшшши сссссюда мяяяяссссса, я ссссскассссала!
И вновь вернувшись в исходное положение, горе-воровка и много еще кто подпирает, как несколько минут назад ее собеседник-мужчина, щеку рукой и прямо-таки зазывным змеиным взглядом уставляется на него. Чуть-чуть оскаливаясь, опять обнажая свои зубы-клыки. А вот грудь она прикрывает, одной из частей своего странного грязно-заштопанного одеяния. И пока несут «ее» мясо, василиск еще раз тянет время, а потом чуть громковато рассмеявшись, выдает, на полном серьезе:
- Я не делаааааю нишшшего плошшшого… а воооот наловиииить когооо-нибудь мооогу. Так шшшто, мил мушшшишшшинэ, предлааагай шшшто-нибудь, тогда мошшет быть и ссссоглашшшусссь на твои уловки.
И еще раз обласкав взглядом, то ли торговка, то ли еще кто, отворачивается от своих собеседников и начинает посматривать на других посетителей оного места. Ей собственно ни до кого не было дела, но она была любопытна… чрез меру.