Извилистая речка бежала вглубь леса – солнце так и подпрыгивало на ее неспокойной глади, то появлялась между деревьев, то вновь исчезала в густых зарослях прибрежной травы. Речка то была небольшая, а сейчас, когда летний зной иссушил ее русло и вовсе обмельчала. Но вода в ней была чиста и прозрачна, так,  что видны были галька и песок. В запрудах обильно расплодились головастики, а в высокой траве, на обоих берегах, свили гнезда птицы. 
Солнце клонилось к закату, небо окрасилось багрянцем, а полуденная жара начала спадать, оставляя в воздухе запах сухих листьев и раскаленной земли. Но в тени леса было много прохладней, чем у реки, поэтому звери не спешили выходить, откладывая водопой и купание на ночное время.
На много-много километров вокруг не видно было признаков оседлых жителей – заброшенные или полуразрушенные кособокие дома это все, что удалось встретить Джулиану за две недели, которые он блуждал по лесу. Он сильно исхудал, да и рана на плече беспокоила его.
Минуло почти два месяца с тех пор, как он покинул порт и отправился тайными тропами к заливу Русалок. С собой он прихватил все свои накопления и еще одолжил немного - у кое-кого из команды корабля. «Сарацин» - торговый фрегат, на котором он проплавал два года пять месяцев и четырнадцать дней, ушел к берегам Кёху около десяти дней назад. По крайней мере, должен был выйти в море не позже указанного срока. Либриса мало заботил тот факт, что одолжил он деньги никого не спросив и не особо волновался на счет того, что его могут попытаться за это наказать, хотя бы потому, что времени прошло уже достаточно. И разве не должны они были возместить ему все те лишения, что терпел он два года пять месяцев и четырнадцать дней под командованием самого никчемного капитана из всех виденных им ранее? Да и, кажется, он окончательно заблудился в этом лесу, где невозможно отличить одну поляну, посреди опушки. от другой, как ни старайся – вот и нашел он место, где сложит свою буйную головушку. А ведь столько еще не увидено, не испробовано и не украдено!
Либрис сидел, сгорбившись, на камне и пытался рыбачить в запруде – единственное, что он умел и мог. Сухари, которые он взял с собой давно съедены, мясо и сыр из-за жары испортились раньше, чем он их доел, а от тех ягод, что несколько дней назад он съел у него случилось такое расстройство, что его вой доносящийся из кустов, легко можно было перепутать с лосем во время брачного периода. Едва не отдав богам душу, Джули перестал питаться корешками и странными ягодами, вызывавшими галлюцинации и твердо решил поохотиться - желудок сводило судорогами, от слабости тряслись ноги и руки, в голове (не иначе, как мблоковы проделки!) навязчиво возникали лишь мысли о жаренном на вертеле поросенке с кружечкой медового эля.
Бросив бесполезное занятие - несколько часов к ряду (на самом деле не более двадцати минут), а даже лягушка не купилась на наживку из тех самых ягод!
Либрис отполз в тень деревьев и принялся жалеть себя. Через какое-то время ему пришла в голову замечательная мысль - соорудить ловушку для мелкого зверька, так как в лесу беспрестанно сновали не пуганные никем животные, которые вполне могли сгодиться на закуску. Не то, чтобы Джулиан одобрял подобное, но еще пара дней и поминай как звали!
Передохнув немного он порылся в своей котомке и отыскал веревку из которой и сделал, весьма искусно, петлю силка, затем привязал к найденному колышку и отправился в лес искать подходящее место. Установив ловушку недалеко от звериной тропы, он, с четвертой попытки вскарабкался на дерево неподалеку и принялся ждать - ветвь, которую он выбрал была широкой, так что он мог вытянуться почти во весь рост, без риска сверзиться с высоты пяти метров от земли.

Отредактировано Storyteller (2015-05-19 10:30:29)