Тень недоуменно смотрела на пустоту, которая некогда была аппетитной и сочной жертвой, и была почти сжата в корявых, смертоносных ручищах. Тень издала разочарованный звук, похожий на губной «чпок», однако другой живой субъект, понявший в какую неприятность вляпался и отчаянно пытавшийся убежать, вернул Тени надежду на продолжение трапезы.
       И тут наконец появились остальные из дикой группировки призрачных убийц. Под гулкое завывание «Ууу», они ринулись вперед, гонимые жаждой насытить прозрачные желудки. Что странно, ведь по сути дела всё будет проваливаться через и пачкать полом.
       Глупые фантомы, думала Тень, зная, что только ей одной дано насытиться в этих местах живыми. Поэтому ее главный желанием было выбраться отсюда и устроить в мире сущий катаклизм.
       Погоня продолжалась.

       Он крался и озирался, тихо передвигаясь по одному из многочисленных коридоров Рудрайге. Его звали Пиликан, и вот уже как более целых суток этот удачливый мужчина был жив, здоров и не обнаружен тенями или как он их называл про себя – завывающими призрачными уродцами.
       Темная шляпа с жирными слоями пыли на ее широких полях аккуратно высунулась из-за угла, следом появился острый нос с родинкой на левой ноздре. За носом вылезли серо-зеленые глаза и сильно выдающийся вперед давно не бритый подбородок.
       Путь был чист, если не придираться к значению этого слова, и Пиликан осторожно вышел из-за угла. Он рывком поправил кожаную куртку с множеством карманов, куда можно набить кучу всякого добра, которое, кстати, его сюда и привело после того как он выкупил и скрупулезно изучил старую карту Проклятых Храмов. Пиликан представлял собою долговязого гоблина, скрывающего свою облысевшую макушку хорошей шляпой для всех авантюристов. Он отлично ориентировался в замкнутых пространствах, владел короткими клинками, видел в темноте, а еще отлично заваривал чай. Настоящий специалист.
       Однако через мгновение Пиликан услышал такое, отчего чуть не намочил мешковатые и в меру дырявые штаны, не заправленные в высокие сапоги, так как вместо сапог на длинные ступни были надеты крепкие ботинки. Гоблин молнией спрятался в стенную выемку у самого пола, что позволяли ему его телосложение и рост, и затаился. Мимо с жуткими завываниями пронесся табун призраков, во главе которого шествовал крупный и словно живой черный монстр с большими когтистыми ручищами.
       – Мозги-и-и, – стонали призраки.
       Пиликан зажмурился и потряс головой, что должно было помочь. И помогло. Последняя реплика стаи фантомов вновь стала обычной «Ууу».
      – Хотя, – тихо сказал гоблин, ползком выбираясь наружу, – я бы не удивился, если они стали просить мозгов. Ведь тупые, как пробки.
       Несмотря на пробегающую мимо невнимательную смерть смелый авантюрист продолжил свой поход за зовущим его к себе добром. Он ступал очень осторожно и часто прислушивался, но всё было спокойно. Через некоторое время гоблин прижался к стене и достал из кармана несколько раз сложенную карту, сверяя пройденный путь.
       – Хорошо, – сказал Пиликан и, убрав карту, пошел вперед. Однако странный звук типа «хрусть» заставил его вздрогнуть и застыть.
       Место, где он оказался была каким-то ненадежным, словно здесь уже кто-то побывал и оставил после себя много следов, как, например, отошедшая от своего места каменная плита, под которой как раз кто-то прятался.
       Гоблин дотронулся до эфеса ножа, но, вспомнив, что находится в Проклятых Храмах, просто наклонился ниже. Из-под плиты торчала чья-то синяя рука. И судя по тонкости пальцем это была женщина. Ну или очень женственный парень-белоручка. Таких обычно дерут уличные сорванцы по полной.
       Эх, молодость, подумал Пиликан и принялся отодвигать плиту, чтобы рассмотреть найденный труп и найти возможные ценности. Однако после долгих напрягов, которые могли привести гоблина к грыжевому состоянию, обнаружилось, что труп живой, и ценностей при себе никаких не держит. Беззвучно заорав, искатель сокровищ отпрыгнул в сторону. Тут он уже заставил себя вытащить нож, чтобы издалека им угрожать.
       Было тихо, что предвещало милую беседу или дикую драку за дальнейший путь за ценностями.

Персонаж: Пиликан, гоблин, хитрющий искатель сокровищ в широкополой шляпе.

Пиликан, раздувая ноздри и выпячивая немаленькие глаза, глядел как живое, ЖИВОЕ нечто приводить себя в чувства. Нож, зажатый в руке, задергался еще сильнее. Что сказать, трусливый гоблин – настоящий гоблин. Однако все трусы умеют и почему-то любят рисковать, словно им на ухо шепчет искуситель Риска. Поэтому Пиликан, сжимая нож, медленно и аккуратно переступая ногами по полу, двигался к мистическому ЖИВОМУ существу. Которое, как выяснилось позже, еще и говорило. И как позже выяснилось и подтвердилось самим гоблином лучше бы оно делать это не умело.
       – О, боги. Если у третьего встречного живого существа будет такая же реакция, клянусь последующие две недели проходить во втором своём облике, – от неожиданности рот Пиликана нечаянно упал на грудь, когда синее нечто заговорила. Причем затем она сжала кулаки, что повергло гоблина в более сильный ужас: «Вдруг, Даан спаси, сейчас эти самые кулаки начнут искать грушу. А тут, вот он я, стою, обмякший, испуганный, взъерошенный, хотя это не подходит».
       Искатель за сокровищами не знал что делать, что говорить. Он просто стоял, хлопал редкими ресницами и выжидал. Обычно ожидания всегда к чему-нибудь приводят. И обычно эти финиши делятся на хорошее и плохое, иного не дано. В случае в мертвыми Пиликан в основном выделял и подчеркивал пункт номер 2, а вот с живыми намного сложнее. Потому что оба пункта вероятны.
       Неожиданно откуда-то из гоблиновской под мышки вылетело что-то светлое и скверно пищащее. Приглядевшись, Пиликан отметил, что это обычная летучая мышь белого цвета.
       – Что может быть абсурднее? – Спросил сам себя гоблин, продолжая тыкать ножом в неизвестных ЖИВЫХ в Рудрайге.
       – Здравствуйте, дяденька. А вы тут, какими ветрами?
       Тут Пиликан на мгновение отключился изумления. Однако в его ошеломленное сознание пришла логичная мысль: «А что если сие говорящее существо магическим образом, само того не желая, попало в Проклятые Храмы? Невероятный шанс. Прямо-таки последний! И как оно еще живо? Опять же невероятно. Но если оно попало сюда случайно, то чтобы выбраться отсюда тоже надо ожидать этого невероятного последнего шанса на спасение. Кошмар!»
       Но без логичной мысли не бывает панической: «А что если это ловушка для таких наивных дурачков с картами и схемами проходов к сокровищам? Треклятые прозрачные наволочки от старых…!!!»
       Вновь раздавшийся вой ненасытных приведений, фантомов и теней, отвлек мысленно ругающегося гоблина от дела.
       – Слушай сюда, – он дернулся к синему существу с трепыхающейся рядом мышью и, резким хватом, подтянул к себе. Сейчас он чувствовал себя на трусом, а единственный и последним шансом на выживание. Пиликан ощущал себя героем, которого следует бояться, слушаться и многое другое, что может придти в творчески-пошлую душу гоблина.
       – Хочешь жить идем со мной. Только заставь эту штуку молчать, – он бросил взгляд на летучую мышь. – И сама говори только тогда, когда я скажу, что можно. Уяснила?
       Гомон проклятых душ приближался. Вдалеке послышался режущий уши звук, словно огромные, острые когти медленно скребли по древней стене.

Персонаж: Пиликан, гоблин, хитрющий искатель сокровищ в широкополой шляпе.

– Только без выкрутасов, – сказало непонятное и пугающее своим видом не хуже призраков существо.
       Пиликан схватил раскрасневшийся и вздувшийся нос руками, когда ловкие и быстрые коготки непонятного существа перестали сжимать гоблинский шнобель. Такого естественно искатель приключений и сокровищ на свою задницу не ожидал: одинокая особа с летающей мышью за плечом, совершенно несведущая в Рудрайге и ее темных путях, высказывает свое недовольство тому, кто хочет ей помочь выбраться! Просто несусветное безобразие.
       – Ладно, ладно, – засопел гоблин и спрятал нож, чтобы было обидно. Ведь он так хотел покомандовать. И вполне мог это сделать, беря в сведения, что имел карту Проклятых Храмов и был опытным расхитителем гробниц. Жаль, что взаимопонимания между гоблином и синим существом с мышью не произошло.
       Вопли, иногда прерываемые вопросительными стонами и охами, усиливались. Призрачный табун вновь наткнулся на след живых, а это не очень славный знак.
      – Они чувствуют тебя, – сказал гоблин и быстрым шагом пошел по коридору. – Неужели ты не знаешь заклинание, сбивающее подобный эффект со стороны мертвых? Парфюм? Смазку? Зачарованную веточку? Волшебная мозоль? Ты хоть что-нибудь умеешь делать, чтобы выживать? Или твоя безумная внешность и так вызывает нужное действие?
       Гоблин боялся. А когда он боялся и чувствовал свою едва заметную значительность, то становился очень наглым и болтливым. И, не смотря на дрожащие ноги, хаос в голове и боязнь неоткуда взявшегося синего демона с ручной мышью,  Пиликан упорно двигался в противоположную сторону от скверных звуков из темноты. Настоящий храбрец, герой и божий одуванчик, как, собственно, он себя сейчас называл. В этом была некая доля правды, раз он пытался спасти заблудившуюся живую душу и помочь ей. Однако после ее через меру напорного и настырного носового захвата Пиликан вмиг передумал, в голове обдумывая план мщения.
       Судя по отчасти запомненной карте они находились примерно в северо-восточной части Храмов, где находился один из немногих крупных жертвенных залов с не совсем запылившимися сокровищами. После резкого поворота они уже стояли подле входа в залу. Гоблин снял шляпу, почесал голую макушку и, кажется, погрузился в размышления наперекор не затыкающимся призракам, которые примерно тоже уже находились в северо-восточной части.
       – Ну, всё, – выдохнул Пиликан, вглядываясь во тьму.  – «… и смерть пришла, и раскинула свои длинные руки, и забрала всех неверных авантюрному делу…».
       После цитирования из юмористического сборника гениального путешественника «Об авантюрах», искатель сокровищ водрузил шляпу себе на голове, предательски и злорадно усмехнулся и, отсалютовав, был таков. Магия, как говориться, не подведет. Особенно, если прячешься от голодных теней Рудрайге.
       Ненасытное пастбище фантомов и призраков подобралось к единственному видимому объекту, которого чувствовали.
       Черная Тень радостно завопила, словно кто-то рядом провел давно нестриженными когтями по граненной доске, и кинулась на жертву.

Тень глядела со стороны на проделки живого существа. Пока живого. Что, собственно, и воодушевляло Тень. Серьезных попыток поскорее содрать с телесного субъекта кожу, порвать ткани, мышцы, вытянуть сухожилия, пожевать внутренности, обглодать косточки – в общем, невоспитанно сожрать, – пока не наблюдалось. Орава призраков ошарашенно стояла в кучке и с типичным им невнятным завыванием ожидала, что последует далее. А далее последовало следующие:
      С распростертыми руками живой и крылатый субъект на полном ходу ринулась обниматься. Фантомы, явно не ожидающее подобного, со скрипучим визгом отпрыгнули в стороны. Однако через кое-кого субъект сумел пройти. Бедняга в страхе ощупал свое тело, картинно лишился чувств (если конечно на такое способны призраки) и просочился на нижние этажи.
      А далее пошли более неприличные поступки: хулиганство, крики, сумасшедший смех, неподобающий для Храмов шум и другие вещи, которые значились в правилах поведения* Рудрайге. Тень, закатив невидимые на темном теле черные глаза, шлёпнула по тощей щеке костлявой лапой.
      Идиоты, подумала Тень, когда удивленные призраки воззрились на совершенно не правильно ведущую себя живую. Почему не боится, почему не убегает? Это же как раз против правил. Нельзя с ужасными фантомами Проклятых Храмов обниматься, целоваться и сплетничать о последних деяниях соседки-эльфы с Ромашковой улицы. Ведь такие выходки ставят в безграничный тупик, откуда, естественно, нет обратного пути. Тень, глядя на свой отряд добровольцев-живоедов, понимала, что на них можно поставить жирный крестик или сделать так, чтобы живая вела себя как и прежде. Но кому нужна эта возня с переубеждениями на запугивание. Не проще будет сделать вот так?
      Тень не спеша двинулась к крылатому существу, около которого порхала дрессированная летучая мышь. Живой субъект к превеликому удивлению и раздражению Тени, чьи черные глаза вот-вот должны были вылезти из несуществующих орбит, спал на жертвенном алтаре. Хотя впоследствии раздражение сменилось на кое-что другое. И это кое-что заставило Тень улыбаться. Ведь убив живого на алтаре, мертвый получает право на выход из Проклятых Храмов.
      – Не ты один, Шгор, знаешь этот секрет, – прошипела Тень, вспоминая призрака-аристократа с добрым, но вялым и прозрачным сердцем.
      Молниеносным выпадом длинная рука Тени, напоминающая отросток старого, сухого дерева на болоте, пробила спящее тело, и когтистые пальцы дотронулись до алтаря.
      – Равноценный обмен, – сказала Тень и улыбнулась еще сильнее.
      По Храмам загудел сильный ветер, сбивая своими порывами призраков с ног. Он мчался к месту свершения ритуала, чтобы сделать свое дело. Достигнув цели, ветер сразу же влетел в Тень, и после недолгой конвульсии она исчезла. На ее месте стоял иной призрак, с крыльями, рогами и хвостом.
      Крупное зло выпустило Рудрайге из себя. И никто не знает куда это зло нагрянет в скорое время.
      _________
      *Не все заходящие замечают их, хотя интеллигентные призраки позаботились, чтобы всем был виден красиво расписанный плакат с нумерованными возможностями и запретами.

Дьий, вас растерзали в связи вашего асоциального поведения в общественном месте. На самом деле вас убила Тень и заняла ваше место живого.