Начало игры

Начало лета в Академии пробуждало в Эль смешанные чувства. Она скучала по морю и, уже пятьдесят лет все лето с тоской вглядывалась в морскую даль, стараясь разглядеть силуэт призрака старого, разбившегося корабля. Иногда, когда воображение особенно разыгрывалось, она видела в солнечных бликах вод паруса старенькой «Розы Ветров», на которой прошла большая часть ее жизни. Корабль за много лет в глазах Тааль обрел душу и характер. «Роза» была выносливым суденышком, с мрачной решимостью и скрипом мачт бросающимся в сердце бури. Иногда же она с радостью взмывала на гребень волны. Драконица грустно вздохнула и, как будто забыв, что она не одна, провела рукой по воздуху, как будто поглаживая обшивку корабля, и нежно улыбнулась. Губы шевельнулись, но с них не слетело ни одного звука. Эль иногда разговаривала с погибшим судном. У нее на шее до сих пор висел маленький, отшлифованный кусочек дерева – остаток хвоста единорога на носу корабля. И в небольших пожитках, что успели собраться за бедные годы жизни в Академии, был его глаз и рог. Тааль так и не смогла расстаться с этими воспоминаниями. Она винила себя в том, что так и не попрощалась с «Розой», хотя корабль, будто последней волей, спас команду, разлетевшись на щепки, на которых и выплыли выжившие в крушении. Никто, даже Сафферот не видел, как в день крушения Тааль носит сухие цветы (поскольку свежих уже нет) к воде и отпускает букетик или венок в холодные волны. Новый корабль, который строился почти из ничего так долго, был, несомненно более комфортным, но Элли знала, что он будет совсем другим. У него будет свой характер, своя душа. И с ним еще придется знакомится.
С другой стороны, лето здесь – красиво, этого Тааль не могла не признать. Ей нравились суровые пейзажи, она не падала на скользких тропках так часто, как всегда. Каждое лето приносило с собой надежду: может, в этом году получиться? Но они не сбывались и все большее связывало Эль с Академией. Она взглянула на Сафферота, пристроившегося около нее. Они были чужими здесь, они были чужими везде. Но почему, когда чужды миру оба, ощущение пустоты только усиливается? С небольшим приступом отчаяния на пару налетел холодный соленый ветер, который стал трепать волосы Серебряной. Она вздохнула и опустила голову. «Буревестник» был почти готов…
Она смотрела на море, что плескалось у подножия фьордов, но ничего не видела. Перед ее мысленным взором были совсем другие картины. Надувающиеся ветром паруса, шепот волн… Ей было куда привычнее сидеть на покачивающейся палубе, чем на твердой земле. Хотя шорох волн далеко внизу, мерные, знакомые звуки, если закрыть глаза, создавали ощущения покачивания. Элли закрыла глаза и легла на землю, стараясь вспомнить ощущение качки.

Серебряная лежала с закрытыми глазами, на миг став морем: ветром, волнами, солью, прибоем. Она ударялась о скалы, рвала паруса далеких кораблей, баюкала осколки погибших кораблей, напевая им последнюю колыбельную. Она иногда мечтала о том, чтобы ее кости лежали на скалистом берегу и им вечно пело море… Тааль почувствовала, что ее руки коснулся нос Сапфирового. Огромная голова была совсем близко, что у любого человека вызвало бы первобытный ужас. Элли же только улыбнулась и села, поглаживая морду Саффа. Ей не нужно было смотреть на него, чтобы знать, что он время от времени бросает тоскливые взгляды на небо… Она знала, о чем он думал, а еще знала, что темноты или облаков, которые прятали драконов от чужих глаз, может не предвидеться очень долго. Рука на миг замерла, когда Иллаин поняла, что они сейчас лишены всего, что так любят. Кроме друг друга. Но сможет ли один отказаться от всего, кроме другого? Элли боялась этих мыслей и отогнала их от себя одним движением головы, как когда-то отгоняла назойливых мух…
Серебряная улыбнулась и посмотрела на розовое небо. От вида этого неба на нее снизошло спокойствие и понимание. С моря подул нежный, пусть и прохладный бриз, поднявший в медленный танец полы одежд, которым и названия дать нельзя, и плаща, на котором драконица устроилась. Тааль снова начала гладить голову Саффа. Она провела рукой по сапфировой чешуе, прошлась пальчиками по виткам рогов. За все эти годы она выучила каждую чешуйку, каждый шрам, каждую отметину на шкуре дракона. Она выучила все его повадки, по голосу могла определить настроение. Но теперь, когда час, которого она сначала ждала, а потом – боялась, уже был близок. Оба знали о нем, но оба молчали. Они не знали, что сказать друг другу именно сейчас. Элли не находила сил в себе даже для того, чтобы просто открыть рот. Она заглянула в голубой глаз Сафферота и ласково улыбнулась. Ее переполняли смешанные чувства. Порой до боли во всем теле хотелось прижаться к теплой груди, ощутить руки, обнимающие ее, зарыться лицом в волосы или почувствовать поцелуй на макушке. Человеческое было в ней сильнее драконьего, а потому и желания порой вполне человеческими. Однако ни разу, ни словом, ни жестом она не дала об этом знать. Она знала о страхе Сапфирового, но никогда не поднимала этой темы.  И оттого было еще тяжелее…
«Здесь так мало тех, с кем легко говорить…. Еще меньше тех, с кем не страшно молчать» - подумалось Серебряной. Сафф был единственным, с кем не страшно молчать и так просто говорить… Но что же сказать сейчас? Как начать? И стоит ли? Ветер от таких терзаний стал сильнее, порывистей. Тааль, еще больше разозлившись за это на себя, стала нервно кутаться в свою одежду, придерживая ткань одной рукой,  а второй, оставив голову Сапфирового, стала нервно вырывать молодую траву, что и без того редкими пучками росла на скалах.

Что такое – родство душ? Когда понимаешь друг друга без слов? Или что-то кроме этого? На этот вопрос Эль не могла дать точного ответа, но она понимала какой-то частью своего разума, что нечто подобное образовалось между ней и Сапфировым. Или так всегда бывает, когда любишь? Тааль никогда не признавалась себе в этом, быть может, когда это произнести, все станет слишком… Другим. Иногда Тааль боялась перемен, несмотря на то, что никогда не могла сидеть на месте. Хотя, быть может, все потому, что ее стихиями были море и небо – необъятные, но вечные. Изменчивые, но всегда одни и те же.  Слишком долго тянется время в этом странном месте… Длинная зимняя ночь даже губила ощущение смены дней, а потому время зимой и летом замедлялось до невозможности. Эль грустила на земле, но Академия для нее была самым страшным кошмаром…
Когда Сафферот наконец прервал скорбное молчание, она приподнялась и обняла его морду, прислонившись лбом к чешуе. Жест был привычным, она любила касаться его, быть рядом, чувствовать себя маленькой
-Нам здесь не место. Здесь слишшком много людей с отмо'гоженными мозгами, -  жалобно, как маленький ребенок прошептала Эль. Она устала сидеть взаперти. И дело даже не в том, что она была в помещении или не могла летать. Нет, она была ограничена куском промерзшей земли, который другие называли Академией.
Соленый ветерок волновал воображение… Слишком сильно, чтобы не думать о том, что произошло полсотни лет назад. Вдох – тяжелый, прерывистый, свистящий.
-Я… Я не хочу здесь больше находиться, - она свела брови и нахмурилась, как будто пытаясь подумать. Она не могла объяснить это ощущение, но воздух как будто начал давить. Образ «Розы Ветров», который являлся к ней чаще, как образ первой жертвы к убийце, стал все яснее.

Тааль, немного успокоившаяся от прикосновения к сапфировой чешуе и от близости Сафферота, несколько раз выдохнула. Она обнимала морду дракона и прижималась щекой к чешуе. Казалось, только это оберегало ее от подступающего иногда слишком близко помешательства. Иногда Иллаин очень четко осознавала, что если бы не Сапфировый, забота о котором, а потом и привязанность к которому не дала ей опуститься туда, откуда не возвращаются прежними, отчего ей хотелось никогда не отпускать сапфировую морду.
-Мы обязззззательно выйдем в море, не волнуйссссся. И ты будешь сссссчастлива…
Серебряная закрыла глаза и улыбнулась. Тааль знала, что Сафф хочет, чтобы она была счастлива, но так же Тааль знала, что другого выбора у них не было. А еще она знала, что Саффероту это дастся очень трудно и она должна ему доказать, что нет ничего страшного в том, чтобы быть человеком… Хотя бы на время плавания. Быть может, ему тоже понравится море. Соленые брызги в лицо, скрип мачт, хлопанье парусов… «Буревестник», в отличие от большой, немного несуразной, и пузатой «Розы Ветров», больше походил на суденышко контрабандистов – быстрый, легкий, маневренный. Отец слишком хотел выйти из вод Академии и боялся, что грузовой корабль снова может разбиться о скалы. Но на таких судах она всегда мечтала ходить по морю. И надеялась, что сможет подарить те чувства, которые она испытывала в открытом море, другому существу, тем более важному для нее. Тааль даже не могла описать, насколько важен стал для нее Сафф за все эти годы.
-Ты знаешь, что у нас нет выбо’ра, - негромко заметила Серебряная.
-Иначе отсюда не выб’раться. Из этого проме’рзшего куска де’рьма нугха’ра нет выхода. Отсюда уходит меньше кораблей, чем приходит. И ты это знаешь не хуже меня… К сожалению. Если мы останемся здесь… Я каждый ’аз боюсь, что не найду тебя, ничего от тебя, потому что тебя за ночь ’азоб’рали на опыты…
Тааль первый раз призналась в том, что действительно боится потерять Сапфирового. Несмотря на то, что она готова была разорвать голыми руками любого, кто попытается сделать ему больно, она никогда ему об этом не говорила. Но теперь, именно теперь, когда ему предстоит сделать очень сложный выбор, она понимала, что нужно сказать хотя бы часть того, что она чувствует… И что обычно говорят друг другу люди, которые друг другу хоть немного дороги.
Серебряная задумалась. Как ни странно, ничего плохого она не почувствовала и с неба в нее не ударила молния (чего Иллаин искренне боялась), но легче говорить ей отчего-то не стало.
-Я обещаю, что я оторву голову любому, кто попробует к тебе приблизиться с оружием. Мы выберемся отсюда.
Она поцеловала сапфировую морду и отпустила его.

-Мой отец уважаемый человек, никто не посмеет сделать тебе ничего плохого, пока ты будешь в команде Бу'ревестника, - Тааль не сдавалась. Она знала, что сейчас не получит ответа, знала, что он не смирится с тем, что придется еще раз рисковать, но не знала, решиться ли он в итоге. Элли боялась потерять того, кого смогла полюбить, больше всего на свете, но так же она и знала, что иного пути нет, и если он не покинет Академию вместе с ней, он может не покинуть Академию вообще. С каждым днем их пещера становилась все опаснее, хотя бы потому, что чем дольше ее никто не находил, тем было больше шансов того, что найдут именно завтра. А так же она знала, что если сама не покинет Академию сейчас, то не сможет покинуть ее потом. Она почти чувствовала, что промедление будет стоить дорого и уже скоро все поймут, кто она: когда Серебряная захочет взлететь, ее заметят и тоже порубят на органы. Она боялась. Очень боялась, что потеряет единственного, кто ей дорог. И понимала, что именно Академия будет тем, что их разделит, какой бы способ эта промерзшая земля не выбрала, Эль чувствовала, что это место хочет полностью разрушить ее жизнь.
С каждым днем, с каждым часом было все опаснее и конец неумолимо приближался. Несмотря на то, что Сафф боялся человеческого обилка, последний был куда безопаснее, как бы странно это не звучало. Никто не будет нападать ради поживы, потому что просто так отличить дракона в толпе не так уж просто. Быть может, трусость быть в человеческом облике, но Тааль понимала, что уберечь своего любимого она может только так. Одного дракона все же сложнее поймать, чем одного из двух.Да и Тааль давала себе отчет в том, что сделает все, чтобы отвлечь от Саффа беду, даже рискуя собственной жизнью.
Но как заставить огромного, уже взрослого дракона, поверить, что она не даст его в обиду? Как дать понять, что она погибнет, но не даст случиться тому, что уже с ним происходило? Да, он не позволит ей рисковать собой, но обоим нужно рискнуть, чтобы зажить новой жизнью.
Серебряная сейчас не чувствовала холода. Для нее не существовало ничего, кроме Саффа и такого близкого, такого страшного выбора. Но когда Сапфировый обвился вокруг нее, она подобрала плащ и взобралась к нему на спину.
Она не могла взлететь вместе с ним, на собственных крыльях, не могла позволить взлететь и ему... Но он был рядом. А еще она поняла: этой ночью она останется в пещере. С каждым днем ей было все труднее уходить, все страшнее оставлять его одного. И она поняла, что сейчас, когда свобода так близко, все алхимики и маги  Академии вместе взятые не смогут ее остановить и отнять у нее Сафферота.

->пещеры

Отредактировано Illain (2012-04-13 23:14:10)