Это было совершенно немыслимо - никто, никто, абсолютно никто не спешил утешить Ливетту. Вокруг шумели - крики доносились издали, но, казалось, тревога разлита по воздуху так густо, что хоть ложкой черпай. Так еще и рядом ругался и шипел грабитель. Видимо, мало этого бандита она отходила. Мало, да что с той флейты и слабых рук красавицы!
И, вместо утешений, оказываясь личиком в густой грязной, вонючей, отвратительной жиже, госпожа Теверин оцепенела от ужаса и отвращения, крепко зажмуриваясь и судорожно дергая руками, пытаясь отстраниться.
Держал её негодяй за волосы крепко. Только спустя с десяток ужаснейших секунд, когда девушка едва не захлебнулась, вдохнув носом грязи, отпустил.
Судорожно отплевываясь и пытаясь отдышаться, Лив пропустила как-то момент драконьего крика боли, только вздрогнула, когда зарево пожара вскинулось недалече.
А потом этот ублюдок, свиньи б его задрали, вновь ухватил даму и швырнул в лодку.
Теверин уже не могла вынести этого и, инстинкт самосохранения своих хрупких нервов подсказал, что лучше всего - не вникать дальше. Пусть воры разбираются между собой. Она слишком устала. Ей слишком больно, стыдно, обидно и печаль темна и тяжела, как... как обморок. Вот пусть будет обморок.
Ливетта всхлипнула и закатила глаза.
Помогать Фэнгу в транспортировке она решительно не собиралась.