Первые минуты пути, Вейн молчала и вообще полностью была в себе. Кроме неё, в этом неведомом ”себе” были еще армия личных тараканов и одинокий Парадокс, так нагло откинутый на задний план. Тата же лихорадочно соображала, вернуть его, или пусть сидит.
- Трудовые накладки,- разводя руками, бурчала девушка, по пути пытаясь подобрать свое одеяние, ну или хотя бы окончательно в нем не запутаться. Кимоно, традиционная праздничная одежда, оно украшает своего обладателя. А не пытается его угробить! У Вейн было, не правильное кимоно… Подобрав полы, она еще хоть как то их закрепила, а рукава… а что рукава, ну пусть подметают улицы, Дагорцы только спасибо ей скажут, за подобные услуги.
Ко всему прочему, Дагор уже давно стоял на пороге зимы, и заледеневшие лужи под ногами, были прямое тому доказательство. Как и покрасневшие кончики ушей эльфийки, и замершие руки, и красные щеки. Проше говоря, к пунтику о Кимоно добавился еще один, оно плохо подходило в прохладные времена года. Даже если им обмотаться в несколько слоев. Вейн тщетно перерыла свою сумку на наличие теплых вещей, в ней лишь мелодично позвякивали колбы, и шуршал подозрительный кулек.
- Ты здесь откуда,- девушка с интересом уставилась на слегка помятые, но вполне пригодные кусочки мармелада,- Хэлл-сан, хотите Екан*?- протягивая заморские сладости, поинтересовалась девушка. Возможно когда-то, эти сладости и были куплены в Кеху, чтобы порадовать Мацебентанна, все-таки, угождать маленьким слабостям личному составу Нонсенс, Вейн любила. Кроме традиционной одежды, и кехуанского наречия, эльфийка успевала таскать с островного государства еще и их традиционные лакомства. Обычно, это были вина, которые по праву считались прекраснейшими на всей территории Миста. Еще бы, кроме табака и прочей, подозрительно накуренной продукции, Кехуанцы слыли первыми, по производству алкоголя. С ними могли соревноваться, разве что Дагорские моряки, производившие самый забористый Эль, на всех морях. Так и повелось, вина пьющей части секты, табак Шифусе, а сладости Хэллу,- его варит один мой, знакомый. Не скажу, что человек отличный, но в алхимии ни бум-бум, так что не травленое,- в доказательство своих слов Тата уже давно жевала один из предложенных ”квадратиков”. Не сказать, чтобы это было вкусно… Кехуанцы не были любителями сладостей, точнее тех приторный сладостей, которые предпочитал остальной мир. У них кухня была более сдержанной. Точнее то что для них было сладкое, этому заядлому сладкоежке со стажем, покажется вероятно не приятнее травы.
- Я не могу пока вернуть облик Парадокса,- наконец заключила эльфийка. По тону было не ясно, сожалеет ли она об этом, или просто констатирует. Ну, точно не первое. Мацебентанн, как и полагается ко всему привыкшему демону, воспринимал все нормально, если не считать его подначки, а находится в своем теле Тате, как ни как нравилось. Хотя бы тем, что не надо было по привычке строить добрейшие рожицы, и на виду всех любить и дарить мир,- придется вам терпеть мое общество, господин демон,- смеясь обнадежила девушка. Вейн ведь не являлась начальством Хэлла, следовательно и обращаться, как к старшему, надо было уважительно. Если конечно ехидный тон, вязался с этим прилагательным. Тата говорила быстро, с едва ощутимым восточным акцентом. Вообще, это была лишь показуха, Кеху ей не было не родиной, ни горячо любимым домом. Он просто нравился больше, а грубовата речь Академии надоела еще с детства. И все таки не только акцент и облики различали Вейн и Парадокса. Она обращалась к Мацебентанну более уважительно, чем это делал Парадокс, как будто совсем недавно, нагло не набивала желудок за его счет. Как говорится, не нужно мешать работу с личной жизнью. Работа, Парадокс временно был в отпуске, а личная жизнь, Тата, зачем то следовала за не внушающим доверия демоном. Впрочем с виду, доверия не внушала именно она,- меня кстати Тата зовут,- с самой наимилейшей улыбкой поведала девушка,- епт, тролева задница, гхаров халат,- ну вот, зря улыбалась старалась, природу как не дави, все наружу лезет. Изображать среднестатистическую Дагорскую особу, у неё никогда не получалось. А тут, такой шанс выпал, и на тебе, запнулась за халат.
Правда когда это произошло, она наконец таки узрела куда прибывает их процессия.
- Конкуренты,- элементарная реакция на храм Татеса. Как говорится, не была, не буду, и быть там не хочу, это была единственная эмоция на данное заведение. Поэтому девочка остановилась чуть поодаль от дороги, ведущей к королевским вратам, и нахохлившись злобно уставилась на храм. Зайти в него можно было лишь по одной причине, на улице стоял, просто собачий холод, который не только кусался, но еще и порывался сожрать. Завернутой в легкое кимоно эльфийке казалось именно так, когда она усиленно дышала на пальцы, в тщетной попытке их отогреть,- прекрасно было бы его разрушить. Жаль, он не велик, и шуму от него будет не много, но испуг инквизиторов и жрецов, того бы стоил,- мечтательно протянула Тата,- У вас тут какие то дела, Хэлл-сан? Или мы просто любуемся одним из “Величайших достижений Дагорского зодчества”.

Отредактировано Парадокс (2011-08-16 17:02:27)

Ну почему, когда, ты хочешь что-то взорвать, или уничтожить, то все вокруг, считают что это политическое преступление, или религиозный заговор? Для алхимика, хороший взрыв, это величайшее искусство. Уничтожение громадин, простоявших века, и не сломившихся, от ветров и привередливых температур, маленьким бутылечком с заурядным зельем. Как говорил учитель, искусство алхимика, созидая разрушать, пафостно конечно, но главную мысль он уловил верно.
- Ладно, забудем,- Вейн махнула рукой, продолжая с задумчивым видом изучать храм. Вроде, как ничего необычного, для Татеса он был даже, как-то слишком скромен. Не смотря на всю эпатажность личности бога, служили ему, уж через чур тусклые и приземленные люди, как ни крути.
Возле храма сновало приличное количество людей, то тут, то там мелькали пестрые и богатые плащи знати Дагоской. Вейн сразу же переключила свое внимание на эти редкие вкрапления, среди обыденной толпы зевак. Леди улыбались самыми благодушными улыбками, бросая нищим монеты и скрываясь в богатых экипажах.  Мужчины же, наоборот, выставив грудь колесом, гордо шествовали за своими дамами, больше напоминая надутых индюков, чем добропорядочных людей. Да хотя какие добропорядочные, еще и люди, среди знати? Пятый упаси. Черный плащ, стал заметным пятном, среди птичьей составляющей Дагорцев, человек шел быстро, скрыв лицо и серебряные волосы под капюшоном, хотя длинные пряди все же предательски выглядывали из-под ткани. Вейн восторженно взмахнула рукой, в направление фигуры, и дернулась было, дабы догнать черную тень, но разочарованно фыркнув, оставила эту попытку. От фигуры фиолетовой змейкой протянулась аура простого бытового алхимика, медленно растворяясь на холодным, осеннем воздухе. Тата для достоверности попыталась выискать в толпе нечто подобное, на прошлое введенье. Хотя… С какой радости Принцу посещать это странное заведение, из богов он тоже отдавал свое сердце лишь науке и своему Ордену. Вейн разочарованно топнула ножкой, встретится с Вильгельмом, было совсем не плохо, он все таки знал больше, чем весь этот сброд, сновавший туда сюда, вместе взятый. 
“Хэлл уже перешел на детей, души в залог забирать?”
Эльфийка безынициативно продолжала стоять в стороне, машинально вслушиваясь в разговор, и наблюдая, как красиво поскальзывается на замершей луже, одна из модниц.
“Тоже мне, чуткий детский психолог,”- откусывая от Екана маленький кусочек нахмурилась девушка. Мальчишка видно был, из тех, чьи семьи жили на перемычке между богатым Дагором, и его черными участками. Не слишком богато одет, да и бегает сам по себе, но при этом одежда приличная, и ладно латаная, за детьми разве уследить? Эльфийка еще чуть завистливо глянула на его теплую куртку. Явно перешитую из порядочной отцовской, чуть подштопанной на рукавах да на талии. У Вейн же уже зубы отбивали такую бешеную чечетку, что она всерьез опасалась за их целость.
“Отравишься милый,”- ехидно подумала девушка, не глядя в сторону торгующихся. Тата вообще делала вид, что она не с ними, и не надо в её сторону бочку катить. В это время, она успела даже местную живность прикормить, на оставшиеся в сумке крошки, видно от бывшего хлебобулочного изделия. Птицы благодарно, то ли ухали, то ли люлюкали, и поглощали бросаемые им крошки. Дети злобно уставились на конкурента, переманившего на свою сторону всех птиц, с которыми они так отважно воевали, но приближаться не стали. Ну нафиг, этих ненормальных, явно же не местная еще и с шевелюрой странной, а взрослые с Кехуанцами связываться не велят. Те слишком часто промышляют рабством хорошеньких детей.
“Ушастая блондинка? Недоктот что ли и сюда попал?”- Впрочем у того котяры был запах вердона, и он в принципе был мальчиком. Но последнее в Мисте не проблема. Храмовики любили броские безделушки, не зря каждой третьей приписывали гражданство карманов богов. Впрочем, из-за обычной безделушки они бы не стали возносить бродяжку выше знати… Хотя может, это и не бродяжка вовсе была, доверять слухам, последнее дело, особенно если они из уст ребенка. Детям свойственно все приукрашивать. На кой Нугхар им сдался этот браслет? Конечно, раз храмовики не поскупились на такую службу и процессию, и даже охрану предоставили, то для них он сто-то да значил. Ох уж эти боги, любят сорить в мире смертных, а смертные потом., из-за их мусора с ума сходят.
- С чего это я должна его целовать,- удивилась девушка, сделав такие круглы глаза, что совы завистливо бы попадали с веток, будь они рядом,- я с первым встречным не целуюсь. Мне матушка не разрешает,- продолжала лепетать она. Испуганный взгляд на демона, и вновь удивленный на пацаненка,- чего это вы господин такое говариваете. Вам надо, вы его и целуйте,- видно мальчик имел не плохое воображение, ну судя по выражении его лица точно,- ох ить мода пошла, за счет других живать,- ну из уст постоянно питающегося за чужой счет Парадокса это может быть и было ненормально… Но Тата не причем, лично она, за счет Хэлла еще не питалась. За счет Шифусы и Роуг да, но не за его.
- Ага-ага, вместе вы, я видел! Так что расплачиваетесь оба,- не сдавался парнишка.
- Я с ним, ха, бывай здоров, разве я похожа на высокую госпожу, чтобы с такими ходить?
-Но..
- Да тоже меня хотел о народе спросить, а я че, знаю чоль, сама только пришла, как увидела красоту такую,- кивнув на леди добавила девушка.
-А…
- А халат заморский мне матушка подарила, да и чего эт я перед тобой расхаживаюсь тут, вон, с него и требуй.
- Эй, Дядь, ну ка гони, ка ты деньги! Или заставляй её целоваться.
“Ох достал, Мацебентанн получит еще за это!”- эльфийка вновь тяжело вздохнула, и с новыми силами бросилась в бой. Хорошо еще, что общение с Роуг, оставило кроме синяков и моральных травм, неплохие познания в Кианском, ну и по совместительству любом уличным и матерным наречии. И поведении тоже.
- Эй-эй-эй, мелкий, ладно, не мелкий, стой!- эльфийка перехватила паренька и оттащила подальше и заговорчески зашептала,- ты чего, не знаешь что ли? Это ж сектант! Слыхал, как он тебя о браслете том расспрашивал?
-Аааа…
- Я эльфка, у нас слух знаешь какой? Охохо, слышно даже, как храмовики сейчас деньги с прихода пересчитывают,- гордо заявила девушка,- ну такэ, вот оно, чо. Сектанты эти, люди жуткие, чего думаешь, он, к храму не подходит, так это Татес, отец наш, храм то, защищает от вупыря этого. Ты б лучше не связывался с ним, даже трепаться с ним не советовала, но раз начал… то уж.
Глаза у паренька медленно, но верно совершали свой путь на лоб. Он даже про плату позабыл, еще бы! Каждый заботливый родитель не забывал предупредить свое чадо, чтобы оно и на пушечный выстрел не приближался к грязным сектантам. Уж больно много людей после них по исчезало!
- Но как же...
-Вот что парень, ты беги, давай, я его пока отвлеку! Ха, знаешь, я как зубы то заговаривать умею, никакой вупырь мне не страшон!
Мальчишка сначала еще сомневался, все-таки попахивало тут дело нечистым. Но Вейн сделала такое отчаянное выражение лица, и так опасливо косилась в сторону Хэлла, что паренек не выдержал, и дал все таки деру, подхватывая по пути остальных деток. Молодец юнец, не забывает про других. В будущем возможно из него выйдет отличный руководитель, может даже и в гвардию попадет.
Вейн проследила за детками, и когда они уже скрылись за поворотом, Радостно прищелкнула и вернулась к Мацебентану.
- Информация, информация,- передразнила его девушка,- сначала научитесь торговаться Демон-сан, а потом уже, информатироваться идите. Дети, это вам не проигравшиеся графы, к ним подход нужен, а не подлая сила карточного долга.
Эльфийка оценивающе глянула на Хэлла, как то подозрительно покачала головой, и в завершении всего спектакля махнула рукой( она вообще часто на все забивала, на здравый смысл в частности), и пристроилась под боком у демона, так хотя бы было теплее. Не, ну проверни она такое в облике Парадокса, было бы неудобно как то. Для Дагора такое конечно не ново, но вот самому Парадоксу было бы неприятно…
- Так что мы имеем,- стуча зубами продолжила девушка. Мда, переходной печкой Демона точно назвать было нельзя, Вейн все равно тряслась и переминалась с ноги на ноги, чтобы согреться. Но то лучше, чем ничего,- какая то ушеподобная баба, точнее леди, притащилась, зачем то, и с чем то, в обитель порока, точнее в храм Татеса. Что-то, а точнее браслет, предположительно имеет отношение к Татесу, но возможно и нет. Это так же может быть любимая безделушка богини-волчицы, что тоже не исключено. Хотя тогда бы она потащилась в Киан, но там сейчас такая неразбериха, что… Нет, будь это вещь Зибилле, то она точно бы понесла её в Киан, раз там сейчас беда, то знак свыше смог бы приободрить население, так? Следовательно, а, нинугхара не следовательно. У этих богов все так запутано, что может оказаться, что этот браслет, и не браслет вовсе, а нижний левый камушек на броше у Забилле, который она подарила любимому мужу. Только вещица то важная, раз такой шик и блеск развели,- эльфа глубоко вздохнула, после такой вдохновленной речи, и тут же закашлялась, холодный воздух обжигал горло.

Отредактировано Парадокс (2011-08-22 21:54:20)

- Ох, Татес всемогущий, чего же они все такие неженки, - вздохнул Первый Инквизитор и поднялся на ноги. - Отрок, оттащи его в подвал, пусть отлежится немного, охолонится.
Движением руки Леон де Виррид благословил дрожащего на полу господина Аки и прошептав что-то про то, "какие нынче пошли хилые преступники" пошел в сторону больших двойных дверей в дальнем конце залы. На полпути он остановился и еще раз повернулся к стражникам.
- Да, и найдите мне этого Скифа и его подельников, - добродушно улыбнулся он. - Я хочу чтобы маэстро сыграл на нем гимн "Хвала смелым в море" из сборника гимнов Татеса Руманека Боларта, дай Младший памяти, первой половины Второй Эпохи. Он мне особенно нравится. Ну и конечно, чтобы они при этом все рассказал о том куда дели детей и кто им их заказал. И проследите чтобы до вечера девочке сделали руки, после церемонии она будет подносить мне чай.
И отдав все распоряжения Первый Инквизитор вышел. Ему предстояло еще переодеться и вести службу, которую своим высочайшим повелением ему доверил Первый Жрец Татеса, что несомненно являлось для Годрагского Волка высочайшей честью и признанием его заслуг перед Церковью.

Переход во флешбек "Служба в Храме Татеса"

Проснувшись от того, что какой-то осел колотил в дверь его покоев и при этом шипел как придушенная ящерица, Первый Инквизитор первым делом заочно наложил епитимью на стражников, которые по идее должны были стоять перед дверьми и охранять его покой. Подумав немного, он опять же заочно посадил их на голодный паек на несколько дней, а когда к упомянутому ору присоединился еще и громкий шепот слуги (а отнюдь не спешно вернувшегося охранник, как можно было предположить) еще и уволил к мблоковой матери. Он уже думал снова лечь спать, но тут вдруг сообразил, что последним произнесенным слугой словом было слово «принца». Леон де Виррид сел в постели.
Вид Первого Инквизитора в ночной сорочке, колпаке и пушистых домашних тапочках мог бы смутить многих, но не самого Первого Инквизитора. Именно поэтому, когда  стало понятно, что несмотря на тяготы прошедшего дня вставать все же придется, он, кряхтя, поднялся с постели, вдел ноги в те самые тапочки, накинул шелковый халат, расшитый соловьями и цветками жасмина, и, подойдя к двери, вышел в коридор.
Следующей мыслью охрана оказалась сначала в темнице, а по здравом размышлении – на эшафоте. Там же уже одной ногой была добрая половина дагорских сскарей, а под горячую руку вполне мог оказаться и слуга, так неудачно схвативший за шкирку наследного принца Дагора. Впрочем, последнему повезло:
- Сто плетей, - мило улыбнувшись, поблагодарил чрезмерно усердного работника Виррид. – Исполнять немедленно.
С безумными от счастья глазами (он-то понимал, чего только что избежал) служка унесся в направлении подвалов, а Первый Инквизитор тем временем повернулся к Фабио.
- Мой принц, Ваше Высочество, как же я счастлив вас видеть, - убедившись, что глаза ему не врут, воскликнул он. – Ваше возвращение нельзя назвать ничем иным, как чудом!
Опасность, нависшая над дагорскими сыскарями, становилась тем более реальным, чем более елейным был голос Инквизитора.
- Вы не представляете, какая радость наполняет стариковское сердце при взгляде на вас, Ваше Высочество, живого и здорового! Но как же вы исхудали, Татес всемогущий, это просто преступление!
О да, преступление, за которое в наше неспокойное время попадают на плаху. Ой как попадают… А уж когда Первый Инквизитор несколько не в духе, то и подавно. Вот только как принц вообще попал в храм?

Отредактировано Леон де Виррид (2011-09-12 16:36:43)

Храмовая стража так и не появилась (слушая восторженные объяснения принца Первый Инквизитор успел передать ментальный приказ своему личному эскорту и провинившиеся должно быть уже находились на полпути к камере смертников), зато вскоре появилась шестерка рослых воинов, одетых в белоснежные с алым доспехи. Один из них подошел к инквизитору и что-то тихо сказал ему на ухо.
- Хорошо, - улыбнулся Виррид, - очень хорошо. Возможно мы их помилуем в честь Великого Знамения. Если будем в настроении.
А возможно и нет. Первый инквизитор не любил бессмысленного кровопролития (в отличии от кровопролития осмысленного и преследующего великую (да хоть какую-нибудь) цель), но еще больше он не любил идти на попятную. Уж если сказал казнить, значит казнить, а уж виновность, невиновность или собственная минутная слабость, это уже такие частности, что если задумываться о каждой, для важных дел и времени-то не хватит.
- Вы правы, Мой Принц, нам и правда надо о многом поговорить, - предложение обращаться по имени, Виррид благополучно проигнорировал. Обращаясь при дворе уже довольно давно и имея определенную репутацию, он вполне мог себе позволить иногда обращаться по имени даже к королю и даже без особого разрешения, но сейчас он почему-то упорно повторял "Мой Принц" и "Ваше Высочество" и при этом почтительно улыбался.
Так и не снимая халата и не переодеваясь, он предложил Фабио следовать по коридору и вскоре они вместе с шестеркой стражей прошествовали по винтовой лестнице в парадную гостиную, ту самую, в которой Виррид не так давно допрашивал господина Аки. К их приходу в камине уже во всю горел огонь.
- Садитесь, Ваше Высочество, - попросил он, останавливаясь перед одним из широченных мягких диванов. - Если хотите, сейчас принесут ужин. Не беспокойтесь, глупцы и недотепы, что не посчитали нужным сообщить мне о Вашем прибытии, уже наказаны. Их ждет участь, достойная предателей, посмевших оказать неуважение члену королевской семьи. И Вам конечно же нет надобности просить у меня прощения, ведь это мой долг служить Вам и заботиться о Вашей безопасности, Мой Принц! А теперь расскажите, что с Вами произошло?
И как вы сюда попали... Да, этот вопрос Первому Инквизитору, наверное, тоже очень хотелось задать, но пристало ли тому, о ком говорят, будто бы он знает о каждом шаге, о каждом мышином писке в Дагоре, признавать собственную неосведомленность пусть даже в таких тонких материях...

- Они совершили государственное преступление, - мягко пояснил Первый Инквизитор, - а за государственное преступление в Дагоре есть только одно наказание. Вам, как принцу, совершенно не обязательно при разговоре со слугами обращать внимание на такие мелочи, как этикет. Но если кому-то из слуг придет в голову нарушить этикет в обращении с Вами, он будет наказан. В зависимости от тяжести проступка и вне зависимости от того, считаете ли вы себя оскорбленным или нет. Это же касается вашего чудесного обретения - они были обязаны сообщить незамедлительно, если же их пустые головы не способны самостоятельно породить такую мысль, то они вряд ли им пригодятся в дальнейшем.
Что касается Амбриэль Кэатранд, то Первый Инквизитор помнил и про нее. Более того, он не совсем понимал, почему ее сейчас нет при Фабио, и если с ней что-то случилось в пути, то почему принц так спокойно сейчас о ней говорит. Неужели мальчик уже успел впитать все тонкости дагорских представлений о дружбе и семейных отношениях?.. Интересно, интересно. Виррид продолжал благодушно улыбаться, слушая рассказ принца, и продолжал бы делать это также спокойно и невозмутимо, если бы тот не произнес ключевое слово... Кёху...
Дальше весь рассказ про барона Нойча уже не имел значения, на второй план отходили даже причины его исчезновения. Кёху... Император... Знамение... Во... нет, пока еще рано. Глаза Первого Инквизитора сузились в недобром прищуре. Возможно, Фабио был единственным человеком в Дагоре которому удалось увидеть подобное выражение на лице Первого Инквизитора за последние пять лет.
- Как эта жалкая ящерица только посмела?.. - очень тихим шепотом спросил он.

Стук копыт, ветер в лицо, и, испорченный балахон. Первый рабочий день не мог не показаться наилучшим стартом. Погода не приветствовала вампиру сегодня. Будь она пасмурной он бы быстро отделался от этого маскарада, но увы, сегодня явно не его день в плане удачи. Но, рабочие дни не выбирают, под них подстраиваются. Не хочешь это принимать, не работаешь.
Приехав к храму Цеферот на скорою руку привел в порядок балахон. В мыслях проклиная ту треклятую птицу, которая испортила новый, хоть и дешевый его балахон. Срезав целый кусок материи, слегка небрежно, но все же сносно, и не так заметно. Закончив с этим, он нагнал принца. Про свойства этого храма он давно знал, но там так и ни разу не побывал. Однако его распирало любопытство как на его это подействует. Потом Николас заговорил прямо на пороге у храма.
- Внутри у меня всегда кружится голова. Это от того, что там, внутри, в целле, не работает магия и способности, - Я не должен упасть. Если увидите, что я.. потерялся, не стесняйтесь придержать или направить. Надеюсь, у Вас получится... Говорил он тихо и именно своему телохранителю.
- Можете на меня положится - твердо и скупо ответил вампир. Для него это были мелочи. Поддержать человека, когда он вот-вот упадет. Что может быть легче? В принципе оно так и есть. Но, приближенным людям прекрасно известно о профессиональных убийцах. Для которых отсутствие магии не помеха. Они полагаются в первую очередь на свое тело. Во всяком случае, магией Цеферот не владел, до своей врожденной способностью он владел на ура. Да и меч он отлично держал в руках. Так что принцу нечего было боятся.

Уважаемый и.о. телохранителя принца Николаса Аллена Мэйна... прежде чем отправлять пост, могли бы и удосужиться прочитать предыдущие посты (о чем вообще не раз говорилось и не только Вам), в которых ясно видно, что сюжетное время в локации переползло на ночь того же дня и ваши действия ломают линию "Службы" в целом и отыгрыш "Разговора" конкретно.
Вас довольно долго не было в игре, но так как Ваш герой обязан сопровождать принца (иначе не сносить Цефероту головы), то его по умолчанию уже давно привели на службу, которая сейчас в самом разгаре. Лучше бы там отреагировали, право слово.
/Фабио

Разумеется, Первый Инквизитор не был бы собой, если бы каждое слово принял за чистую монету. Фабио понимал его и в некотором роде был согласен со сложившейся в Инквизиции системе проверки данных. И все-таки...
- Я не слишком уж публичная фигура, Ваше Высокопреосвященство. Если уж я могу спокойно проити по дагорской улице вырядившись в тряпки попроще, то чего уж говорить о Кеху. Нет ничего удивительного в том, что меня там никто не узнал, - Его Высочество крон-принц Дагора откинулся на спинку кресла и будто заледенел. - Я же оказался настлько мнителен, что умолчал о том кем являюсь. Таким образом куда более интересными являются причины моего исчезновения.
"А перемывать кости Императору возможнлсть еще будет," - решил Фабиан внимательно глядя в глаза барону де Годрагу. Как будто в них был ответ. Или по крайней мере подсказка.
- Ваша Милость... - скорее автоматически поправил принца Первый Инквизитор. На самом деле он очень трепетно относился к вопросам протокола хотя бы потому, что старался поддерживать свою репутацию, но тут перед ним сидел сам Принц Дагорский, а монаршим особам, как известно, этикет не писан.
Впрочем, некоторые послабления в протоколе мог себе позволить и сам Виррид. Иначе было бы сложно объяснить, почему внимательно выслушав Фабио, он вдруг лукаво улыбнулся и беззвучно, не открывая рта рассмеялся. Смеялся он довольно долго, смеялся смотря на ночную рубашку, тапочки и растрепанные волосы сидящего перед ним мальчика, который только несколько минут назад как ненормальный долбил кулаками в его дверь, а теперь сидел напустив на себя королевскую холодность и рассуждал о своей "непубличности". Смотрел на принца, сбежавшего из дворца и попавшего в лапы работорговцев только благодаря своей мальчишеской шалости, а теперь демонстрирующего спокойствие и рассудительность. Нет, Его Милость смеялся не над принцем, подобного даже он себе не мог позволить... наверное, он смеялся над собой, вот только каждому веселью отмерен свой час.
Внезапно смех инквизитора оборвался, а лицо приобрело выражение холодной сосредоточенности.
- Хорошо, пусть будет так, Ваше Высочество, - тихо произнес он. - Вот только позвольте мне задать один последний вопрос - где ваша подруга сейчас? Вы ее бросили?
Поскольку Леон де Виррид смотрел на принца со всей внмательностью, от его глаз не укрылись скривившиеся в горькой усмешке губы и нервно дернувшаяся бровь.
- Я не знаю где она наверняка. Когда мы... беседовали с Императором ее уже не было в гареме. Но в Кеху ходили слухи о том, что младшая из принцесс пропала. А последний раз ее видели в компании с некой рыжей девушкой. Во всем Кеху рыжих не наберется и двух десятков. Я уверен что это она, - мимика, обычно невыразительного лица Фабио, оказалась куда красноречивее слов, которые принц говорил скорее для собственного успокоения. Вот только помогало плохо. Как не обнадеживай себя и. не убеждай, меньшим подлецом себя от этого чувствовать не станешь.
Татес никогда не учил своих детей смирению, но может быть смириться с тем, что не можешь изменить еще не проигрыш?
Татес учил своих детей виртуозно лгать. Но не самим себе, какой бы неприятной не была истина.
- Вы знаете, Ваше Высочество, - произнес Первый Инквизитор, - что ее отец инквизитор? Да-да... В свое время, когда я был еще юнцом, он многому меня научил. Когда он влюбился в саламандру я, уже Прелат, помогал ему получить благословение Церкви на брак. Вы ведь знаете. что у слуг Татеса целибат? А потом у него родилась дочь...Эль... она росла на моих глазах, но, благодаря вашей мальчишеской выходке...
Первый Инквизитор не договорил, поднялся на ноги и направился к выходу.
- Следуйте за мной, Ваше Высочество. Я покажу вам кое-что еще... из последствий вашей неосмотрительности.
Фабиан последовал. Молча, с каменным лицом и внутренне напрягшись как перетянутая струна на лютне - заденешь и визгливый дребезжащий звук резанет по ушам тупым ножом.
Можно подумать у него был выбор.
Если кто-то считает что титул дает массу привелегий, то он, конечно, не ошибается. Но привелегии в сонме обязанностей - ложка меда в бочке дегтя. И даже то, что крон-принц догадывался о том, что именно он должен увидеть... словом, легче от этого не становилось ни на йоту.

Его Величество смотрел... на то, что было столь любезно предоставлено к просмотру.
Смотрел и видел живых и метвых похожих на сломанные игрушки, игрушки похожие на живых с залитыми мертвенной белизной лицами. Смотрел, видел, но ничего не чувствовал. Разве что усталость повисшей на плечах сырым плащом до самого каменного пола. Да еще колкий холод за грудиной, заглушивший боль и неровные удары сердца, отгородивший Фабио от всего остального мира.
Сейчас, равнодушно скользя взглядом по линиям решеток и проваливаясь из коридора в камеры, ему как никогда казалось что всем воздается по делам их, и именно по этому Хитрец Татес, грешивший так много и с удовольствием, заливал горечь осознания неминуемой расплаты хмельной кровью виноградной лозы - кто-кто, а Боги не заслужили всепрощения.
А значит, если все они, зарешеченные и искалеченные, оказались здесь, значит это плата за то, что было сделано ранее. Будь у кого-то возможность подслушать мысли принца, шпион наверняка решил бы, что там избалованный мальчишка пытается уберечь себя от мыслей о том, что во всем этом виноват сам - только он и его беспечность.
Шпион бы ошибся.
Крон-принц Дагора как никогда отчетливо понимал, что хотя и не только его действия привели к такому исходу - несколькими месяцами раньше или позже, все случилось бы точь-в-точь, и даже причина была бы не слишком отлична - но они, безусловно, стали тем зернышком, что переломило хребет норду. А значит рано или поздно придет черед платить и ему.
- Ваша Милость, - голос принца был сух и бесцветен, но слова его были далеко не пустым звуком. - Я усвоил урок. Теперь, прошу, я хочу остаться с ним наедине.
Фабиану предстоял разговор с братом, которого он никогда прежде так не называл и не вопринимал.
После Кеху все стало видиться иначе, будто ему вырвали глаза и теперь он смотрит на все через призму вертикальных драконьих зрачков.
Первый Инквизитор мог не тревожиться о том, что наутро Николас так и не проснется. С закрытым ли подушкой лицом или темными пятнами от пальцев на горле. На взгляд дракона... это было бы слишком опрометчиво - терять не союзника, но покуда и не врага, что может видеть скрытое и читать самое сокровенное и неподдельное в самих душах. Фабио не думал об этом, но знал, а еще подсознательно чувствовал, что если сейчас же не разделается с холодом, то рискует замерзнуть изнутри насовсем - отличное качество для монарха и крайне сомнительное для человека.
Пока что, ему все еще хотелось остаться человеком.

>>> навещать болезного и наводить мосты?

Пост первый.

Шандер Николас Александр Мильшан не был набожным. Разумеется, он не плевался на святыни, не оскорблял прилюдно служителей Младшего, но в душе всегда считал глупой традицией просить какие-нибудь подачки у Бога обмана. Как-то это странно, разве нет? Да и более того, в чем смысл приходить для этой сомнительной цели в столь неуютное здание? По мнению Шандера, куда лучшим местом для восхваления Татеса был бы бордель - во всяком случае, прихожане бы были в более радостном и склонном к празднику настроении. Сам Шандер частенько заходил в подобные заведения, но, к стыду своему, не мог назвать ни разу, чтобы он действительно воздавал хвалу покровителю Дагора в их стенах. Барон, улыбнувшись, отвесил каким-то старушкам шутливый поклон, сомневаясь, не одной ли из них он как-то раз хорошенько двинул, "защищая честь" сестры. В действительности он просто видел, что Касси расстраивается от этих полоумных змей, и решил преподать им урок. Судя по ненавидящим взглядам и еще быстрее задрожавшим четвертым и пятым подбородкам этих почтенных женщин, они увидели выходку Шандера и решили ее прокомментировать.
Главный повеса столицы подпирал стену храма, откровенно скучая. Он часто сопровождал сестру, дабы та справила свои религиозные нужды, но сам редко присоединялся к ней, если только действительно чувствовал необходимость просто побыть в тишине и, возможно, даже слегка вздремнуть. Тычок локтем его, естественно, будил, но потом Кассиопея могла до утра дуться за подобную выходку.
Он посмотрел по сторонам, о чем-то задумавшись, после чего тряхнул головой и направился внутрь - ожидание стало утомлять, несмотря на то что он ждал около десяти минут.
Сестра была верна себе - среди этого унылого места она смотрелась как яркая роза среди унылой грязной лужайки. Шандер встал поодаль, краем уха услышав, что Кассиопея что-то шепчет, но разобрать что-либо было непросто. Подслушивать все равно непривычно, так что он решил и не подходить. Поразительно, как же в этих стенах скучно...
- Неужели Татес действительно помогает, если его об этом попросить? - тихий шепот раздался над самым ухом вечной вдовы и перспективнейшей невесты Дагора, - Тогда попроси его и за меня.
В последнее время они виделись чуть реже, чем всегда, и у Шандера были серьезные подозрения, не вздумала ли она выйти замуж. В прошлый раз это привело к тому, что жениху пришлось уехать из столицы после всего того, что с удовольствием придумывал про него несостоявшийся шурин, а уж на язык младший Мильшан был остер.

Шандер сомнительно фыркнул - уж без помощи божества он вполне мог обойтись. Где был Татес, когда барон проиграл заемные деньги и попал в кабалу? Или когда ему так ничего и не заплатили за те кулинарные шедевры, которые он сотворил? Сам Шандер при этом весьма тактично по отношению к самому себе умалчивал про то, что проиграл он из глупости и неопытности, а шедевры его после непродолжительного пребывания в желудках неудачливых едоков принимались переть из всех щелей.
Несмотря на стандартную ответную шпильку, младший Мильшан взял под руку сестру весьма охотно. Они медленно шли по главному храму столицы, каблуки на сапогах барона бодро цокали по камням внутренней брусчатки, и даже холодный и весьма настырный ветер, периодически проникающей даже сюда, в святая святых Младшего Бога, не мог испортить благостного расположения духа, посетившего сейчас Шандера.
- Прошу тебя, не ругайся, а то окончательно испортишь образ приличной дамы, - как-то автоматически ответил он, привычным жестом набрасывая плотную шерстяную куртку, отороченную мехом, на плечи излишне теплолюбивой Касси, - Сегодня намечается встреча клуба?
Он забросил удочку - на самом деле, ему сейчас меньше всего на свете хотелось всю ночь сидеть в жарко натопленном помещении, подмечать передергивающих карты гостей и одновременно пытаться обобрать их до последней нитки. Идеальным вариантом было бы какое-нибудь светское мероприятие, и одно такое на примете у известного столичного повесы и мота все-таки было.
Очередной порыв ветра забрался-таки под кафтан, но это было даже отчасти приятно - пара глотков все еще горячего глинтвейна из искусно спрятанной фляги делала свое дело - мороз неохотно пробирался вглубь его тела, а на душе уже было достаточно легко, чтобы не думать о плохом.

Отредактировано Шандер (2012-08-17 18:02:24)

-Ты обознался?- Касси удивленно вскинула брови, услышав просьбу не ругаться. -Я и не начинала, моя репутация в полной безопасности.- Женщина хмыкнула, чуть уязвленная таким отношением. Какова же она в глазах ближайшего родственника и партнера, если тот, не подумав, может ляпнуть такое? Ведь, как известно, что перед глазами, то и на языке, вот только здравомыслящие люди за языком следят.  Кассиопея остановилась на последней мысли и сделала вывод, что, скорее всего, внезапно нахлынувшие угрызения совести, вызванные случайно оброненной фразой Шандера, не беспочвенны, и её злословие постепенно принимает патологические формы и незаметно, но уверенно ранит окружающих. Она решила смолчать и впредь внимательнее следить за собой. Обычно этих высокоморальных порывов хватало на час-два.
-Я достаточно тепло одета, а тебе бы я не советовала играть в лотерею, где при неудаче ты за пару месяцев выплюнешь свои легкие.- Назидательно, но без лишнего занудства заметила ламия. -И все равно спасибо.- Не скрывая тепла в голосе.
Как ни крути, было очень приятно иметь рядом компаньона, который не только знает все твои слабости, но и по-своему старается от них уберечь.
Из легкомысленного вихря рядовых семейных перепалок леди Мильшан и её сопровождающего выдернуло замечание жреца. Мягкий, чуть суховатый от груза прожитых лет баритон с подозрительно знакомыми интонациями. Легкое дежа вю и ничего более. Женщина остановилась и повернулась к говорящему, в конце концов, отвечать на ходу было просто невежливо, да и неудобно.
-Так ли нужно мне многое, святой отец? Я удовлетворена, я довольствуюсь дарами Татеса и не желаю оскорбить его дерзостью своих непомерных желаний и амбиций. Неужели простая женщина посмеет просить большего?-

- Татес - бог отчаянных и дерзких, - все с той же благосклонной улыбкой произнес жрец, - тех, кто желает невозможного и движется к своей цели несмотря на любые трудности. Превратившаяся в рутину ни к чему не обязывающая вера мещан и домохозяек ему претит, хотя мы, Святая Церковь Татеса, и вынуждены ее порой поощрять, дабы получить ту самую лишнюю пару монет... Но это пустое, дети мои, пойдемте лучше со мной.
Он закончил перекладывать монеты в ларец и закрыл его висящим на шее золотым ключиком, потом кивнул своим собеседникам и зашагал вглубь целлы к алтарю. Проходя мимо вечно горящей чаши, он обернулся.
- Вы ведь слышали, что произошло здесь в день Жертвы? - замедлив шаг сказал он. - Ее Величество поставила на кон все, свою честь, уважение придворных, а возможно даже свою жизнь и свободу. Она пообещала себя Младшему, а взамен он осенил ее святым знамением. О да, конечно же такое случается далеко не каждый раз и на одну святую в среднем приходится около сотни-двух самозванцев и юродивых, но... - жрец беззлобно усмехнулся. - Я бы сказал - это хороший пример взглядов Татеса на вопрос поклонения.
Он подошел к неприметной дверке в нише справа от алтаря. Некоторое время он рылся за пазухой в поисках ключей, потом возился с механизмом, но наконец Касси и Шандер услышали громкий щелчок и дверь отворилась. Внутри оказалась небольшая коморка, ярко освещенная пламенем очага. Здесь был стол, четыре стула и несколько полок с утварью для ежедневной службы. Жрец поставил ларец на стол, откинул капюшон и взяв кочергу подошел к огню, от чего серебрянное шитье на белоснежном вороте окрасилось ярко рыжими отблесками.
- Я не задержу вас надолго, - негромко сказал он. - Я лишь хотел поговорить.

Отредактировано Леон де Виррид (2012-08-21 19:07:17)

О Том, Что Произошло в День Жертвы трещала вся столица, слова одни глупее других со скоростью лесного пожара перелетали между людьми, с каждым новым рассказчиком обрастая все новыми подробностями, как снежный ком. Шандер, конечно, удивился, когда впервые об этом услышал - королева и так в последнее время "чудила", но такой поступок был весьма фееричен даже для нее.
Трепаться о чем-то религиозном, да еще и высыпая перед собой богатые эпитеты и сравнения, словно жухлые лепестки роз, было сейчас совсем не в настроение барону Мильшану. Нет, он любил подобные разговоры, но для них нужно было много вина (а то и чего покрепче), замкнутое тихое помещение и крайне своеобразный настрой. Сестра же, тем не менее, охотно поддержала теологическую беседу, да еще и, больно сжав руку Шандера, потащила того за собой и этим связенником в неизвестном пока направлении. Пользуясь тем, что святой отец вырвался слегка вперед, Шани прошептал Касси на ухо:
- Ты уверена, что это хорошая идея? Он вроде не последний парень тут, - действительно, такой странный интерес к провинциальному заштатному баронишке, просаживающему доходы от земель на карточные игры, и его сестре, которая подрабатывает учителем танцев, было сложно обосновать. Шандер беспокоился по поводу их легенды - уж не начала ли она трещать по швам, обнажая ядовитые клыки запретных тайн и висельных дел.
Наконец, Мильшаны оказались в небольшой комнатке, где из приятных вещей был лишь очаг, все остальное же внушало классическое церковное уныние.
Шандер наконец отцепился от сестры и привалился к дверному косяку, ненавязчиво следя за действиями святого отца.
- Как к вам обращаться, святой отец? - нарушил секундное молчание барон - он не любил, когда собеседнике не представлялись.