Начало игры

Из обжитых им покоев юношу заставила выйти непривычная для полусонного царства гарема суета. Выглянув в коридор, он обнаружил снующих по помещению слуг, перетаскивающих какие-то вещи из дальней комнаты. Он сонно зевнул и оправил подол кимоно. Кому понадобилось разводить бурную деятельность в такую рань?.. Похоже на переезд, а он здесь был делом несколько непривычным. Ланьэр с интересом оглядывал процессию: евнухи несли тюки с вещами, сундуки и прочую утварь. Какое-то время молодой человек вспоминал, кто был обитателем стремительно пустеющих покоев. В памяти всплывала обладательница белоснежной гривы волос, которая, к слову, совсем недавно поселилась здесь. Сирене это показалось странным.
Он схватил за локоть проходящего мимо слугу. Тот раздраженно фыркнув, обернулся и нервно дернул плечом. Наложник разжал руку и отошел на шаг, осторожно поинтересовавшись:
- Что здесь происходит? – Ланьэр кивнул на сямисен, который он нес, - эта девушка переезжает?
Евнух поджал губы, но через секунду буркнул:
- Она больна – лихорадка. Лекарь посоветовал отселить, - удовлетворив любопытство собеседника лаконичным ответом, он потащил инструмент дальше.
Проводив его осоловелыми со сна глазами, наложник вернулся к себе.

Молодой человек брел по коридору в направлении одного из залов. Погода стояла на редкость холодная, шел снег, а потому юношу все еще одолевала легкая сонливость и леность.  Он пребывал в легкой апатии. В глубине коридора маячила фигура в белом. Вяло приглядевшись, потомок сирен узнал в ней больную лихорадкой девушку. Если ее решили изолировать, то, что она делает в коридоре? Вознамерилась лишить микадо последних радостей жизни, инициировав эпидемию лихорадки среди гарема?
Неожиданно, неподвижная до этого фигура, принялась несколько растерянно оглядываться. Попав в поле зрения девушки, Ланьэр приветливо ей улыбнулся и приблизился. Должно быть ей сейчас нехорошо?  Хотя, она выглядела вполне себе здоровой, бодрой и на кряхтящего разносчика заразы была не похожа, впрочем, всей симптоматики этого заболевания он не знал.
- Добрый день, - неуверенно начал наложник.
Снова оглядев ее, сирена участливо поинтересовался у стоящей рядом:
- Ты хорошо себя чувствуешь? Мне сказал слуга, что ты больна лихорадкой и тебя отселяют.
Через секунду до молодого человека, наконец, дошло, что и он может пасть жертвой этой привязчивой  болезни. Накатил порыв, заставляющий его вернуться в свои покои и объесться всякой целительной травы профилактики ради, но Ланьэр мгновенно его преодолел, решив не брюзжать. В целом же эта малознакомая особа казалась ему презанятной. Когда впервые представился шанс разглядеть ее вблизи, то он насторожился. Может, всему виной плохая осведомленность молодого человека о специфике внешности некоторых рас, однако же, суженные зрачки и янтарные оттенки радужки были свойственны в понимании наложника, исключительно драконам. На памяти сирены это был случай редкий и даже, несмотря на то, что он знал далеко не всех обитателей гарема (по большей части тех, кто проживал под боком), никогда прежде драконов в наложницах он не встречал.

Похоже, она была и вправду больна: взгляд был немного рассеянным, а дыхание глубоким. Юноше показалась презанятной сама мысль о болезни девушки. А разве у драконов бывает лихорадка? Правда, может статься, что юная особа нечистокровный представитель этой расы, а скорее смешанных кровей… что ж – не исключено. Дракон, страдающий от жара – забавно. Ланьэр улыбнулся своим мыслям. Но тут же отогнал всяческие сомнения на сей счет: наверняка у нее уже побывал лекарь и подтвердил, что она действительно нездорова. В конце концов, хоть гарем и велик, за состоянием и нуждами его обитателей тщательно следят. Особенно если наложник или наложница приглянулись микадо. Кстати, а может ею, действительно, движет нежелание попасть в постель к своему более родовитому сородичу? И поэтому она старательно имитирует болезнь. Молодой человек давно уже заметил, что мужчины, как правило, предпочитают избегать больных женщин, а тут Император; разумеется, что до выздоровления ее и близко не подпустят к драгоценному телу Сына Неба.
Между тем, одарив сирену беглым взглядом, собеседница заверила, что ей уже лучше. Если так, то к чему же отселять ее? Хотя, может, она все еще заразна?.. Вот ведь незадача – столько  разных вопросов хочется задать. Темная история. Хотя какая мне к Мблоку разница, что тут происходит. Но резонные доводы заглушало любопытство, которое юноша никак не мог побороть.
Он вежливо улыбнулся стоящей рядом и поддержал разговор:
- В любом случае – хорошо, что все обошлось, и ты пошла на поправку, – заверил молодой человек.
Между тем, наложница, до этого момента державшаяся несколько отстраненно, наконец, поймала нового знакомого в фокус и оглядела его. Проворковав что-то про советы лекаря, она отшатнулась от Ланьэр, как он больного лепрой. Юноша решил, что его появление и расспросы явно застали девушку врасплох. Может, попробуем подойти к решению проблемы в общении окольными путями? Определенно, не с того я начал…
Немного подавшись вперед, молодой человек предпринял попытку познакомиться со своей неожиданной собеседницей:
- Мое имя Ланьэр, - чуть склонив голову, произнес наложник, предполагая, что ответ не заставит себя ждать.

Очевидно, Ланьэр расположил к себе девушку – все то напряжение, которое он принял за признаки болезни как рукой сняло после того как они перекинулись парой фраз. Выдержав паузу она, наконец, снова заговорила, уже без некоторого стеснения в голосе. Молодой человек с удивлением обнаружил, что испытывает некоторое сочувствие по отношению к новой знакомой. И это чувство вызывала не пошедшая на убыль болезнь, а скорее дальнейшая участь наложницы. Почему-то ему стало казаться, возможно, и не беспочвенно, что такая непременно затеряется среди бесконечной череды цветков гарема.
Еще в девстве сирена слышал много баек о драконах, их сюжет характеризовал этих существ свободолюбивыми созданиями. Более чем возможно, что эти мифы имели под собой твердый грунт обоснованности и поэтому на протяжении всей жизни Ланьэр и воспринимал их именно такими: древними и мудрыми творениями Богов, которые никогда не покорятся пленителям. И вот теперь он вдел перед собой Нио, которая после череды разнообразных, неизвестных наложнику событий оказалась собственностью микадо. Теперь-то, молодой человек, безусловно, понимал, что мерить всех драконов одним аршином не стоит - их мотивации и характеры, должно быть, довольно расхожи.
Но, так или иначе, подсознательно ему хотелось верить, что девушка попала сюда не в качестве павшей перед злым роком на колени рабыни, а по каким-то своим, ведомым ей одной причинам.
- Камелией? – эхом отозвался сирена.
Да, эта тщеславная традиция переименовывать каждого заложника гарема не раз вызывала в Ланьэр всплеск ярости: называя наложников и наложниц именами цветков, у них словно отбирали присущую им в свободной жизни индивидуальность. И судя по слегка раздраженному тону Нио, она еще не смирилась и отвергает свое новое название.
- Я согласен с тобой, - снова заговорил юноша, - это имя, скорее всего, не отражает твоей сущности, однако здесь никто не смотрит так глубоко, предпочитая обходиться внешней помпезностью.
Глядя на полупоклон собеседницы в его сторону и на книгу в ее руках, наложник продолжил размышления. Драконы… ведь они весьма почитаемы в Кеху. А кто как ни император должен уважать традиции своего народа? Так почему же он пожелал пленить своего сородича? Неужели ему не хватает всех прочих удовольствий и без того пестрящих своим разнообразием? Хотя, вполне возможно, что он не сам пожелал видеть ее в гареме и узнал об этом обстоятельстве по факту от слуг. Но, в любом случае, она все еще здесь, а значит, Сын Неба не стал ничего менять.
Выслушав вопрос, адресованный ему, юноша бездумно проследил глазами за движением руки Нио. Он растерянно улыбнулся и ляпнул, особо не задумываясь над ответом – размышления мудрейших всегда представлялись ему потемками; столь многогранны они были при осмыслении:
- Чтобы уделяли больше времени насыщению духовной пищей? – пожал плечами потомок сирен, - но здесь мы располагаем океаном времени, которое расточительно тратим в ожидании…
Ланьэр осекся, не желая лишний раз напоминать ей о нынешнем положении. Вполне возможно, что это как-то заденет новую знакомую. Он замолчал, подбирая подходящие слова, взвешивая и решился договорить:
- …того, чего может и не случиться. Гарем полон и его выходцев много больше, чем требуется. Не всегда Император может уделить каждому подопечному должное внимание и не каждый, - последняя фраза далась с некоторым трудом, - его достоин.
Закончив своеобразное вступление, молодой человек задал интересующий его вопрос, хотя не рискнул сделать это напрямую:
- Мы находимся много ближе к микадо, чем многие другие его подданные. Иным эта участь представляется завидной, а некоторые предпочли бы от нее отречься, - он ссутулился, спрятав кисти рук в рукава одежды, - а ты Нио, ты почитаешь свои… обязанности за великую честь или тобою движет… чувство долга перед кем бы то ни было?

Под пристальным взглядом собеседницы, как это обычно бывает, становилось неловко. Юноша бросил на нее несколько обеспокоенный взгляд, стараясь, впрочем, не порождать в ней недоумение излишними проявлениями эмоций. Встречный вопрос, который ему задала Нио, вызвал в молодом человеке некоторое раздражение. Он уже и сам пожалел о том, что решил из чистого любопытства поинтересоваться у наложницы, что именно привело ее в гарем. Об этом, по убеждению самого Ланьэр, не стоило рассуждать, вспоминая о том, что уже осталось в прошлом. Подобная ностальгия может повлечь за собой увядание заключенной в темницу обстоятельств живой натуры существа. А если девушка решит заговорить с ним о том, что попала сюда против своей воли, жаждет выбраться или вовсе – отомстить микадо за выбор такой судьбы для нее? Это будет большой, пускай и не фатальной ошибкой с ее стороны. Здесь всякий может донести, приукрасив губительную для нее действительность дополнительными скабрезными фактами. Благо, что ей в качестве собеседника попался именно сирена, который наверняка не унесет услышанное дальше собственного сознания. Наложник осекся – она ведь не выжила из ума, чтобы обсуждать со мною подобное. Впрочем, положение загнанного зверя, как показывает практика, заставляет быть откровенным с каждым, с чьей стороны будет исходить тепло и искренность. Хотя, не исключено, что излишняя осторожность медленно развивает во мне паранойю. Буднично отметил про себя молодой человек.
Юноша отвел взгляд, рассматривая противоположную стену коридора так, словно та представляла собой нечто занимательное.
- Нет, - он несколько натужно улыбнулся, - я так не считаю, просто привел несколько возможных причин.
Не акцентируй на этом внимание. Закончил про себя молодой человек. Ему все еще хотелось верить в то, что дракон оказалась здесь неслучайно - не по прихоти Императора. Зачем же тогда? Подсказывал здравый смысл. И Ланьэр с ним согласился, решив оставить фантазии на тему происхождения Нио.
- Отчего же? – искренне удивился внезапному выводу девушки сирена.
Но поразмыслив, пояснил.
- Возможно (я еще не так хорошо тебя знаю, чтобы утверждать наверняка), склад твоей натуры не совсем подходит для подобного образа жизни. Но, несомненно, ты имеешь все внешние данные для того, чтобы называться наложницей Сына Неба. Причем, то, что творится у тебя внутри, как я уже и говорил, здесь мало кого интересует.
Последний ее вопрос остался для сирены несколько неясным. Что насчет меня? Что меня сюда привело? Никакой тайны наложник из этого никогда не делал, но все же, решил подумать, прежде чем рассказать ей о том, как оказался здесь. Ну вот, кажется, теперь и я иду на откровенность со всяким проявившим хоть толику участия.
- Я воспитывался здесь с детства и, если честно, уже плохо представляю себе иную жизнь, - несколько сухо отозвался Ланьэр, - слуги микадо нашли меня на улицах Кеху и привели сюда. Император, в свою очередь, проявил великодушие и позволил мне остаться в его дворце.
Вдаваться в подробности совершенно не хотелось, ровно, как и повествовать о причинах проявленного великодушия. Допрос своей новой знакомой юноша также решил прекратить – любопытство, конечно, никуда не ушло, но, похоже, подобные разговоры требовали ответной откровенности, к которой молодой человек явно не был готов. Может, ему и удалось разговорить Нио, а может, она тоже предпочтет повернуть беседу в несколько иное русло. Он опасался того, что девушка может заинтересоваться им и продолжить расспросы. Рассказывать о себе сирена не собирался, но пресекать попытки задать вопрос или врать в ответ не было никакого желания.

Нио, судя по всему, все лучше и лучше осваивалась в его обществе, чувствуя себя более свободно; это выражалось в словах и жестах девушки. Ланьэр же напротив – ощущал некоторое стеснение. Возможно, причиной тому было долгое отсутствие живого общения. Юноша вынул кисти рук из рукавов и бездумно провел указательным пальцем вдоль переносицы. Эта беседа казалась ему пространной, впрочем, как и сама собеседница. Сирена заметил, что девушка откровенно веселилась в его обществе. Вот только, оставалась загадкой причина этих внезапных эмоций. Он решил проигнорировать увиденное, списав на какой-то, возможно, непонятый им забавный момент и вновь включился в разговор.
В ответ на благодарность девушки, он смущенно поджал губы, не ожидая, что замечание о внешности наложницы повлечет за собой такую реакцию: обычно он сталкивался с иными манерами поведения обитателей гарема. Не интересует? Повторил про себя молодой человек. Но ведь, она только, что обмолвилась о том, что у нее есть семья. И, судя по всему, заботливая, раз уж они, по словам Нио, не стали бы забирать у нее свободу. Так откуда же такие выводы? Пытался как-то постичь услышанное наложник. Но решив оставить это заранее обреченное на неуспех дело, он ответил, рассеяно глядя на новую знакомую:
- Не стоит столь однозначно об этом говорить, - принялся спорить Ланьэр, всегда воспринимавший жизнь «снаружи», то бишь, свободную жизнь как мечту, пока что недостижимую, - все происходящее там гораздо разнообразнее, а потому и отношение к тебе может быть различным.
Хотя, это утверждение заставило юношу задуматься: а почему она так говорит? Ведь у нее была семья, был дом. Неужели там никто ею не интересовался? А может в свое время девушку просто избаловали.
Следующая ее реплика шокировала сирену. Что значит «сама»? Ошарашено подумал молодой человек. Ее родня была настолько бедна для того, чтобы она по собственной воле стала наложницей? Но прежде чем он продолжил строить разнообразные версии, Нио сама решила разъяснить ему свои мотивы. Вот теперь наложник не знал, как ему реагировать. У нее еще не спал жар, или она так шутит? Похлопав глазами, он понял, что нужно что-то ответить девушке. Вот только что? А если она это серьезно? Обижать новую знакомую тоже не хотелось. Следовало дать такой ответ, который бы не отразил конкретного отношения юноши к услышанному.
- Амбициозность в нашем деле - это в любом случае хорошо, - улыбнулся Ланьэр, - добавляет энтузиазма.
Но тут же осекся - эти слова могли прозвучать уж больно пренебрежительно и в некотором роде даже пошло. Тогда он решил немного сменить тактику:
- Знаешь, а давай заключим пари, - пожал плечами сирена, - на твоих условиях. Продолжаться спор будет до тех пор, пока ты не займешь императорский престол Кеху.
Сама идея показалась ему довольно забавной. Почему бы и нет? Развлечения в этом полусонном искусственно созданном мирке были большой редкостью. Каждое хоть сколько-нибудь занимательное событие привычно растягивали как можно дольше, а потом вновь погружались в привычную меланхолию. Вот только ранее потомок сирен предпочитал сторониться всех этих  сомнительных увеселений, предполагая, что активное участие в них чревато. Но сейчас – другое дело. Все вполне безобидно. Впрочем… это смотря с какой стороны посмотреть. Хотя, признаться честно, Ланьэр ни на мгновение не поверил в то, что сказанное ею может как-то реализоваться. Более того: он до сих пор был уверен в том, что Нио просто шутила. Но сама по себе смелость идеи казалась немыслимой. К тому же, отчасти даже подсознательно, хотелось получить подтверждение того, что власть Императора в этом городе не абсолютна и есть еще в умах его коренных жителей определенная спонтанная строптивость. «Соблазнить микадо». Молодой человек усмехнулся. Как же дерзко это звучит.

Ланьэр осек сам себя, поймав на крамольной мысли. Несколько запоздало до него дошло, что предмет спора не зависел от воли молодых людей, даже обстоятельства не смогли бы оказать ровным счетом никакого влияния. И только сейчас сирена задумался: а можно ли намеренно «соблазнить» микадо? За то время, которое наложник знал его, расположение Императора принадлежало разным служителям гарема, и он готов был биться об заклад, что все они выходили из фавора помимо собственной воли. Наверняка, его невозможно удержать, если интерес к тебе потерян, на какие бы ухищрения ты не шел. Уже не раз он думал о том, что его небольшое счастье заключается именно в некоторой отстраненности от основных интриг, в борьбе за расположение господина. А мысль о привороте и вовсе казалась несколько диковатой. Стало быть, Нио не сможет даже просто находиться подле него, если на то не будет воли Фэн Ю. Это делало данный спор похожим на игру с самой судьбой. Ребячество. Со вздохом мысленно резюмировал он.
Мягкий хлопок заставил вздрогнуть и прервать размышления. Юноша склонился, чтобы поднять книгу, но девушка его определила. Решив не разводить возню, молодой человек разогнулся, поглядывая на то, с каким усердием новая знакомая приводит ее в порядок. Сколько глупостей я совершил, беседуя с ней. Наговорил столько всего… Чтобы скомпрометировать меня, достаточно будет и половины. Искреннее удивление на лице собеседницы сменилось улыбкой, она смеялась. Глядя на наложницу, Ланьэр тоже широко улыбнулся в ответ. Перспектива пари, очевидно, показалась ей очень заманчивой.
Двадцать лет. Наверняка для нее это и не срок вовсе. Довольно давно к сирене пришло осознание того, что ему отведена жалкая пара сотен лет, в сравнении все с той же Нио или микадо. Последнему, насколько знал юноша, и вовсе перевалило за две тысячи лет, а выглядел он все еще моложаво. Но и для выходца гарема двадцать лет представлялись вполне реальным сроком. Если все будет идти, так же как и шло, то, возможно, свое семидесятилетие он встретит все еще будучи собственностью властителя Кеху. Презентабельного вида он не потеряет, а потому использовать его по прямому назначению будет все еще возможно. Воротило от одной только мысли о том, сколько существ он сможет отравить за это время.
Наложник принял книгу из рук знакомой. Провел пальцами по обложке. Неужели она никогда прежде не заключала пари? Уж больно странными были ее условия. Как бы не окончился спор, а выигрывает от этого все равно он. Нет, - подумалось Ланьэр, - спор – это не только азарт, но еще и извлечение определенной выгоды в случае выигрыша. Хотя, в случае выигрыша Нио, что сможет сделать для нее юноша? У нее будет все. Но это казалось несколько эфемерным.
- Если ты добьешься желаемого, - принялся исправлять ее сирена, - то это я должен буду сделать что-то для тебя. Впрочем, я в любом случае буду подчиняться своей Императрице.
Он улыбнулся.
- Ну, а если наш спор разрешиться иначе, тогда ты и впрямь должна будешь выполнить одно мое желание. Сейчас я ничего говорить об этом не буду – мало ли как все изменится к тому времени как будет окончено пари?.. Формально все может продолжаться очень и очень долго, а потому предлагаю установить временные рамки.
Наложник задумался.
- Предлагаю уже упомянутый тобой срок в двадцать лет. Конечно, все может случиться и позже, но в этом случае пари не потеряет своей актуальности.
Он протянул Нио правую руку.
- Что ж, - пристально посмотрев в глаза девушке начал Ланьэр, - давай скрепим наш спор и я не стану тебя больше задерживать - наверняка евнухи уже закончили с приготовлениями.