[Начало игры]

С самого утра настроение было просто чудесным, даже несмотря на то, что почти всю ночь пришлось провести на борту корабля, который переправлял циркачей с материка на остров. А дело это было исключительно хлопотным. Ну а как же иначе? Ведь столько всего надо было сделать перед отправкой: и многочисленный скарб упаковать компактно, и повозки разгрузить, лошадей да людей разместить так, чтоб удобно всем было. В общем, дел невпроворот. И Эйлинину тоже пришлось прилично побегать. Сложить хрупкие вещички для фокусов так, чтобы не приведите Боги не разбилось чего. Помочь спутникам с поклажей – чем быстрее с этим справиться, тем быстрее они отправятся в путь. Но вот все наконец-то устроились, и впереди уже достаточно ясными контурами маячила ночь беспрестанной качки, что для никогда не бывавшего на море Лина было далеко не самым приятным моментом путешествия. К счастью все плохое рано или поздно заканчивается, в том числе и морская болезнь, а в данном случае это значило долгожданный для юноши спуск на твердую землю. Уже на берегу первым его порывом было  желание развалиться на земле, прямо не сходя с места. Однако некоторое опасение быть неправильно понятым все же удержало молодого человека от столь заманчивого поступка.
Дальше же начались все те же действия, что и перед погрузкой на судно, но в точности до наоборот. Справились, как ни странно, довольно быстро. Возможно, сказалась стоящая на острове жаркая погода. Всем хотелось как можно быстрее закончить дела и немного отдохнуть перед представлением. А в том, что представление будет именно сегодня, сомневаться не приходилось – хозяин цирка еще никогда не упускал возможности побольше заработать. Ведь время – деньги.
Всего пара часов с момента прибытия и пестрый караван движется через горы в город. Шумная толпа циркачей видна издалека, спутать их с кем-то другим практически невозможно. Ну конечно, ведь представление началось еще до въезда в город: вереницу повозок сопровождали жонглеры, акробаты и шуты, отнюдь не сидящие на месте. А над всей процессией летали сказочные создания, заправлял которыми Эйлин. Юноша, не отвлекаясь от разговора с наставником, мановением руки и долей магии создавал прекрасные иллюзии, то появляющиеся, то вновь исчезающие, то тут, то там среди толпы циркачей.
Разместился караван на одной из городских улиц. Разумеется, самой широкой – все же шатер надо куда-то пристроить. Была, конечно, мыслишка соорудить все это дело в одном из садов или парков, но кто б им это дал? Толпа зрителей и самих циркачей в привычный природный пейзаж парков вписывалась с большой натяжкой. Потому и остановились на улице, где, кстати, и люда простого больше ходит. Остановившись на приглянувшемся месте, путники споро принялись за дело – уже к вечеру все было готово для выступления.
Эйлинин, все это время пребывавший в некоторой прострации от шумной толпы, образовавшейся вокруг цирка, наконец, принялся за свою часть работы. Быстро расставил причудливые вещички, которые понадобятся во время представления, переоделся в одежду для выступления. Конечно, он всего лишь будет ассистировать своему учителю – не того полета еще птица, но и своя часть выступления у него есть. Ведь иллюзии так завораживают зрителей.
Уже слышно вступительную речь хозяина, приветствующего зрителей. Значит, всего пара номеров и пойдет черед фокусников. Предательски стали дрожать колени: каждое выступление для Эйлинина ощущалось как будто первое. И волновался он всегда одинаково сильно. Постаравшись успокоиться, блондин, по знаку учителя, отправился за инвентарем. Еще пара минут и на выход.
Лин зашел в подсобку, собрал все необходимое и составил на стол, стоящий возле выхода. Благо сам стол нужен был в представлении только в качестве декорации. Так, по мелочи: что-то поставить, что-то взять с него. Даже покрывало на нем использовалось.
Юноша накинул плащ и цилиндр – в точности такие же, как и у учителя – и вышел на арену, под свет магических огней. Разумеется, катя перед собой тот самый стол на колесиках. Встал рядом с учителем, чтобы подавать нужные предметы. Сосредоточился, чтобы не ошибиться.
Но весь настрой смело подозрительное шевеление покрывала, словно бы его кто-то задевал изнутри. Глаза Эйлинина удивленно распахнулись. Неужели зверек какой забрался? И как только пробраться сумел? Сотворил иллюзию самого себя, в это же время пригибаясь и прячась за столом. Приподнял покрывало, чтобы как-нибудь переправить незваного актера обратно за кулисы. И столкнулся взглядом со светло-карими человеческими глазами. Глаза от представшего вида на лоб полезли. Ну и что теперь с ним делать? Юноша взволнованно зашептал, уже чувствуя на себе недовольный взгляд наставника:
- Ты что здесь делаешь? Как ты вообще сюда попал? И что теперь делать? – хотя последнее было сказано уже самому себе. Даже в самой безвыходной ситуации этот самый выход можно найти. Решительно кивнув своим мыслям, парень пристально глянул на своего визави.
- Считай, будешь подопытным кроликом. Сейчас сделаю тебе иллюзию костюма, будешь делать, что тебе скажут. Понял?

Парень даже офигел от подобной наглости. Отдыхает? Нет, ну это уже никуда не годится. Блондин уже грозно – ну по его мнению грозно – нахмурился и собрался было за шкирку утащить этого разгильдяя с арены, но опоздал буквально на пару секунд. Тот выскочил из укрытия, как черт из табакерки, и начал планомерно и наверняка сознательно сбивать запланированный и давно отработанный ход представления. Вот только этого еще не хватало, – обреченно вздохнул про себя Лин, - учитель мне шею свернет. Однако делать нечего – если попытаться вытолкать его сейчас, зрители вряд ли оценят. Старательно улыбаясь на публику, Эйлин постарался подобраться поближе к «гостю» на сцене. Что ему успешно удалось. Даже больше: получилось перехватить маленького паяца. Цепко схватив его за руки, крепко притиснул спиной к себе и прошептал на ухо:
- Ты что творишь? Совсем ума лишился? – тут же отпустил, почти оттолкнул, ведь представление не стоит на месте.
Отошел и торжественно поклонился, снимая с головы цилиндр. Оглянулся на учителя, который пребывал на грани бешенства, что отчетливо видно было по заледеневшим глазам. Все, можно искать другое место жительства. И все же, словно все так и задумано, чистым, звонким голосом возвестил на всю арену:
- Что прикажете, Маэстро? – и, не дожидаясь ответа, создал материальных голубок, вылетевших из цилиндра и разлетевшихся по залу подобно маленьким белоснежным огонькам. Светло улыбнулся, наблюдая за своими творениями. Пусть совсем обычными, зато такими живыми, настоящими. Но, спохватившись, вновь стал наблюдать за нежданной частью представления, мало ли чего он там может учудить. Интуиция подсказывала, что с нового «знакомого» глаза отводить нельзя, неприятностей не оберешься потом, а этой даме Лин привык доверять.

Подавив не присущее его натуре желание запустить в «Мага в шестом поколении, Кирсанофента Гортогоста» чем-нибудь тяжелым, юноша внимательно прислушался к происходящему. Вот же наглец, и чего ему дома-то не сиделось? Нет, как ни противоречиво звучит, ему понадобилось балаган даже на арене цирка устроить. Блондин лукаво улыбнулся. Ну что же, почему бы и нет? На волне искристо-радужного легкомыслия пришла идея, что пора покинуть цирк. Лин мысленно хихикнул – отличный способ отделаться от поднадоевшего хозяина и его каравана. Хотя теперь, скорее, с удовольствием сами выгонят.
Со словами незнакомца глубоко поклонился зрителям, сверкая яркой и столь же бессмысленной как магический огонек улыбкой. Выпрямился, с легким недоумением посмотрел на «великого мага» и обиженно надулся за своих голубок, тут же став похожим на хомячка. Это иллюзии-то гадят? Вот еще, сам он такой. Гордо фыркнул, наблюдая за маневрами «артиста», но уже буквально через пару секунд восторженно замер, наблюдая за тем, как над сценой разлетаются яркие огни фейерверков. За последние полгода, что он путешествует с цирком, Эйлин повидал много разных чудес, и  все же магия в любом своем проявлении заставляла его замирать от восторга и проникаться уважением к тем, кто её творил. А вот птичек жалко. Мимолетно проскользнула мысль, что вот уж этого бы парня в цирк точно взяли, ему там самое место. Шут из него получается прекрасный. 
- Еще птиц? Как пожелаете, Мастер, - на последнем слове в голосе проскользнули ехидные нотки. Выражение лица же по-прежнему выражало одну лишь доброжелательность и желание угодить. Вдруг Лин заметил некоторое оживление со стороны наставника. Даже чуть повернул голову, присматриваясь к его действиям. Ну неужели он наконец решил вмешаться? Однако предположение не оправдалось и мужчина, вместо того, чтобы вмешаться и направить ход представления так, как было задумано вначале, под шумок решил вообще скрыться со сцены. Слегка нахмурившись, юноша прикусил губу. Ах так? Предатель! Ну и ладно, сами тогда во всем виноваты. Сделав столь замечательные выводы, Лин, особо не задумываясь, поспешил сделать то, о чем его попросил тот забавный парень. Не прошло и секунды, как в воздух взлетела стайка в дюжину голубей. И зачем они ему понадобились?
Краткой вспышкой возникла мысль, что те-то голубки все еще летают по залу. Иллюзиям от огня ничего не будет. Эйлинин немедленно вскинул голову и посмотрел наверх, где под самым сводом шатра мельтешились птицы. Со все еще полыхающими ленточками. А шатер-то из ткани. От вероятных последствий этого действа и без того большие глаза Лина распахнулись еще шире. Ой, что сейчас будет-то… Дыхание перехватило то ли от предвкушения, то ли от ужаса – страшно представить, что будет если хозяин с учителем его выловят после этого.
А вот зрители как будто ничего не замечали, полностью зачарованные озорными нотками в голосе «шута» и его же проделками. И сейчас замерли в ожидании нового чуда, которое им несомненно преподнесет выступление.

Юноша растерянно замер посреди арены, провожая взглядом падающие на землю обручи и огненные искры осыпающихся лент. Зрелище, без сомнения, завораживающее. И не менее опасное, ведь разгорающиеся до куда более масштабных размеров огоньки не заставят себя ждать. А там недалеко и до пожара. Впрочем, пожар уже начался. Вон и зрители заметались в панике, готовые идти по головам друг друга, лишь бы скорее выбраться наружу. Лин лишь покачал головой: в такой сутолоке не мудрено затоптать кого. И следом охнул от неожиданности, судорожно озираясь по сторонам. Сам-то тоже хорош, замер как истукан и жду непонятно чего.
А вот великий маг явно не желал задержаться здесь еще хоть на мгновение. И его желание убраться отсюда побыстрее вполне понятно. Вон как ловко на стол-то запрыгнул и покатил. Эйлинин недоуменно посмотрел на протянутую руку, но сделать ничего не успел, парень оттолкнулся и стремительно укатил дальше.
- А то я сам не знаю, - проворчал блондин себе под нос и быстро начал пробираться вслед за укатившим юношей в служебные помещения. Благо сейчас все были заняты тушением пламени, и до пробирающегося к выходу мальчишке никому не было дела. Чем тот и не замедлил воспользоваться. Юркнув за кулисы, Эйлин огляделся по сторонам, пытаясь сориентироваться. Заметил возле одной из клеток с животными свою сумку, метнулся туда и, закинув её на плечо, выскочил из шатра на улицу. Теперь надо отбежать подальше, чтобы ненароком не заметил кто из своих. Тут, на счастье, в толпе мелькнули яркие одежды его нового знакомого.
Лин кинулся следом, все равно делать-то нечего, города он совсем не знает. После странной потери памяти он еще ни разу не бывал в Кеху и один заблудился бы на раз-два. Осталось всего ничего: догнать «артиста».
- Эй, подожди меня! – Крикнул ему вслед, в надежде, что тот остановится.

И куда? Вот балбес… – провожая взглядом Подмастерья, рванувшего куда-то в помещения, либрис понадеялся только, что тот успеет выбежать из шатра до того, как конструкция рухнет. А та уже начинала подкашиваться, крениться на одну сторону, купол горел, в нем появились проплешины, обнажающие всю нехитрую подноготную.
– Посторонииись! – кричал Май, прорезая толпу, словно желе ножом. Цель была одна – убраться отсюда как можно быстрее. А Подмастерье, что так его заинтересовал… Жалко, конечно, но Тит не нянька, а Этот не маленький мальчик. Авось и обойдется.
Стол поскрипывал под наездником, иногда под колесики попадали мелкие камни и Мая подкидывало вверх на полметра. Но он держался. Пока.
Надо же, – пожарная команда подоспела очень быстро и теперь вся вода из огромных баков, из фонтанов – изо всего, что как-то содержало воду (не берем в расчет живые существа, все-таки Кеху – не варвары), все было направлено на тушение пожара.
Май никогда не видел, как работает пожарная команда. Как-то не пришлось. Но зрелище, надо сказать, завораживающее: десяток водных магов по команде обрушивает дождем имеющуюся поблизости воду на пожар. Причем вода к ним тянулась отовсюду: из окон близлежащих домов, из луж, из фонтанов, даже из палатки с лимонадом. Либрис про себя отметил так же, что маги тушат не единой волной, то есть не посылают на шатер целое цунами (что было бы быстрее), а разбивают волну на капли, что, конечно, требует от них больших сил, но является более безопасным, если так можно выразиться, тушением, ибо единая волна может сломать и без того сейчас хрупкие балки да и людей придавить – это ж какая мощь!
Круто свернув вправо, объезжая упавший кусок балки, Тит едва удержался на своем вынужденном средстве передвижения – все-таки столы не для этого предназначены. Ну не скрипи ты так! Мне даже страшно становится, неужели, я правда так огромен?!
Теперь влево. Вниз. Вниз.
А вот и Подмастерье бредит сивой кобылой. Но грех не подобрать – свои все-таки. Или почти свои.
– Ну как я тебя подожду, скажи мне а?! – выставив руку и крепко ухватив нужного человека за воротник, Май постарался подтянуть его к себе на стол, да вышло как-то слабо. – Сам давай карабкайся! Я такие тяжести не поднимаю!
Стол в этот момент сильно накренился в сторону, волна паники захлестнула Мая, однако обошлось. Больше всего либрис опасался куда-нибудь врезаться или не удержаться на столе. Затопчут ведь! Людей на площади, кажется, меньше не стало. Да ещё некоторые стояли, словно вкопанные и мешали проехать.
– Дорогу великому магу! Дорогу!! – но люди, конечно, не понимали. Что с них взять? Расвстались тут! Надо к выходу пробираться, а они рот раззявили и рады. Глупые людишки!
Но вот и площадь почти позади, и средство передвижения не выдержало и рухнуло на горячие камни грудой железок.
А он меня предупреждал.
– Давай, быстрее отсюда! – крепко хватая за руку Подмастерье, устремляясь к переулкам, прокричал Май. Он обернулся, что бы посмотреть ещё раз на пожарище. И это все я? Нет, серьезно?! – гордость распирала маленького негодяя.

Круги перед глазами и звездочки ободком вокруг головы.
Дьявол! Голова раскалывается. А сам Тит, кажется, лежит на ком-то* сверху.
– Ну что за дееень? – тихие стоны напомнили о том, что под Маем кто-то есть. Придерживая голову рукой, Май сполз с тела. Перед глазами до сих пор пляшут разноцветные круги. Толком ничего не видно. И звуки, кажется, приглушенные. – Все. Я больше никуда не пойду! Если мне суждено умереть, то я умру здесь!! Шаафсин послала мне кару за все мои грехи! О, прости меня, Богиня!! Всегда мечтал быть затоптанным толпой людишек… – и в подтверждение последних слов на неосторожно опущенную на булыжники ладонь кто-то сильно наступил. – ААА! Ну что за день…

*врезался он в Миа.

Отредактировано Май (2010-07-23 17:16:23)

ЗА ЧТО?! – потирая распухшую руку, вопил Май, словно укушенный осликом ребенок, развалившись на тротуаре. Это представление больше даже для своего собственного успокоения, вот рука уже почти не болит, только дергает что-то пальцы, ну да пройдет же? Голова кружится немного. Звездочки и ангелочки уже улетучились, плавно перейдя, вероятно, к тому, с кем или чем столкнулся либрис. А кстати? Надо посмотреть. Но для начала надо встать – второго покушения рука уже не выдержит. Опустив руки на булыжники, опершись на них…
- Ауч! Дьявол! – а вот сейчас было и правда больно. Указательный палец застыл в немыслимой здоровым позе «искореженное дерево» и ужасно хрустнул, едва коснувшись камней. Резкая боль, из глаз выбило слезы.
– Ну помоги же мне! Надо вправить, давай! – окрикнув Подмастерье – именно окрикнув, потому что толпа все ещё бесновалась вокруг и позвать нормально не представлялось никакой возможности. Сейчас будет больно.. – отвернувшись, вытянув перед собой несчастную руку, либрис зажмурил глаза. Интересно, Столбик все ещё там? – предоставив хитрому глазу щелочку в пользование, Тит узнал, что тот, в кого он недавно врезался, все ещё лежит на мостовой, а по нему то и дело... Он отвернулся Это же жестоооо АААА! – сильная резкая боль, потом ноющая, затухающая.
Май сумел встать.
– Дяденька, извините меня, дяденька, – пробираясь сквозь толпу, загораживаясь руками от неосторожно выставленных в хаосе конечностей беснующихся, Тит подполз к Столбику.
Схватив за плечи, посадить, потрясти. Все? Уже приходит в себя? Пришел? Вот даже мычит что-то. – С вами все в порядке, дяденька? Не сильно ушиблись? – Вот и хорошо. Мимолетная улыбка – на прощание.
– Конечно бежим, – оказавшись сова рядом с фокусником, Май не выстоял после толчка в бок, накренился, выставил руки. – Не упал! – наглый вид и указательный палец вверх – тоже мне умник. Почти не болит. Хм. – Давай, скоро здесь будет конная кавалерия и… – Май осекся, поднимая взгляд – прямо на него ехал всадник в красных доспехах, он размахивал руками, что-то кричал. – Окружают. Давай отсюда! – через конские ноги, из баловства дернуть кобылу за хвост. И быстрей, быстрей вон.
>>>дорога через горы

Отредактировано Май (2010-07-28 23:47:34)

Начало...

Аромат мандарина обычно сочетается с ароматом шоколада. А если добавить нотку корицы – получится та самая смесь, что доставит удовольствие не всем, но лишь некоторым. Тут нельзя угадать, разве не так? Кто-то любит снег, а кто-то траву… кто-то любит холод, а кто-то мерзнет и при солнце.
Каору никогда не считал себя сладкоежкой. Кем угодно, начиная от святого и заканчивая редкостной сволочью – только не сладкоежкой.
Увольте, от обилия сладостей глушится разум и после слишком тянет на соленое. Но как можно объяснить эту странную тягу к аромату шоколада? Именно к аромату, не вкусу – всем ведь известно, что аромат много лучше вкуса, что аромат подобен музыке без нот.
Или с нотами?..

Или – не всем?..

Наверное, странно для окружающих мог смотреться человек, сидящий на резной лавке под деревом и периодически подносящий к лицу небольшой сверток. Странно, не сказать подозрительно. И белые волосы совершенно не являются оправданием, правда, владея ими и относительно узнаваемым лицом, можно гордо заявить, что «неисповедимы пути Клана Холода».
Оправданием так же можно считать то, что юноше было совершенно наплевать на мнение окружающих.
Его интересовала лишь она одна, маленькая слабость в шуршащей бумаге, без лишнего глянца но с удивительным мастерством исполнения – неужели кто-то умеет делать шоколад столь прекрасным и столь… неаппетитно аппетитным? Да, как-то так. Такой шоколад желалось бы видеть под стеклом или на полочке для сувениров, но никак не на тарелке в качестве десерта. Слишком ненатуральная красота натурального шоколада. Слишком натуральный запах для натурального шоколада, исполненного так ненатурально.
Слишком много метафор и взаимоисключений.
Иначе, впрочем, просто невозможно описать то, от чего хочется блаженно улыбаться безо всякого логического смысла.

..А виновата во всем конечно же осень – в таком ключе почтенные женщины с серебром в волосах будут журчать по вечерам, заглушая своими замечаниями пение цикад и шуршание листьев. Пусть, что лишь начало этого славного периода года, это такие мелочи. Всем известно, что осень пора меланхолии… осень – пора печали, депрессий, разрывов, разногласий… и внезапных и совершенно ничем не оправданных самоубийств.
«Скоро у Клана будет много работы» - вывод сплелся сам собой, проявляясь тонкой ухмылкой, не более.
Сплелось и осознавание того, что совершенно не лишним будет урвать каждое мгновение блаженного затишья, пока предоставляется такая возможность. И никого совершенно не трогает то, что от отдыха уже сводит челюсть, резко очерчивает скулы и хочется выть-выть-выть.
Инкубам вроде не положено? Выть-то?
Не суть.

…А что положено инкубам? Если некого совращать?
Инкубам положено хорошо выглядеть и не ныть о скуке. Наверное.
Что лечит от скуки?
Хорошая потасовка. Зачеркнуто – потасовок все равно сейчас не предвидится.
Сон. Сон?.. Ванна. И шоколад. Аромат шоколада, следует заметить.
И завтра все-таки не грех набить кому-нибудь морду… хотя бы на тренировке, напроситься к молодым саттеям.

Идея, как ни странно, подбодрила затосковавшего было беловолосого. Что неплохо для начала – хотя бы заставила оторвать свою драгоценную задницу от лавочки и едва ли не пинками погнала прочь, по улице. Помимо шоколада, для ванны нужен определенный аромат – он оказывает порой куда как большее воздействие, чем горячая вода.
А значит, нужно наведаться в гости во фруктовую лавку. Оставалось надеяться, что в ней еще не раскупили все апельсины…

…При ходьбе он даже не стал убирать свой драгоценный сверток, слишком это было выше его сил. Ароматы всегда были основой предпочтений, так почему же следовало изменять своим пристрастиям теперь? Именно, не следовало, а потому пусть все считают, что идти, уткнувшись носом в сложенные лодочкой руки действительно так удобно, как он, Каору, пытается показать.
Да и потом, стоит ли отвлекаться?
Быть может, стоит. Потому что невольно возникает один маленький и интересный вопрос.
Может  ли аромат шоколада увлечь настолько, что окружающее пространство начнет волновать не более камушка под ногами?
То бишь, будет достойно внимания лишь тогда, когда попадется под ноги и послужит причиной если не падения, то хотя бы вынужденной остановки. Пресловутым камушком, встретившимся на пути или же случайным прохожим, отвлекшим внимание…

…Да и отвлекшим настолько ощутимо, что буквально вырвал из блаженного оцепенения от шоколада.

Когда море столкнулось с небом…
Глупые строки, пришедшие на ум и не имеющие ни единого повода сравнить их с происходящим. А, нет, единый повод был – столкновение как сам факт, но и только. Ни тебе романтики, ни тебе бушующих чувств, ни ярких вспышек с громом.
Разве что Каору глухо выругался, едва успевая поймать сверток уже у самой земли. И пусть укоряют хоть сами боги, что ради этого пришлось больно стукнуться коленом о землю и несколько пошатнуться – было бы высшим кощунством позволить сладкому встретиться с пылью, ноты которой вряд ли самым лучшим образом сказались бы на аромате.

Альбинос не был бы частью своего клана, если бы позволил во взгляде проявиться чему-то кроме холодного вежливого удивления.
Альбинос бы не был сыном матери своей, ставшей известной крутым нравом после неудачной любви, если бы в улыбке проскользнула хотя бы тень раскаяния.
Но альбинос бы не был собой, если бы не пожелал пока еще не совсем понятной причине столь жестокой остановки не менее жестокого несварения желудка в ближайшие недели две.

Вежливость, самая обычная вежливость – это то, что не позволяет вцепиться в глотку за неугодное дело, даже если виноват на долю и ты сам. Как вывод – вежливость это удел истинной дипломатии?..

Да и дипломатия будет совершенно не лишней, особенно, если разглядеть, кто же такой важный растянулся в пыли, сверкая несколько ошалелыми глазами.
Инкуб не без любопытства проскользил взглядом по волосам, одежде, чуть скосил глаза на посох и сделал неутешительный вывод, что да, важный.
Насколько велика вероятность столкновения двух идиотов на оживленной улице? Нет, не так – насколько велика вероятность столкновения двух не следящих за дорогой идиотов, а как же иначе можно было лишить равновесия Реалита Богинь?
Зная все Законы, а так же привычку Реальности-Судьбы шутить над своими детьми, вероятность просто бесподобна по своим масштабам.

Невозмутимо поднявшись, саттей качнул головой, откидывая пряди с лица:
- Что вы, прошу простить меня, Действительный. Я вас не заметил, - как хотелось бы, но он не позволил себе тихого смешка, видя в данном некую иронию. Богини могут гневаться, но что поделать, уж если их Реалиты столь незаметны. И если даже незаметность можно списать на качество, ситуацию это не изменит. – Надеюсь, вы целы?
Протянутая рука, впитавшая аромат шоколада, так же может быть отнесена к пунктам о вежливости.
Искорки неуместного ехидства следует отнести к глюкам после падения.

Пока Реалит восстанавливал свое вертикальное положение и поднимал палочку, Каору наблюдал, нет-нет, да и принюхиваясь невольно к едва уловимому аромату от свертка.
Цепкий осмотр вскользь подтвердил слова упавшего – вроде кости нигде не торчат, пятен крови не видно, да и изъясняется внятно, а значит, все действительно в порядке. И, кроме царапин на ладонях, которые убийца ощутил, когда помогал подняться, мужчина, похоже, отделался скорее моральным повреждением. Или эстетическим? К какой категории лучше отнести запачканную одежду?..
Зная (а кем еще может быть человек-нечеловек в подобных одеяниях?), кто перед ним, всерьез можно засомневаться в моральном уроне.

Приверженцы веры не заморачиваются подобным, по большой идее. И испытывать желание побить причину падения вот этим самым милым посохом – вряд ли то, что в данный момент может испытывать тот, кто имеет тесную связь с Богинями.  Если, конечно, он не напялил эти ткани маскарада ради.
Приверженцы веры, как правило, еще и весьма забавны – ибо даже в такой ситуации нравоучения и спокойствие не спешили покидать голоса Реалита. Между прочим, красивый голос и нестандартная для человека внешность. Сегодня нелюди повстречались с мостовой? Людишки могут радоваться…
Серебряные волосы… не сказать, что редкость в Кеху – как и белые, впрочем – но где-то о подобном саттей уже слышал.

«Ай-вэй, это улицы, детка, тут лучше не бродить одному…»
Мысль пробежалась напевом пьяного менестреля. То есть с растянутыми гласными, блеснувшим взглядом и с невольной тихой ухмылкой, абсолютно точно соответствуя образу. Даже любопытство закралось, что же могло понадобиться тут Действительному?.. Насколько известно, просто так ни один из их девятки не будет бесцельно разгуливать по улице.

Но вернемся к вежливости.
- Быть может… - не то согласие, не то вежливое «я подумаю», ни к чему не обязывающее и не обещающее, что саттей действительно будет о таком думать. – Заблудились, уважаемый? – «…в следующий раз тогда бери карту или того, кто тут точно не заплутает, святоша.» – Вам не помочь?.. скажите, куда вел ваш путь и, быть может, вы дойдете до точки назначения…

Разбираясь в городе, он вполне так мог послать Реалита. Точнее, нет, не послать – просто показать дорогу, посылал этого сереброволосого Каору лишь тогда, когда чуть не уронил сверток. И повторять вслух этот, пусть и наверняка увлекательный, маршрут пока не испытывал необходимости.
Да и хотелось верить, что не испытает.
Даже если ты не веришь в Богинь или Богов, а что точнее, веришь только в их существование, дразнить Реалитов не слишком разумно.

Без определенной цели, умеющий краснеть и ошалело падать, отличающийся от остальных людей своим «одухотворенным» видом и плавно-текучей речью…
Каору хмыкнул, нет-нет, да принюхиваясь к аромату.
Только ли приверженцы веры отличаются тем, что еще умеют краснеть в наше пошлое время? Кажется, нет… Но у иных подобный румянец и воспринимается совершенно иначе, разве не так? Мягко покрасневший ребенок от сказанной ему прелести не сможет быть сравним с не менее мило покрасневшим мужчиной, которому в чем-то и положено быть серьезным, но никто не запрещал смущаться от слов.

Чем больше размышлений проносилось в белобрысой голове полукровки, тем больше убеждение поднимало голову – либо перед ним наивный тепличный цветочек, впервые выпущенный гулять без поводка или хотя бы провожающего…
Либо это столь тонкая и изящная маска, что впору рукоплескать, восхищенно привстав и испытывая неприкрытое уважение к таланту, отличное от восхищения простого обывателя или ценителя – только лицедей может по достоинству оценить все мастерство лицедея, только стеклодув поймет всю несравнимую тонкость работы своего коллеги.
На деле, сложно поверить в столь чистые эмоции, только если перед тобой не…

Реалит.
Этим все сказано, а ведь любому слову можно придать оттенок едва ли не ругательства, не так ли?

«Цветок Холода»
Казалось, всего одно название, звучащее для слуха более чем знакомо, и в равнодушный интерес будто бы добавили пурпура – яркого, цветастого, пусть и не заставившего на лице проявиться тени любопытного удивления, но в полной мере сверкнувшего в глазах альбиноса, на этот раз надолго на незнакомце задержавшихся. Внимательных. Изучающих уже в иной грани, в ином тоне.

Что могло понадобиться подобному от клана убийц? Что за загадка требует ответа подобной ценой?.. Пятьсот лет… тогда даже мать его не танцевала на этой земле, а отец и помыслить не мог, что один из его потомков будет альбиносом.
Не было резона пока тащить этого человека к главе. Не выяснив причин, не выяснив, что ему надо… Будь он хоть трижды Действительным, как знать, что у него на уме. Подставлять под удар себя самого Шу-Нори не собирался ни в коей мере, слишком высока была в его крови доза самолюбия.
А вот если тихонько вызнать… если осторожно разузнать…
Как знать. И как печально осознавать, что вряд ли получится втихую прикопать этого сереброволосого под ближайшем кустом и сделать вид, что ничего такого не было ни в единый момент из сегодняшнего дня. Слишком велик риск получить по шее впоследствии, да и слишком мала вероятность, что прикопать получится – по глазам видно, не человек, а у иных рас вдоволь тузов в рукавах.     

- Загадки не решаются на улице, уважаемый, ведь если даже у стен есть уши, то почему мы должны забывать про уши людей, нас окружающих?.. Если вы позволите, посмею предложить иное место для бесед, ушами не владеющее, как и лишними взглядами, впрочем, так же…
Пускай пепельный взгляд прожигает в одних дыры и говорит с душами иных, Каору только лишь улыбнулся, показывая все тот же вежливый интерес и плавным движением руки предложил следовать за собою.

---->> Рекан

Дорога через горы--->

На улицах Кеху царили умиротворение и гармония, обманчивые и не такие застывшие в безмолвии как могло показаться на первый взгляд. За окнами домов, да и по краю пятен рассеянного света от фонарей скользили неуловимые тени. Откуда-то лилась еле слышные заунывные звуки, извлекаемые явно из струнного инструмента, и струн в этом инструменте было катастрофически мало, что вызывало невольное уважение к исполнителю, способного извлекать мелодию практически из ничего. Перед взором химеры словно оживали картинки и образы, порождаемые текстом многочисленных книг, прочитанных о Кеху в Академии. Странно потянуло и кольнуло в районе сердца при мысли о том, чьи стопы, возможно, ступали по этой дороге. Правой рукой он коснулся запястья левой, пальцы невольно сомкнулись на браслете, словно пытаясь удержать эмоции. «Ветер мне в спину! До чего ж странно и волнительно…». С лихорадочно горящими глазами и нелепой улыбочкой на лице он оглянулся и вперился взглядом в  спутника, затем мигнул то ли оттого, что ожидал увидеть кого-то другого, возможно кого-то с кем было бы уместно поделиться впечатлениями, то ли оттого, что вообще его дернуло оглянуться.  Поспешно отвернувшись, Кай ускорил шаг, не забывая старательно вглядываться в тени и прислушиваться к звукам в подворотнях, а также высматривать ориентиры, которые указывали путь к трактиру. Если б не магические причуды, свалившиеся ему на голову, он бы с радостью схватился за загривок Шии… иногда это успокаивало и помогало привести чувства в порядок. Но сейчас это действо могло превратить химеру в бесформенный шерстяной колтун с неизведанными пока что свойствами, так что лучше не рисковать. Бешено колотившийся в груди комок радости постепенно успокаивался, не без усилия воли, химера перевел дух и вскользь глянул на вполне себе изящные линии гостиницы, проплывающей справа по курсу и манившей уютом. Рекан… Если бы химера не подцепил в лесу спутника, то можно было бы заночевать здесь. Но запросам темного больше подходил Танцующий... «хм…» Химера задумался. От нахлынувших переживаний память подкачала и никак не хотела выдавать то, что там выделывало танцевальные па. Что-то нелогичное. «…тюлень? егерь..? губка? ершик? Ерш! Нет… Окунь! Ну да, «Танцующий окунь». Вроде тут, недалеко…».
К темному он больше не оборачивался, но слышал сам, и видел глазами Шии, как тот идет следом.