1. Имя, Фамилия.
Аргод Эом Кайра, дословно «дремлющий шторм».
Несмотря на напыщенность имени, достойного дракона, нетерпеливой владелице не нравится его долгое произношение. Потому с её подачи прирождённое имя вскоре сократилось до первой своей части (Аргод). Но учитывая, что она означала «сон», стремительная драконица ещё через какое-то время сформировала нечто вроде сокращения: Ргод’Эм’Ра, которая благодаря косноязычию младших рас исказилось до Годейры, и сие имя нынче используется большинством к ней обращающихся.
Про себя она говорит порой горделиво, что «её отец – шторм, а мать – буря».

2. Раса, пол.
Красный дракон, женский.

3. Возраст.
Около семисот сорока лет.

4. Должность, профессия.
Охотник и «божество» кочевых народов степи.

5. Место проживания.
Северные земли южных просторов степи Гранде, южнее Киана. Просторы кочевников, не имеющих постоянного стойбища, огромные пространства, покрытые низкой травой, которая даёт жизнь множеству тварей, противоставляющих ненасытности хищников и охотников свои быстрые ноги.

6. Биография.
Аргод была рождена среди покрытых снегом горных вершин. Своего отца ей видеть не пришлось, позже мать сухо поясняла, что он «потерялся», из чего дочь заключила, что он то ли предал их семью и бросил мать с потомством, то ли «постыдно погиб» в ненужном бою с младшими расами. И та, и другая версия были в равной степени вероятны, судя по тому презрению, которым начинало веять от Ксенсы, когда речь заходила о муже.
В любом случае, одной ей было довольно сложно кормить даже двоих детёнышей – меньше, чем обычно бывает в семьях их рода.
Хорошо ещё, что в горном климате их грело не только внутреннее пламя, но и оперение – редкое зрелище как для других драконов, так и двуногих, ибо их миры практически не соприкасались.
Так или иначе, но сложность положения сказалась довольно быстро. Минуло меньше века со дня вылупления детей, когда капризная Ксенса стала выражать плохо скрытое недовольство растущим аппетитом своих отпрысков, которые уже вымахали до подростков, но на крыло всё ещё поднимались плохо.
В свою очередь, брату с сестрой ничего не оставалось, кроме как терпеть и пытаться лезть из кожи вон, чтобы уверенно встать на крыло. Немного мотивировало в этом отношении то, что мать стала приносить всё меньшие объёмы пищи, хотя вроде оставалась столь же умелой охотницей.
Через полгода братец Гортахир, наконец, окреп достаточно для своей первой охоты. Он вернулся через день, сытый, довольный и с тушей йети для недоедающей сестры. В последнее время под давлением Ксенсы отношения между ними стали гораздо ближе и теснее, укрепляясь в обратной зависимости от связи с матерью.
Он приносил пропитание и через два дня, и через неделю. А через две Ксенса не вернулась. Юные драконы так больше и не видели своей родительницы, и вопрос – ушла ли она сама, или с ней случилось что-то плохое – навеки остался без ответа.
Гортахир честно кормил сестру ещё несколько месяцев. Но они оба были детьми своей матери, и ещё не столь опытному охотнику приходилось тяжело, что сказывалось и в его характере. Аргод всё это понимала с необычайной чуткостью, а потому тоже не стала терять времени: едва ощутив в себе достаточно сил долгое время держаться в воздухе, она покинула логово.
Домой она не вернулась, логично рассудив, что брату оно достанется заслуженно, и отправилась не налево или направо вдоль горных хребтов – но вниз, далеко вниз, где была бесконечная и поразительно яркая зелень.
Но стоило покинуть привычные ей снежные вершины, как последние мысли о крове и семье покинули её. Аргод открылся новый мир, ниже уровня снегов. Там было очень тепло, там было необычно много пищи… и, к её неприятному удивлению, много опасностей.
Трижды она получала возможность полакомиться на удивление нежным мясом, и дважды получала крепкие удары (сперва – куском льда в грудь, а через несколько дней – солидным булыжником в бок, едва не сломавшим ей кость крыла), после чего разумно решила, что на двуногих, несмотря на их изысканный вкус, стоит охотиться пореже.
Рыская по окрестностям, она набиралась опыта и сил. Убедившись, насколько важен для выживания полёт (и притом полёт быстрый, ибо если в горах их шкура ещё как-то могла сливаться на фоне солнца, то на земле среди буйной зелени обрушиваться на добычу с небес было рискованно и ненадёжно. В таких условиях лучше всего было одним рывком догнать добычу, опередив её мысли о петлянии на неровностях), она не жалела времени и сил, лишь бы стать ещё чуточку стремительнее.
И вскоре ей эти навыки пригодились.
За свою короткую жизнь – и тем более сознательную – под крылом у матери, Аргод весьма условно представляла себе важность границ для драконов. «Пернатые» никогда не страдали фанатичным сохранением границ, их было мало, а гор – много, и хотя с добычей порой случались проблемы, почти не было случаев стычек, если кто-то далеко залетал на территорию другого.
Потому, к сожалению, этот ценный опыт ей предстояло познать самостоятельно…
В тот вечер собиралась гроза. Аргод было не впервые наблюдать мрачные до черноты тучи, но вот к тому, что из них не спархивают невесомые белые хлопья, а часто-часто падают и неприятно барабанят по коже тугие капли воды, ей привыкнуть пока не удавалось.
Так и тут она слишком увлеклась своими ощущениями и активно присматривала себе дерево пораскидистей, чтобы под ним скрыться, как её застал врасплох грохочущий рёв. Существо, издавшее его, было гораздо крупнее драконицы (что оказалось неприятным открытием) и явно не испытывало желания помочь. Скорее даже наоборот.
Как уже говорилось, у пернатых ощущение границ не столь сильное, потому Аргод даже не попыталась ввязаться в схватку за свою возможную территорию (ну… и здравый разум её отговорил от этой идеи), и постаралась убраться подальше.
На её несчастье, хозяин попался то ли злобный и тупой, то ли злобный и увлекающийся. Так или иначе, погоня продолжалась куда дольше, чем надеялась Аргод, и вывела её совсем не туда, где бы ей хотелось оказаться.
В чистом поле лететь будет быстрее, но… никто же не знает, насколько далеко бьёт этот огнём этот ревнивец?! А то и не только огнём.
Она свечкой ушла в небо, заставляя гудеть напряжённые мышцы, и всё проталкивала своё тело выше в небо. Преследователь начал отставать, то ли от усталости, то ли почему-то ещё…
Несколько последовательных молний почти ослепили Аргод, но вызвали в ней не страх – лишь мгновенное оцепенение, переходящее в восторг. Снизу донёсся вой, как будто жалобный. Тогда она резко развернулась и издала рык в сторону противника. В тот же миг оглушительный гром прорезал небо, будто оно было кольчугой из стали, и её только что старательно встряхнули. Два голоса слились, и сломленный духом противник поспешил убраться прочь, так и не тронув нарушительницу границ.
Тогда Годейра впервые оказалась так близко к громовой стихии, и тогда же осознала, что будет отныне преданна ей до конца жизни.
Собственно, после этого драконица и начала с рьяностью, присущей только юности, пытаться подчинить себе гром и молнии. Выходило это у неё… ну скажем, из рук вон плохо, так как в семье магией никто особенно не увлекался, и даже примерных принципов она себе не представляла. Собственно, все сведения о магии состояли в одной фразе от матери: «Владея магией, ты можешь творить такие вещи, в какие без неё не поверила бы никогда». И – ни основ, ни рекомендаций, ни советов.
В процессе тщетных попыток она продолжала перебираться с места на место, лакомясь новой добычей, когда покрытой шерстью, когда – перьями или даже чешуёй. Порой же ей попадались и двуногие, чьи крики ничуть не трогали охотницу, их не понимающую. Правда, после самых первых неудач она приспособилась сперва оглушительно рычать на жертву, а уж после либо пожирать упавших в обморок, либо догонять и добивать бегущих. Иные же благоразумно оказывались оставлены ею в покое, и поскорее, потому что не все из них готовы были оставить в покое дракона… Нет, она не бежала – просто поднималась повыше в небо, приглашая таким образом продолжить бой на своей территории.
Можно представить её изумление, когда однажды вслед за ней взмыл изящный серо-стальной звероящер, притом подобно ей – пернатый!
Новый знакомый по имени Мерелаг, по его словам, заинтересовался бандиткой, и решил узнать, всё ли у неё в порядке. Так изумлённая Аргод узнала, что некоторые из её рода могут обращаться в тех самых двуногих для получения новых знаний… или достижения каких-то других своих целей.
Мерелаг предложил ей научиться этому искусству, а затем, узнав в пути о её страстном желании овладеть магией, предложил и тут свою помощь. С молниями он дела не имел, как и многие драконы, робея перед их стремительностью и безжалостной пылкостью, но основам овладения стихиями он Годейру обучил.
Их пути разошлись много лет спустя. Обучившаяся множеству нового, в том числе языкам, дорожным премудростям, географии, а также многим другим – хоть и поверхностно – Аргод так и не узнала, что много лет была бок о бок с отцом.
Путешествия в иной ипостаси здорово развлекали молодую драконицу (к слову, здесь же она обрела своё новое имя), но и сейчас она была так же далека от своей цели, как и раньше. А потому Годейра разузнала, где чаще всего и свирепее неистовствуют бури и грозы, и отправилась туда. Там драконица неожиданно для себя познакомилась с народом сульфин, благодаря своим нетривиальным навыкам воздушных маневров заслужила их симпатию – и обрела в них долгожданных учителей того, к чему так страстно стремилась её душа. Больше века драконица училась у небесного народа ставить себе на службу стихию, устрашающую большинство из её расы, для них же Аргод была необычной игрушкой, почти питомцем, которого было интересно и захватывающе обучать как колдовству, так и хитрым воздушным приёмам. Вернулась в населённые земли она уже сильным, зрелым зверем, с испещрёнными белыми перьями крыльями и мощью гроз в когтях.
Отшельничество научило её хоть немного сдерживать себя и выжидать. Вообще ни для каких грандиозных планов этого не было нужно, однако даже опьянённая своей силой Аргод не помчалась в ближайшие города – наводить хаос и насылать ужас – а в первую очередь  вернулась к своему слабому облику (который она позаимствовала у эльфов) и стала узнавать, что изменилось в её отсутствие.
Собственно, не произошло ничего выдающегося. Жизнь людей только на первый взгляд была оживлённой и разнообразной. На самом деле её волны были довольно предсказуемы и однообразны…
Хотя кое-что новое она всё же узнала.
В народе ходили байки про некоего чёрного дракона, наводившего панику на приграничные города. Аргод невольно вспомнила своё первое знакомство со стихией, но даже через столько лет кристально ясно помнила, что напавший был то ли бурого, то ли зелёного цвета.
Но всё же слухи её заинтересовали. Тем более, что для неё наступило волнительное время, и, вопреки обыкновению, она потянулась на поиски себе подобных.
Памятуя территориальную ревность (о которой и её наставник множество раз предупреждал и настаивал на осторожности), она путешествовала пешком, и как-то сама для себя внезапно познала прелести единения с двуногими иного пола. По счастью, это не принесло ей… скажем так… ожидаемых неприятностей, но теперь по крайней мере она смотрела на младшие расы не только с гастрономическим интересом.
Попадались ей порой и подонки, считающие, что хрупкая эльфийка с пёстрыми волосами поможет им скрасить несколько вечеров. Естественно, её мнения они не учитывали… Порой поутру, а порой и через несколько дней, власти города или окружной патруль находили их обугленные останки. Впрочем, на любопытстве Аргод сие неприятные казусы следа почти не оставили, лишь только углубили её восприятие и раскрыли новые черты в отношении со столь странными, нелогичными существами.
Наконец, решив углубиться на запад страны и достигнув новой гряды – правда куда ниже и лесистее её родной – драконица встретила Аршейлага, величественного изумрудного титана, восхитившего её до кончика каждого пера.
Аршейлаг был крупным представителем своего рода, а уж рядом с аккуратной Годейрой казался и вовсе исполином.
Сила его была под стать габаритам. Собственно, драконицу и покорили его всесносящая мощь, могучее телосложение и дыхание настолько жаркое, что против него не могли выстоять даже камни.
Но вот она сама из-за своей «мелкости» долго не могла вызвать к себе со стороны Аршейлага что-то помимо дружеских чувств. И всё равно он согласился пустить её к себе, и на несколько десятилетий этот союз доставлял удовольствие обоим.
Но – ирония судьбы! – когда желание разделить с подругой гнездо стало одолевать уже изумрудного, Годейра отказалась от своих планов на него.
Да, Аршейлаг был могуч и неукротим… но он был слишком прост и бесхитростен, да и скоростью мышления не выделялся, хоть и был почти вдвое старше её самой. Эта размеренность – «медлительность» на взгляд драконицы – раздражала, интерес к зверю с её стороны быстро угасал, и в итоге она просто тихо исчезла в один момент (похоже, этот ген она унаследовала от обоих родителей). Аршейлаг оказался недостаточно прозорлив, чтобы суметь её выследить – чем только утвердил алую в своём решении.
А потом был путь обратно, на восток – и затем на юг, за ещё один горный хребет, где раскинулась бескрайняя степь с желтоватой травой, а деревья были скорее удивительным исключением, чем правилом.
Неожиданно это место стало почти раем для стремительной драконицы. Здесь она могла сколь угодно развивать скорость и манёвренность полёта, как в небе, для себя – так и на охоте, поскольку в такой местности сами боги повелели быть быстрым и выносливым существам, которых было на самом деле интересно гнать.
А ещё здесь были хоть и нечастые, но зловещие грозы, которые драконице поддавались с необычайной лёгкостью. Годейра упивалась с ними, играясь со стихией, и чувствовала себя абсолютно на своём месте.
Но не зря же было упомянуто слово «почти». И даже у свирепой и стремительной драконицы здесь нашлись враги: племена кочевых варваров почти не содрогались при виде Аргод, а некоторые даже пытались загнать и убить. Толпа – не один человек, и алая несколько раз рефлексивно стремилась избежать встречи с оголтело вопящей и потрясывающей оружием толпой. Но вскорости это вывело её из себя.
Туземцы стушевались и действительно перепугались не на шутку, когда на рёв звероящера откликнулись далёкие раскаты. Буквально за несколько секунд над ордой нахмурилось небо, порывы ветра не давали людям разбегаться, бросая в стороны и в общую кучу, струи дождя ослепляли и сбивали с толку, а последовавший за этим ряд ударов молний с небес смертельно поразили больше дюжины воинов, покалечив и поранив втрое большее число.
Такая демонстрация силы была красноречивее всего. Орда пала перед воплощением небесного Бога Неба, и Годейра неожиданно для себя стала священным животным, притом не только для поверженного ею племени, но и для всех остальных по это сторону гор.
Новая роль не то чтобы напугала, но несколько дезориентировала драконицу-одиночку. Впрочем, вскоре она не только привыкла к ней, но и вжилась. Да так, что строжайше следила за церемониями жертвоприношения в свою честь (именно как за церемонией, даже не столь за размером жертв), каждые полгода выделяла «любимый» клан, отличившийся перед ней за это время, и «благословляла» громом и молниями. После этого обычно клан срывался за своей стремительной богиней и загонял лошадей, пытаясь не отстать от её быстрых крыльев. Те, кому это удавалось, заслуживали благоволение «богини». В один из таких ритуалов Годейра и выделила Нихаю, сделав её аж вожаком того самого племени, которое осмелилось напасть на ней. Впрочем, теперь всё было иначе, и племя было самым истовым почитателем Годейры, а Нихая – верной последовательницей, готовой сделать невозможное для удовольствия драконицы.
Впрочем, та не царствовала пассивно. Равнодушная, как и раньше, к сокровищам, она крайне ревностно отнеслась к своим «почитателям» и даже вообразила своим долгом защищать их. В этом начинании на её счету гибель одного взбунтовавшегося клана и изгнание одного дикого дракона, сдуру сунувшегося на равнину.
За «правлением» прошёл не один век. Годейра была довольна, а в традициях орд дикарей всё более закреплялось почитание к Грозовому божеству.
Но даже такая благодать стала постепенно набивать оскомину. Алая стала подумывать о том, чтобы оставить сие благословенное место и взбодриться где-нибудь ещё…
И как раз в этот момент на равнине оказался новый чужак. Он был как раз тем самым «чёрным драконом-захватчиком», хотя об этом Годейра конечно знать не могла.
Она с прежней неистовостью напала на него, но получила неожиданный отпор.
Спустя короткое время меж ними было заключено перемирие, а ещё спустя какой-то год алая последовала за своим новым спутником, которого называла Уаллахом.
Несмотря на разницу в характерах (хладнокровный и расчётливый Уаллах сильно контрастировал с порывистой и вспыльчивой Годейрой), этот союз был куда более удачен, чем несостоявшийся с изумрудным. Несмотря на регулярные пикировки разной степени остроты, они вместе растили троих детёнышей, и, надо сказать, алая оказалась куда более терпеливым и заботливым родителем, чем её собственные. Что, впрочем, не помешало ей века через полтора бурно разругаться с супругом, после чего она с дочерью вернулись к её любимым степнякам. Впрочем, ссора не носила глубокого характера, и меньше чем через полвека отношения в семье наладились. Однако пернатая продолжает попеременно жить с Уаллахом и своими почитателями, и чувствует себя вполне комфортно.

7. Внешность.
Годейра является средних размеров самкой для своего пернатого вида родом с гор. Но так как они в среднем меньше равнинных драконов, то и она смотрится довольно некрупной рядом с ними. В холке она чуть ниже четырёх метров, с гордо поднятой головой от земли до макушки – около шести. Длина от кончика носа до кончика хвоста почти четырнадцать, и столько же – размах крыльев. Это изящный, поджарый зверь, очень гибкий и быстрый. У драконицы отлично разработана мускулатура передней части тела и спины, что объясняется её страстью к стремительным полётам и высшему пилотажу, для исполнения которого приходится задействовать всё тело.
Карминово-красная шкура с мелкой, змеиной чешуёй на свету блестит и отливает перламутром, на животе и груди она чуть светлее и более золотистого оттенка, а нежная кожа возле пасти и на перепонках светло-кадмиевая с рыжим отливом.
От затылка и до холки по верхней части шеи драконицы струится грива из жёсткого оперения, такого же, какое покрывает её крылья. к слову говоря, крылья у неё узкие, подобно хищной птице. Цвет оперения чуть темнее, чем у чешуи, а частые игры с электричеством за последние три столетия привели к тому, что часть перьев выцвела, из-за чего крылья Годейры стали пёстрыми, как у перепела.
Из гривы на макушке и дальше к затылку у драконицы выдаётся костистый гребень неровных острых выростов. Подобные же «шипы», воинственно торчащие чуть вверх и вбок, украшают и её передние лапы, достигая в месте сочленения с туловищем полуметра и укорачиваясь к низу.
У неё короткая плосколобая морда, похожая змеиную, а за щеками к голове прижаты тонкие похожие на плавники выросты, которые во взволнованном состоянии Годейра может расправить как некие «уши», хоть те и не имеют к слуху никакого отношения и носят декоративный характер. Перепонка левого «уха» у неё прорвана – это память об одной схватке в юности. На левом же бедре можно различить длинный бледный шрам, знак первого и последнего случая, когда она не рассчитала свои силы в полёте и едва не разбилась о скалу.
У Годейры широко расставленные и немного раскосые янтарные глаза с вертикальным зрачком, а завершает её облик несколько стреловидных роговых пластинок на конце хвоста.
Она не любит перемещаться по земле, хотя может бежать легко и быстро некоторое время. Вся её мощь заключена в полёте, в воздухе достать её стрелой или магией, не говоря уж о том, чтобы догнать или сбить на землю, на текущий момент почти не представляется возможным – и не только благодаря защитному колдовству, но и неутомимой привычке перемещаться с места на место, сохраняющейся и на земле. Из-за этого, а так же привычки вздыбливать перья, расправлять «уши» и держать полурасправленными крылья, она порой кажется крупнее – что впрочем ей и требуется. Ибо сноровка сноровкой, а по массе её любой взрослый дракон задавит и едва заметит… так по крайней мере ей кажется.

8. Характер.
Импульсивная и пылкая – пожалуй, эти два слова характеризуют общее впечатление после встречи с Годейрой. Лишь в последнее столетие-два она начала учиться хоть какому-то терпению, и теперь может хотя бы пару часов провести на земле, спокойно оглядывая владения, а не мечась по всем доступным поверхностям от нерастраченной энергии, так и рвущейся в бой.
Впрочем, энергии у неё и так хватает. Просто сейчас она больше расходуется не на физические, а умственные усилия, чему никак виной новые знакомства со старшими представителями вида…
Однако говоря о неизбывном в её характере, нельзя не упомянуть исконно драконью амбициозность, правда ненадёжную и переменчивую, как бег её мыслей. Самым подходящим примером может быть её текущее положение – властительницы степей, которой подчиняются крупные кочевые кланы. Её слух ласкают восхваления в её честь, глаз радуют щедрые дары – но она, не колеблясь, бросит всё это, если на горизонте замаячит новая, более интригующая перспектива. Впрочем, пока этого не произошло – она с искренней яростью накинется на всякого крупного обидчика, которому взбредёт в голову вытеснять её с этих земель или терроризировать подвластные ей народы.
Её связи с драконьей общностью достаточно слабы, она слишком самодостаточно себя чувствует даже для общения с другими повелителями неба. Редко-редко она ощущает потребность в обществе себе подобного, и порыв этот проходит через год-два-три, снова оставляя её наедине с собственной свободой и волей одиночества.
Несложно понять, но как таковых целей в жизни у этой довольно незамутнённой особы нет. Для неё не зазорно жить «для себя», и даже если она отходит от этой догмы, то лишь для временного развлечения.
Стоит ли говорить, что и с малыми расами у неё редкие и непродолжительные отношения: ни у неё, ни у них не было желания или возможности изучать друг друга дольше (игривые и страстные порывы юности прошли вместе с возможностью к обращению в двуногого). Раньше ей было некогда снисходить до мелких жизней, а теперь разница в сознаниях слишком велика, и у неё опять же не возникало желания попытаться преодолеть эту пропасть в поисках взаимопонимания.
А так вся её жизнь посвящена (кроме себя, конечно) двум вещам: скорости и небу. Не зря она долгие века оттачивала свои движения, особенно в полёте – без крыльев она не представляет себе жизни. Без полётов, маневрирования, погонь и ниспослания бурь, в отместку или просто поддаваясь случайному порыву.
Она абсолютно равнодушна к ценностям человеческим, ей нет дела до злата и артефактов… да и некуда их складывать такому, как она, перекати-полю. Пожалуй, самая большая ценность для неё после крыльев – это её воспоминания. Яркие и захватывающие эпизоды из жизни, заставляющие её гордиться собой и восхищаться окружающим миром – вот часть той сверкающей мозаики, которая составляет её жизнь. И эти осколки прежних времён она бережно хранит.

9. Используемое оружие.
Естественное – когти, клыки, хвост и крылья, а также магия (см. след. Пункт).
Из-за некрупных размеров зубами может относительно немного, разве только раскусить напополам средней комплекции человека или прокусить латы.
Когти немного крепче, оставляют глубокие борозды на твёрдых породах камня вроде базальта, вскрывают и сминают латы, как жестянку.
Так же в бою использует крылья – для оглушения и дезориентации противника, если он один, и сбивания с ног более мелких, если пришлось сражаться на земле.

10. Основные заклинания и врожденные дары.
Врождённый дар – мысленная речь. Такая же стремительная, как и сама Годейра, из-за чего младшие расы порой без привычки ошарашивает поток обрушивающейся на них и наполненной эмоциями информации.
Врождённый дар – управление погодой. Слабо развит, на 40% завязан на настроении. В умиротворённом (и весьма редком) состоянии это ясная и тихая погода, во взволнованном – разной силы порывы ветра, меланхолия нагоняет рваные облака, упадническое настроение – мелкий дождь, азарт и воодушевление напополам с жаждой хорошей драки – тучи с громом и молниями, безрассудный гнев – бурю с ливнем.

Копьё Страсти: Эа Ла Кар Эр. Одна или несколько молний из собравшихся туч, с точностью до нескольких метров бьющих в цель. Число прямо пропорционально точности и обратно пропорционально силе заряда.

Дыхание Бури: Эа Ла Кар Эр. Множество электрических зарядов слетает перед мордой Годейры и рассеивается по площади до полного самопроизвольного гашения, производя впечатление, что она «дышит» электричеством. Заряды поражают площадь до ара. В этом случае заряды похожи на искры и «кусаются» примерно с той же интенсивностью, но своим светом деморализуют противника. Меньшая площадь, до десяти квадратных метров, накрывается густой сетью из маленьких молний. Попавшие под концентрированный удар скорее всего не переживут электрическую встряску, особенно если перед этим «совершенно случайно» оказались промочены дождичком.

Сияющий берег: Эа Ла Кар Эр. Годейре надо быть на земле в наиболее устойчивом состоянии, поскольку очень скоро вокруг начнутся Очень сильные порывы ветра, а на большой (как минимум – требуемой) площади должны нависать тяжёлые тёмные облака.
По пространству в два-три гектара начинают очень часто, но хаотично бить молнии, при этом они множество раз разветвляются, захватывая территорию в несколько десятков квадратных метров. Эффект требует затраты колоссального количества сил на предельной концентрации, но перебить его сложно из-за того, что чародейка находится в самом центре ненастья, и добраться до неё через порывы ветра и электрические удары почти невозможно. Молниевый фронт может выжечь целую армию, причём вне зависимости от её сплочённости, но после него драконица способна лишь на отступление.

Грозовая ласка: Эа Ла Кар Фан. По шкуре драконицы начинают бегать слабые электрические заряды, едва ощутимо покалывающие её. «Электрическая шкура» гасит или отворачивает большее число заклинаний прямого поражения, заставляя их «сдетонировать» раньше времени или ослабляет (только для первой раскладки).

Зарница: Эа Ла Кар Фан. С морды дракона вперёд и вверх срывается шаровая молния, которая за пару секунд раздувается и взрывается с жутким треском, ослепляя неподготовленных (притом даже смотрящих вниз или закрывших глаза, эффект не действует только если закрыться руками). В этой свето-шумовой завесе Годейра скрывается, отступая на уже недосягаемое расстояние.

Глаза Бога: Эа Ла Кар Тог. Годейра может подвесить недалеко от себя до трёх шаровых молний и сдерживать их в стабильном состоянии до получаса, используя как пафосные светильники. Но в любой момент она может швырнуть хоть все три в морду не понравившегося существа… с предсказуемым исходом.

Дочь Шторма: Эа Ла Кар Тог. В полёте вокруг драконицы воздух трещит и искрится, подсвечивая её силуэт и постоянно поддерживая лёгкую «наэлектризованность» поблизости, которую можно сразу обратить в пару шаровых молний. Но по большей части это заклинание для произведения эффекта.

Рык Небесного Дракона: Эа Ла Каэ Тог. В унисон рёву драконицы, небеса отвечают оглушительным громом, который оглушает почти любое живое существо кроме неё самой, а маленьких и слабых духом и вовсе повергает в панику. Может использоваться вместе с другими заклинаниями.

11. Дополнительная информация.
Мерелаг – серый дракон, её отец (о чём Годейра не в курсе) и наставник.

Аршейлаг – изумрудный гигант, который мог стать мужем Годейры. Но – не случилось. Она сбежала быстрее.

Нихая, Ядовитый Ветер – одна из ханов кочевников, единственная женщина и благословлённая лично Годейрой. За оказанную ей честь являет образец фанатичного почитания и распространения оного. Ну а драконице просто любопытно наблюдать, как её имя на устах одной неистовой женщины-воина может менять диспозицию сил в большой человеческом муравейнике

Уаллах – нынешний муж и спутник, кого она ближе всего подпустила как к своей душе, так и гнезду.

12. Опишите максимум в 15 строках, что о Вас знают другие персонажи.
Случайные свидетели: неистовое нечто, проносящееся мимо за пару секунд. То ли взбесившийся эксперимент мага-воздушника, то ли вызванный из прилежащего мира электрический эдементаль, сыпящий искрами и мелкими молниями и едва различимый глазом в сполохах. Сложно вообразить, как вести бой против такого… да и стоит ли.
Жители степи, подвластных племён и гостей, поверивших ярым рассказам с их слов: божество, воплотившаяся буря, благосклонно одаряющее своей стремительностью воинов и призывающее дождь в ответ на щедрые дары.
Знакомые: импульсивное и нетерпеливое существо с громкими амбициями, от которого не заешь когда и за что жахнет. Лучше держаться поодаль.
Близкие: вспыльчивая, но отходчивая, увлекающаяся, но верная в действительно важных вопросах союзница. Может быть фанатично предана как страсти, так и ненависти, и изменить это отношение вопреки ожиданиям сложно. Если уж взяла под опеку, то расшибётся, но не даст в обиду. Если затаила обиду – то жди беды хоть через полвека.

13. Цели в игре.
Сыграть драконистого дракона в самых разных жизненных ситуациях, типичных и нетипичных.

14. Даете ли вы разрешение на использование вашего персонажа в случае вашего ухода с ролевой?
Нет.

15. Уровень игры.
6-9

16. Связь с Вами.
ЛС, почта (через форум), Skype: lyouvina.alexandra

17. Консультант.
Гаэддин

Отредактировано Годейра (2015-09-19 22:15:28)