Дом, в котором днюет ночь и летом от холода прячется зима.
Ходите тише, ветер здесь так хрупок, что вы собьёте вдохновение также, как и нарушите покой.
И всё снаружи не такое, как здесь, в этом убежище.
Дышите тише. Слышите?.. Пион благоухает.
Небольшой, скромный снаружи, но просторный дом, стоящий недалеко от города, на окраине маленькой хвойной рощицы, у подножья небольшого холма. Колодец здесь заменяет располагающийся недалеко родник, вода из которого, через свой каменистый путь, попадая в пруд сада дома, стоящего на его пути, продолжает стремительную свою дорогу к реке уже оттуда. Растительность сада, отгороженного от внешнего мира всем домом, в плане имеющим прямоугольник, вовсе не богата, хозяевам дома достаточно того, что почти всё время их радуют своим цветением пионы. Веранда дома направлена внутрь, в сторону сада и пруда, дом имеет два основных входа, не имеет никакого забора, лишь коротенькую каменную лестницу, ведущую с ровной земли на, всё-таки, какую-никакую, возвышенность, на которой стоит дом, вдоль которой и стекает ручей, выходя уже через пробитые собственными усилиями долы в земле под фундаментом. Несколько небольших каменных статуй словно разбросаны на лужайке в нескольких метрах от дома, некоторые из них да же уже разбиты, и для продажи не пригодны, посему и заросли мхом и травами. Сам дом посветлевший, будто бы седой, постаревший, но не затхлый, а скорее "живущий в счастливой и светлой спокойной старости". Крыша тоже белёсая, ибо уже очень много лет, ещё до поселения в доме его последних хозяев, её омывали дожди и снега, а бывшие позолоченными декоративные отблески уже понемногу рассыпаются в труху. Но обитателей дома вовсе не смущает такая старость дома. Во-первых, поставлены молодые сваи, во-вторых, они, конечно, обладают средствами на более благоприятный дом, но им нравится жить здесь, в тихом уголке, где никто не побеспокоит и не потревожит зря, а из-за каменистого подножья холма ещё и не всякая лошадь копытами постучит, и даже ещё своего седока, кем бы он ни был, заставит на землю ножками ступить. В этом доме, несмотря на то, что живёт опасный вампир, да не один, всё равно с добром примут и обогреют любого, кто случайно перебредет сюда уставшим с дороги (хотя такое случается редко).
В самом доме обстановка же весьма не вторит той скромности, какая прослеживается снаружи: куда взгляд не брось - всюду то, чего и во дворце самого Императора не всегда встретишь, не говоря уже про вероятность увидать что-то подобное лавочках у торговцев предметами искусства. Стены увешаны красочными и нежными по колориту пано, вдоль стенок стоят вазы, статуэтки, самые разные расписные вещицы, шкатулки, украшения - чего только пожелает золотая душенька. Под потолком, прямо над головой, висят "живые небеса", в которых тонет взор, среди обилия воздушных змеев, подвесных скульптур и постановок, керамических "дождей", и всё это - на фоне свисающих, подвешенных за края, расписанных живой рукой лоскутов ткани... Наверное, лишь для обитателей дома всё это не кажется волшебной страной.
В доме имеется множество комнат, их может стать даже больше при правильной комбинации раздвижных стенок. Стены лёгкие, как и полагается - обклеенные рисовой бумагой, хорошо пропускающей свет. Кое-где имеются встроенные шкафы, как и полагается. Кухня и купальня находятся в задней части дома. Разделения на комнаты чайные, гостиные и прочие, как такового, нет. Если же в доме появляется внезапно гость, то хозяева просто приказывают накрыть чайный стол, а уж где слуги посчитают правильным его накрыть среди довольно большого пространства и огромного количества предметов роскоши и искусства - уже не их дело и не гостей. Единственным, что имеет здесь чётко своё место, так это мастерские малая и большая. В малой мастерской, насквозь пропахшей маслами, едкими растворителями, тухлой тушью и батическими красками, всегда творится бардак: всюду станки самого разного рода, склады с материалами и уже полуготовыми произведениями, свалки из предметов первой необходимости (натюрмортного инвентаря, например), а все стены увешаны пилочками, кистями, шкурками, полотнами, рамами, и прочим, что может понадобится целыми днями напролёт пропадающему здесь жрецу изобразительного искусства.
Большая мастерская, собственно, является молодой пристройкой как к малой, так и ко всему дому. Она очень велика и очень просторна, в ней больше окон, чем стен. В ней даже прорублен проход, крепкие деревянные двери которого раскрываются только тогда, когда из неё необходимо вывезти огромную готовую статую. Потолки здесь очень высокие, можно сказать, что это два этажа. Всюду вдоль стен стоят самого разного рода печи, в том числе и плавильные, котлы и гончарные круги, а по углам лежат добротные куски мрамора и камня, и склады с чугунными желобами и трубами для металла. Если из труб большой мастерской валит столбом жутковатый чёрный дым, то значит, там во всю кипит работа. Всё это, можно сказать, "божественная кузница", где рождаются спорящие с красотой самой природы великолепнейшие произведения искусства.
Всё это, собственно, является собственностью одного конкретного человека - в точнее, вампира, г-на Ансельма Гоц, по великой милости которого, его собственный раб, по совместительству знаменитый художник, может здесь принимать своих заказчиков и гостей, и вообще творить всё, что ему вздумается. Собственно, обитатели дома, кроме хозяина:
Единственный элитный, да и неповторимый в стенах этого дома, личный раб владельца: Нихэль Э'цель;
Их лучшая подруга, табачная распорядительница в доме: Звёздная, вечно бодрствующая, соня Немон;
Вечно вялый и суетливый, молодой подмастерий художника: сирена-полукровка Эливар;
Два жлоба, занимающиеся охотой и готовкой, охраной дома и имущества в отсутствии хозяев, а так же помогающие художнику с тяжёлой работой скульптора: Дигори и Заар - великолепные и нормальные обычные люди;
А также, королевы бала: служанка Мириан, и горничная Анью. Прошу любить и жаловать.