Матросу не оставалось ничего кроме как повести за собой старпома прямиком в грузовой трюм, попутно, по-воровски, оглядываясь. Он больше не проронил ни слова, справедливо рассудив, что его дело скромное - доложить. Прежде чем спуститься, он обернулся к следующему позади мужчине и приложил палец к губам. Стараясь совладать с икотой, пикси пощипывал себя за бока и задерживал дыхание, стараясь икать как можно тише. "Ш-шш! Рыбьи головешки! Ну что эта икота привязалась именно сейчас! Надо же...а в мыслях я-то не икаю. Диво!" 
"Игривую" никогда не нагружали сверх меры, доверяя ей самое главное - быть спутником "Шаафсин" и в случае надобности "прикрыть" боевую подругу. Но на этот раз трюм оказался забит, так, что приходилось протискиваться между переборками и стоящими друг на друге тюками с зерном.
В неровном свечении факела, зажженного пикси, видно было, что загружались в спешке - обычно за этим тщательно следили, чтобы при качке ничего не смещалось и судно не давало крен. Возможно на этот раз баласт расположили иначе или вовсе избавились от него. Пикси напрягся, взывая к расплывающимся от хмеля воспоминаниям - дело было ночью, за погрузкой следил боцман по поручению капитана, Сури спал в камбузе после сытного ужина и краем уха слышал приказания и ругань на палубе.
В темных углах шелестели и попискивали крысы, бросаясь в рассыпную от света. Несмотря на то, что за бортом был штиль нутро каравеллы скрипуче напевало свою песенку "По морям, по волнам, нынче здесь, завтра там..." Или Сури напевал про себя эту песенку, стараясь совладать с собой.
Помимо зерна был хлопок и шерсть, чай, пряности и благовония от странной смеси запаха которых чесалось в носу, железо и фарфор - мешки, тюки, сундуки, бочонки, все как обычно - обычная контрабанда обычного пиратского рейда. Где-то слышалось фырканье и похрапывание лошадей, усыпленных магом на время плавания.
Островок света скользил вдоль нагромождений перевозимых товаров, отчего по стенам обшивки скакали причудливые тени. Сури крался на цыпочках, схватившись одной рукой за кинжал на поясе. Он то и дело оборачивался, каждый раз непроизвольно громко икнув, с крайне извиняющимся видом. Они достигли кормовой крюйт-камеры - здесь находилась небольшая ниша, остававшейся пустой большую часть выходов в море. Но на этот раз там были тюки шерсти и размотавшиеся свертки шелка. И именно на них указал пальцем пикси, нетерпеливо вглядываясь в лицо старпома. Ему действительно было любопытно.
Бран Доран мог видеть лишь несколько упавших свертков нежнейшего кехуанского шелка, поверх покосившихся мешков. Но когда глаза его в очередной раз прошлись по тому месту куда показывал матрос, то он бы заметил очертания фигуры под тканью. Пикси в нетерпении подошел ближе и осторожно откинул ткань, посветив огнем на спящего. Он даже забыл о мучившей его последние полчаса икоте, затаив дыхания в ожидании дальнейших действий феи.
Перед ними лежала полуобнаженная девушка и судя по всему она весьма крепко спала, о чем свидетельствовало похрапывание, которое Сури ранее приписывал лошадям. И полуопорожненная бутылка рома подтверждала эти подозрения.
-В одну харю почти всю бутылку выжрала! Вот это женщина! Пикси уже был пленен темпераментом девицы. Ну и красотой конечно. В свете факела выглядела она как настоящая красавица, может статься и при дневном не дурна - волосы, что огонь, а тело, пожалуй, лучше, чем у самой дорогой портовой шлюхи. Одежда...или, вернее сказать, некое подобие одежды состоящей из все того же шелка и газа, подходило под описания того, что носят в кехуанском Квартале Цветов, но Кёху далеко. Какими ветрами занесло на корабль Морских братьев этот восточный цветок еще предстояло выяснить. Зачем ей прятаться в трюме, если Синеусый Кит позволил ей находится на своем корабле? И уж если на то пошло и Кит занялся еще кой-какими делами, то почему только одна, а не целый трюм таких сладеньких крошек? Вдруг она беглянка? Как крыса прошмыгнула на пиратский корабль - не самый разумный выбор.