Без всякого кокетства девушка могла признать, что тайсей застал её врасплох. В системе мироощущения любой уважающей себя кёхуанской девы личные ритуалы не должны были становиться достоянием мужчины, кем бы он ни был, кроме, пожалуй, доктора. Вся нехитрая загадка, мистическая тайна кёхуанок состояла в секретности создания этого классического неестественного до притягательности образа, полного национальной эстетики. Юдзе и гейши знали об этом, пожалуй, лучше всех, и Анико не была исключением. Она впала в смятение, но что говорить, было от чего! Несмотря на глубокую личную привязанность, которую правдиво назвать Тошияма не решалась даже самой себе, между ними в этот момент легко и непринужденно разрушились особые отношения модели "дама и её дорогой клиент", выпестованные Цветочным Кварталом с незапамятных времен. Для сульфины было дикостью то, как адмирал нарушал её правила игры, на её же территории. Теперь ничего не выйдет красиво или даже верно. Грош цена сейчас была той лучшей куртизанке Квартала, а, может быть, и всего Кёху. Она заметалась, будто испуганная кошкой птица в клетке из тонких бумажных стен, в горле застревали неласковые, нелепые, неуместные и ненужные слова: "Зачем вы пришли? Кто тебя пустил? Почему ты не предупредил? Что за повод?! Выйди отсюда! Не смотри на меня! Не смотри на меня так!"
Стоит ли говорить, что он имел удовольствие лицезреть её в куда более фривольной обстановке и значительно более откровенном виде, но это ведь были её игра и её условия. По крайней мере, ей так казалось. Однако теперь вдруг стало ясно, что все это было иллюзией, которую Кагито Лей слегкостью скомкал подобно листу тонкой рисовой бумаги.
В решительных руках мужчины девушка вдруг как-то обмякла, её удивительные страстные глаза затянулись поволокой, будто у больной птицы, она молчала, пока тайсей спокойно излагал свои мысли, которые показались сульфине острее любого вакидзаси. Её пальцы похолодели.
-Вы, данна, с легкостью отпускаете слова, которые ранят любое, даже самое жесткое сердце. Вы делаете это столь спокойно и свободно, будто считаете мое по меньшей мере стальным. Действительно ли вы любите ту женщину, которой так непринужденно это рассказываете? Такими словами, данна, обычно прощаются навсегда. Вы этого желаете?-

Toi qui n'as pas cru ma solitude
Ignorant ses cris, ses angles durs, j'ai
Dans le cœur un fil minuscule
Filament de lune
Qui soutient là, un diamant qui s'use
Mais qui aime

А вот этого сульфина не любила, хотя в большинстве случаев приходилось терпеть. Вся эта неуклюжая нежность, излишне крепкие объятия, ласковый тон - так говорят с надоедливыми глупыми женами, надеясь успокоить смятенную душу будто отбившееся от рук животное. Да, приходилось терпеть, но все же не сегодня и не с ним. Пусть Анико и не была уверена, что подобная дерзость не сойдет ей с рук или обидит тайсея, но все же проворно вывернулась из его рук, не спеша, однако, отстраняться.
-Ты обвиняешь меня не просто в холодности, но в безразличии, недостаточно глубоком чувстве. За кого ты меня держишь и почему? Я немногое повидала на своем недолгом веку, я живу здесь, как бабочка в стеклянном сосуде, подаренная на потеху ребенку. Ты когда-нибудь отпускал таких бабочек на волю? Или певчих птиц? Ни одно такое существо неспособно уверенно расправить крылья и унестись навстречу новой жизни. Так почему мои сомнения принимаются за пустое малодушие и поверхностное отношение?- Девушка коснулась смуглой щеки дракона тонкими пальцами и с привычной, не выведенной обидой нежностью провела мягкой ладонью по шее. -Ты просишь меня стать твоей женой, но беспечно сообщаешь о своем ближайшем будущем так, будто тебе нечего терять. Ты просишь меня не ждать так, будто тебе самому от этого будет легче. Должна ли я воспринять это с радостью?- Лицо юдзе оставалось почти непроницаемым, однако вибрирующие нотки голоса с потрохами выдавали то, какие нешуточные переживания кроются за нелепыми формулировками, попыткой сыграть хоть толику самообладания. Анико резким движением одернула несчастное истерзанное кимоно. Она, может быть, и хотела бы повести себя, как мудрая жена, поддерживающая во всем своего мужа и господина, но её молодой горячий дух не желал смириться. Чуть позже пришло осознание того, что он не просто зашел сообщить ей о своих планах или пообещать скорую встречу, а повидаться перед расставанием, длительность которого не известна никому. И, несмотря на то, что Ани-то как раз всей душей верила в доблесть и надежность адмирала, вполне возможно, что эта их встреча станет вовсе последней. Эта перспектива, прорезавшаяся столь ясно и столь быстро, неожиданно для неё самой заставила сульфину чуть сощуриться, а потом и вовсе попытаться быстро сморгнуть непрошенные слезы. 
-Мое сердце прикрыто лишь бамбуковой циновкой, по сравнению с твоим.-

Было ли то жизнью? Подчас, вспоминая родных, их ожидания, которые буквально были навязаны ей, как высшее предназначение... Она должна была стать актрисой. Актрисой эпохи, рядом с которой даже сиятельная Мизуки выглядела бы лишь девчонкой для массовки, и не дай Шаафсин помыслить о своей судьбе иначе, загадывать что-то далекое, мечтать о чем-то плоском и земном. Птица в клетке должна петь на радость окружающим, а не резвиться на свободе в упругих потоках воздуха, оставив на память пару перьев. Рука об руку с этими воспоминаниями шли, столь трепетно сохраненные моменты первой, трогательной любви, которую, увы, каждый видел по-своему. А глупая девчонка отказывалась признавать очевидное: общего будущего у них двоих нет, в этом не помог и глупый, ожесточенный бунт, не поможет и неказистая подлая игра в треугольник.
Впрочем, сейчас призраки прошлого были решительно прогнаны прочь. Они стали не нужны и неуместны, пусть и только на время.
-Я не хочу становиться вдовой ещё до свадьбы, и именно поэтому я буду ждать тебя так, как никто больше не ждет. Чтобы ты непременно вернулся как можно скорее, с победой для меня.- Решительно заявила сульфина, не обратив внимания на то, что упоминает их будущий брак уже скорее как решенный вопрос.
-Воин, которого дома ждет женщина, всегда вернется с победой. Ему есть за что бороться, есть ради кого победить, есть, кого защищать и он не погибнет. Одинокие глупцы сражаются без оглядки на жизнь, может быть они прихватят с собой в могилу множество врагов, совершат подвиг, но никогда не принесут победы.- С некоторым пафосом пояснила девушка, аккуратно надавив тайсею на плечи для того, чтобы тот наконец присел на татами, в ногах правды нет, тем более, когда даже босая Анико была выше своего мужчины на пару пальцев. -Мне так Йен Широ Тан - доно сказал.- Не в силах выдерживать серьезность ситуации, девушка улыбнулась и непринужденно опустилась на колени адмирала. Вполне вероятно, что хитрый демон просто запудрил девице мозги, желая подготовить к судьбе избранницы лучшего друга, все же, сам он был весьма ветреным мужем, чтобы с таким пиететом рассуждать о той одной единственной, что как звезда будет освещать путь воина домой.
-А почему бы тебе не украсть меня? По правде? Это разве так сложно? Свяжем веревку из моих кимоно, спустимся в сад и улизнем через черную калитку. Ты возьмешь меня на войну, и там, чтобы твои люди смогли вдоволь навоеваться я переоденусь в молодого солдата и встану в строй наравне со всеми. А так, как я буду ходить в твой шатер слишком часто, о тебе поползут всякие грязные слухи!- Сдерживая смех, Анико, расшалившись, легонько куснула Лея за ухо. Конечно, все это было затянувшейся шуткой, но как же ей хотелось, чтобы он вдруг сказал: "Доставай свои кимоно, мы сбежим отсюда и поплывем воевать вместе!".

Несмотря на заданный ею же самой шутливый тон разговора у девушки вдруг засосало под ложечкой от непрошенного осознания того, что дракон, возможно, воспринял её идею всерьез и, более того, не спешит её одергивать и упрекать в излишних фантасиях, а напротив рассуждает о возможностях исполнения сей дерзкой задумки! Непринужденная болтовня превратилась в беседу о том, что может действительно круто изменить жизнь их обоих в считанные часы. Анико медленно погасила улыбку и чуть диковато, в своей неподражаемой манере глянула на адмирала.
-Ты настолько уверен во мне? Ты осознаешь какие трудности нас ждут?- Сульфина смущенно потерла висок, уставившись на собственные колени. Вопреки всем тревогам слова о свадьбе и Заливе Русалок (как и, впрочем, об остальных чудесах Мсита) грели трепетное девичье сердце.
-Да, я и подумать не могла о том, что такое возможно, но сейчас я действительно этого хочу. Вот только ты тоже должен решить, готов ли взять на себя ответственность? Ведь я не столь сильна духом, вдобавок всего раз покидала столицу, отправившись на любование сакурой в поместье одного знатного господина. Опасности, приключения для меня в новинку. Я бы очень-очень хотела, но я как никто другой понимаю насколько к этому не готова. Если ты сможешь совладать с моими пороками и помочь мне справиться с тяготами пути...- Не закончив фразы юдзе вздрогнула и замолкла, потрясенная и разгневанная своими же словами. Не в силах совладать с бурей чувств девушка с силой прижала кулак к губам и опустила голову.
"Как же так, как же я вообще позволила себе эти охальные речи? Как посмела требовать от него возиться со своими прихотями и капризами, когда его истинной задачей является война?!" По правде говоря, квасной патриотизм был Анико совершенно чужд, однако она хорошо знала о том, как к войне относится её мужчина.
-Я... Я не могу у тебя просить такого. Не имею права. Я не должна становиться для тебя обузой из-за своих сумасбродных фантазий.- Решительно резюмировала Тошияма, хотя тающие перспективы и растворяющиеся в дымке суровой реальности сказочные пейзажи добавляли её голосу заметную горечь.