Там еще был пес. Был и был. Для Вьюги животные низшего ранга приравнивались либо к еде, либо к верным товарищам. Кем было для незнакомки это создание, мужчине было все равно. Женщина находилась слишком близко к территории, которую он по праву считал своей, и еще ко всему прочему имела наглость задавать вопросы отнюдь не уважительным тоном.
- Это место не для таких как ты.
Простое изложение факта. Она сама задала вопрос, который хотелось адресовать в ответ. Но Вьюга не стал размениваться на такие мелочи, как представления, после настолько хамского обращения. Одной фразой он высказал все, что думает о валькирии. Порыв ветра вновь взметнул золото волос женщины. Погода явно портилась, и через пол часа – час, хребет мог окунуться в ледяной ад из ветра и бешенного танца снега. А вот снег, особенно режущий не прикрытую одеждой кожу, и пронизывающий до костей ветер, дракон не любил.
- Через десять минут ты отсюда уже не спустишься. Иди вниз.
Совет? Приказ? Сложно было разобрать в спокойном ни на секунду не дрогнувшем и не изменившем интонацию голосе. Вьюге все меньше нравилось присутствие женщины на этом обрыве. Нет. На особь, способную к рождению ребенка, без особой причины он никогда не поднял бы клинок. Но и грубостей и вольностей не позволил бы. Валькирия или нет, она находится на территории государства, где чтут законы предков.
Вьюге уже было все равно зачем сюда она сюда явилась. Просто сам факт нарушения границы при столь беспардонном поведении уже обратил его настроение не в лучшее.
«Уходи… Принесли ж тебя духи вместе с твоим псом.»
Снежный веер, поднятый резким порывом ветра разрезал расстояние меж ними на доли секунды заглушая голоса. И вновь звенящая тишина высокогорья… Слепящий своей белезной снег и яркое бескрайнее небо.

Все оборачивалось в еще более худшую сторону. Девушка продолжала целенаправленно злить Вьюгу своими бесцеремонными словами и наглым взглядом, не подобающим юным особам. Только, увы, генерал оставался спокоен. На своем недолгом для дракона, но коллосальным для человека жизненном пути он встречал и не таких.
И тут девушка совершила критическую для нее ошибку, которая могла стоить ей жизни. Она упомянула отца и его, собственно, имя.
Об усыпальнице знали только самые близкие и приближенные к роду, так как отец умер в форме дракона, его скелет  и чешуя могли представлять серьезную ценность для мародеров. Именно поэтому проход был завален огромными валунами, отсекая какую либо возможность проникновения внутрь.
Зато информированность валькирии наводила на мысль, что на этом уступе она ждала именно его. Зачем? Ответ на этот вопрос можно было найти и в биографии Тай Ши, и в его принадлежности к древней расе. Своей службой генерал наступил многим на горло, и нож на него мог точить практически любой карьерист, мечтающий занять его место. А про кровь Тай Ши и ее ценности как алхимического ингредиента  и говорить не стоит.
Отвечать на заданный ему валькирией вопрос Вьюга посчитал не нужным. Все и так встало на свои места.
Внимательный взгляд вновь прогулялся по лицу девушки. Выглядела она достаточно молодо, и значит к смерти отца отношения иметь не могла. Если, конечно, не пила литрами молодильные зелья, так популярные среди долгожителей.
- С каких это пор доблестное племя валькирий опустилось до уровня наемных убийц?
Считал ли Вьюга опасной эту девушку с ее в конец обнаглевшим псом? Конечно. Как шершня залетевшего на летнюю веранду на запах сладенького. Необоснованно агрессивная она представляла угрозу для его жизни, возможно, но Вьюга даже не потянулся за мечом, и руку на крепление шакрама не положил. Женщина, даже вот  в таком извращенном виде все равно остается женщиной. И не ее вина, что древо решило дать ей жизнь в такой форме…

Если мужчины порой и считали представительниц слабого пола не особо интеллектуально развитыми, то виной тому были подобного рода девицы. Молодая и вздорная, самовлюбленная особа, по юной своей неопытности и браваде, считала, что может убить дракона. Голыми руками, или чем-то-что-прячет-в-рукаве. Да черт с ним с драконом. Она наивно полагала, что может отправить на тот свет военного, который всю жизнь, гораздо более долгую, надо заметить, занимался кровавым ремеслом. Ее слова были или картинной показухой с целью заинтересовать мужчину, или действительно наивным бредом, тешащим ее гордыню.
Разочаровывать девушку Вьюга не стал. Он даже не ухмыльнулся. Каменное изваяние бы позавидовало неподвижности его лица. Как думаете, сколько раз в жизни генерала он встречал подобных людей, бросающихся на ветер громкими словами о смерти, а затем, при реальной угрозе, поджимающих хвосты и удирающих с поля боя, или еще хуже, не рассчитывающих свои силы и ломающихся при первом же ударе. Глупцы.
Внимательно следя взглядом за вышагивающей впереди валькирией, генерал, однако, был внутренне собран и готов к любому ее выпаду. Недооценивать даже такого неосмотрительного противника было бы глупо.
«Дуться? Очень смешно.»
Генерал не сдвинулся со своего места. Он пришел сюда почтить память отца и начинающийся буран ничуть не страшил его. В буйстве стихии виделась некая сила предков, свято охраняющих семейную усыпальницу от вторжения чужаков.
А спускаться вниз, чтобы проводить нахальную девицу смысла не было. Раз смогла забраться – сможет и спуститься. Ну а свернет шею…Что ж. На то воля местных духов. Никто не гнал ее сюда раскаленной кочергой, а после ее слов об убийстве, генералу вообще следовало бы скрутить девицу по рукам и ногам и доставить в столицу. Да-да, чтобы сдать заплечных дел мастерам, дабы выяснить, кто же решил избавиться от генерала Вьюги.
«Надеюсь, валькирии не обмельчали настолько, чтобы отыгрываться за свои неудачи на слугах и конях их «жертв». Иначе я ее из-под земли достану и не посмотрю, что женщина, сварю в кипящем масле…»

Видимо боги сегодня были не на стороне генерала. Женщина, явно не блеща интеллектом или даже чувством самосохранения, развернулась и вновь подошла к дракону. Что за игру она затеяла, зачем вела себя сейчас как последняя портовая шлюха, и какие истинные мотивы загнали валькирию в такую даль? На все эти вопросы Вьюга не желал знать ответов. Ему стало неприятно от ее слов. Будто бы он увидел своими глазами весь процесс разложения трупа. Говоря о своей судьбе, девушка зачем-то приплела к ней весь свой род, в паре фраз описывая трагедию падения величественных ранее существ.
Каждый рожден в этой жизни, чтобы исполнить свою миссию. У каждого есть свой путь, и презрение тем, кто сошел с него – так считал генерал, свято веря в свое предназначение – служить империи Кеху и императору. Будь то крестьянин, или ремесленник, всякий вызывал у него уважение, если отдавал себя своему делу без остатка.
Перехватывать ладонь женщины, игриво исследующей ткань верхнего кимоно на его груди, Вьюга не стал. Холодные и колкие, как снег, с каждым порывом бьющий в лицо, полные непоколебимого спокойствия глаза мужчины встретились взглядом с мерцающими зеленью глазами валькирии.
- Мне все равно до тебя и твоей судьбы. Но не испытывай ее. Ты находишься в святом месте для нашей семьи. И попираешь его своим присутствием и неуважением к мертвым. Уходи.
Спокойный, довольно тихий голос не заглушали порывы ветра. Вьюга привык приказывать, и его тон не внушал никаких сомнений. Он не играл, он действительно желал, чтобы женщина ушла. И чем быстрее – тем лучше.
Солнце уже почти скрылось за темными стальными кудрями туч, но ветер лишь усилился. Еще немного, и спуск станет практически смертельным.
Сам генерал не планировал уже спуститься до окончания бурана. Его организм, хоть и очень не любящих холод и пронизывающие когти ветра, был достаточно закален, чтобы спокойно переждать непогоду под навесом скал. К тому же, Вьюга был одет по погоде – тяжелый, подбитый мехом плащ, теплые таби, зимняя ткань одежды, все это сводило почти к нулю риск околеть в сугробах.