ДВЕРЬ НЕРЕШИТЕЛЬНО ПРИОТКРЫЛАСЬ, и из-за истёртого края древесины показалась хитрая пара глаз, которые мгновенно принялись изучать обстановку, прыгая то в одну сторону, то медленно переплывая в другую.
     Старый кабачок в низах Академии, где обычно происходило то, что свойственно всем низам всех городов: мелкие кражи, легкие преступления, мошенничество и другие деяния, за которые в волшебной городе приходилось платить сполна, – выпускал из себя посетителей, зашедших пропустить кружу другу, однако оставлял своих доверенных завсегдатаев и тех, кого привело дело. В данном заведении обсуждение планов покушения или дележка награбленного было обыкновением, тем не менее, когда кто-нибудь кричал «шухер» или «атас», то ранее самоуверенные лица с довольной ухмылкой превращались в жалкие физиономии, нагадивших себе в штаны бледных от страха лунатиков.
     – Господин Террор, сыщик? – Юноша лет двадцати с хвостиком всё же решился отворить дверь, прошел через почти пустую залу, не обращая внимания на пьяные хрюканья и подозрительные шуканья, и встал около стола, где сидел нужный ему человек, вернее, судя по острым ушам, эльф.
     Не дожидаясь ответа парень похлопал себя по мешковатой рубахе и выудил из-за нее сложенный пополам и перевязанный сверток, который тут же оказался на столе перед знатным Дженесисом Террором. Услышать имя того, кто принес некую информацию сыщику было не суждено, поскольку чья-то огромная лапища схватила паренька за шиворот, а вторая – быстрым движением соскребла сверток и распечатала его одним щелчком.
     «Не угадал» гласила надпись, неуверенно и коряво начерченная на желтом листке, явно выдранном из какой-то книги, потому что поверх свежих чернил и клякс проглядывались чьи-то записи и мысли, связанные о бытие разбойников, нахалов и всяких прочих засранцев. Обладатель двух больших и длинных загребущих рук злостно скомкал письмо, потряс всё еще трепыхающегося мальчишку и обложил сидящего сыщика серенадой прескверных слов, заставляющих уши к непринужденному сворачиванию в трубочки.
     Фигура в теплом, меховом плаще вышла из тени лестницы, ведущей на второй неизвестный для чего этаж, как только дверь закрылась за парнем и неотесанным мужланом.
     – Всё больше и больше желающих обличить твое участие в политики и неправильное применение талантов, – тихо проговорил голос за спиной Дженесиса Террора. – Знаю, тебе известно кто он такой, скорее всего ты даже знаешь, где он живет и с кем спит. Но всё же я должен был принять некие меры предосторожности.
     Незнакомец бросил плащ на спинку стула и аккуратно сел за стол. Его длинные волосы были перевязаны кожаным жгутом в конский хвост и на блеклом свету от свечей кабака казались странного оттенка. Острый подбородок скрывался за смешной козлиной бородкой, а виски покрывала жесткая щетина. Лоренс Вэль-Грет, именно так звали вышедшего из тени незнакомца, не успел добриться в доме своей тетушки Агаты, так как время не ждет. Тем более бритва ужасно затупилась, а негодование за два легких пореза над верхней губой полностью отбило желание прибегнуть к заточке.
     Синие глаза блеснули в полумраке кабака, очень не популярного на нижних уровнях Академии.
     – Дженесис Террор, – Лоренс положил руки, одетые в крупные перчатки на ремешках, на стол и пробарабанил знакомую многим мелодию о «Пьяных Путешественниках», – Добрый вечер. Давно ждете? Я слегка задержался из-за нескольких причин…
     Говорить про то, что одному из лидеров повстанцев пришлось помогать тёте Агате перебирать купленные на рынке продукты на хорошие и плохие не хотелось. Поэтому полукровка сделал паузу и, не показывая вида, продолжил, вернее начал с того, с чего следовало бы приступить сразу – с дела.
     – Недавно, – сухие тонкие губы облизнул высунувшийся язык для сопровождения легкого раздражения в голосе, – один из местных был убит. Нечем не выдающийся дагорский тип, пьянчуга и весельчак, любитель строить рауты и тому подобное, в общем, отпетый хрен, но, кхем,  богатый. Имеет своих тузов в рукаве. Вернее, имел. Проблема в том, что был пущен слух, что за убийством стоят повстанцы, якобы убивающие всяких, которым было дозволено войти в Академию. Однако это ложь! – Буйный темперамент волка взял верх, и полукровка грохнул кулаком по шаткому столику, однако мало кто обратил на это внимание или же не дал об это знать. Немного посопев, Лоренс почесал бровь и снова заговорил: – Подобные слухи могут привести к очень плохим последствиям: начиная с местных разборок и заканчивая усилением и так уже как сталь холодных отношений между Дагором и Академией. Если предполагать наихудший вариант, то Академии придется полностью отказаться от тех, кого она в себе приютила. Конечно, это полный бред, но кто знает. Нам надо найти источник этих слухов. И как можно быстрее заткнуть того, кто их распускает. Или же направить в другое русло.
     Лоренс сложил на груди руки и выжидающе посмотрел на Дженесиса Террора.

НЕВЕРОЯТНАЯ СИЛА ЖЕЛАНИЯ почесать никчемную бородку была сломлена не менее невероятной силой воли Лоренса Вэл-Грета, который старался держаться достойно: не ерзать, не подрагивать губами и не поскрипывать зубами. Напряженные под мышки сдерживали жилистые руки сколько могли. По крайней мере, это требовалось не долгое время. Когда сыщик Террор хмыкнул, замолчал, но всё же дал дельный ответ, повстанец с добродушной улыбкой почесался с лихвой.
       – Ответный слух? – Переспросил Лоренс и тихо рассмеялся. – На наш ответный будет выпущен контрответный, а затем друг за другом понесется всякая плеяда сплетен. Уши и рты простых обывателей могут натворить такое, что самый безумный чудак не выдумает. Вот, м, приведу пример. Сравним источник слухов с маткой пчелиного улья, или осиного, как угодно. Каждое вылупившееся насекомое это новый слух. Мы хлопаем по нему ладошкой, к примеру, то есть выдаем нашу версию, нашу сплетню против. А матке на это, как Мблоку на всех с высока. Искоренение источника – цель нашей задачи. При этом мы выясним этого сукина сына, который действует против нас, причем делает это самым легким способом. Хотя, ты прав, что если слух на устах жителей, то его не установить. Это верно. Но нам не это нужно. Главное, чтобы не появился новый и совершилось новое убийство.
       Лоренс кашлянул в кулак и оперся на стол локтями. Непривычно было говорить столь долго и так тщательно подбирать слова. Тем более этой ищейке полукровка не очень доверял, хотя даже Хэль убийца по прозвищу Щель подтвердила, что он чист. Волшебник Уиллтон дополнил ее слова, вразумив, что этому светлому эльфу можно верить. Однако основная причина столь ярого неодобрения со стороны полукровки заключалась в расовой принадлежности Дженесиса. Лоренс не сильно жаловал эльфов из-за пережитой трагедии в детстве.
       – Насчет Охотников и местных я бы не спешил с выводами, – медленно проговорил повстанец и нахмурил брови, устремив взгляд в пространство над головой сыщика. – До нашей встречи к этому столику всё же кто-то подошел, не так ли? И в планах у него было отнюдь не спросить заказ или поинтересоваться: удобны ли эти жесткие и едва держащиеся на дряхлых ножках стулья. Он совершенно точно был уверен в том, что ты, ищейка, восседаешь здесь неспроста, у тебя есть заказ и, собственно, заказчик. Еще чуть-чуть и будет по Академии шастать слово о том, что Дженесис Террор сотрудничает с преступниками. В Академии предостаточно тех, кто работает на Дагор, как на другие города. Мира в нашем мира не очень много.
       Лоренс вздохнул и с подозрением осмотрелся по сторонам, но всё было спокойно: некоторые уже лежали под столами, другие играли в карты в темных углах, а остальные продолжали шептаться.
       Культ Старшего Бога, подумал повстанец и заглянул в желтые глаза Террора. Зачем, какой мотив тебе помогать нам, ставя под угрозу себя? Быть благородным и одновременно блудным дело странное.
       – Разговоры об Охотниках и о Культе, я полагаю, вне нашей встречи, поэтому оставим это. – Коротко бросил Лоренс, не теряя зрительного контакта с сыщиком.
       – Хотя, мое дело – не толкать свои идеи, а искать преступников. Идем, покажите мне место убийства, – сказал Террор и поднялся со своего насиженного места.
       Выйдя за порог, Лоренс поймал на себе косые взгляды двух незнакомых тёмных эльфов. Рука незаметно зашла за спину, где в ножнах болтался граненый клинок, и легла на эфес кинжала, готовая в момент выхватить оружие. Однако один эльф, шмыгнув поломанным носом, плюнул на землю и вместе с товарищем потопал в противоположную сторону.
       Полукровка спустился с загнивающего приступка и встал около ждущего его сыщика в капюшоне. Задул северный, холодный ветер Академии, заставляя щуриться от несущийся по улицам пыли. Лоренс поправил высокий ворот своей теплой одежды, накинул на голову глубокий капюшон и не спеша зашагал вперед. Несмотря на то, что Академия представляла собой Живой Замок, –состоящий в основном из волшебства и магии, которые возникали сами по себе в любое время и в любом месте, – день не сильно отличался от ночи уровнем опасности и шансом оказаться втянутым в такое, что голова будет находиться в нескольких футах от тела. Однако подобное случалось очень не часто, даже на нижних этажах города.
       – Тело было подвешено за… большой палец ноги, который умудрился не оторваться, – повернувшись в сторону ищейки, заговорил Лоренс. – На бледном лице кто-то выкромсал тупым ножом букву «R». Но крови под висящим телом не было, что поставило местных стражников в замешательство. Это чё? Выходит кто-то высосал всю кровь? Вампиры Академии? Так оно что ли получается?
       Не доходя до нужного поворота посреди вымощенной булыжником дороги возник столб с дрожащим пламенем в фонаре. При приближении столб испуганно вжался, а затем одним прыжком выскочил из земли и улетел в небо. Вот она, натуральная магия живого города волшебства.
       Не акцентируя на этом внимание, два путника прошли дальше и свернули вправо, где открывалась обширная и пустующая площадь, в конце которой некогда было совершенно жестокое насилие над человеком.
       – Труп уже сняли, – Лоренс сделал шаг вперед и поднял голову вверх на высокий шпиль с указателями, на котором несколько часов назад болтался подвешенный за палец бедняга. – Не имею понятия куда его могли отнести. Так, сколько времени тебе потребуется чтобы изучить обстановку и добыть хоть какую-то информацию? Обход улиц стражниками уже давно идет, а попасться им на глаза – значит испортить всё дело. В общем, если что, то я рядом.
       Лоренс закутался в плащ и встал в удобное для наблюдения положение, чтобы видеть все три дороги, ведущие к указателю, где было совершенно преступление, обвиняющее повстанцев. Он уже слышал тяжелый топот ног караула, а те в свою очередь через пару минут увидят вытянутую тень с горящими синим светом глазами.

Отредактировано Лоренс (2012-05-19 18:03:17)

ГЛАЗА, КАК ИЛЛЮМИНАТОРЫ, через которые льется сияющий свет, блестели посреди мрачной дороги. И больше ничего не было видно, к сожалению. Лоренс с неким раздражением раздул ноздри, когда Террор что-то прошептал за его спиной про телекинез, который применялся к жертве убийства.
       Шорохи сзади, вперед топот. Ночная стража медленно, но уверенно приближалась к ним. Очень подозрительно и странно, что около места душегубства не стоит патруль, как наблюдательный пункт. Вдруг убийца вспомнит, что что-то забыл сделать: убрать какие-то вещи за собой, засыпать свои следы или стереть магические отпечатки своего жестокого дела, – и вернется для исправления. Тут его патруль и повяжет. Однако каким надо быть опрометчивым идиотом, чтобы допустить столь глупые ошибки и упущения.
       Лоренс мотнул головой, прогоняя излишек ненужных сейчас мыслей. Скулы напряглись, а чуткий нос втянул усталый и дурной запах стражников, которые не спеша гуляли по улице, словно не на службе вовсе находились, а так, как сладкая парочка, гуляющая ночью для поднятия романтики и развития дальнейших сложных отношений между стражем и, как ни странно, таким же стражем.
      – Шш, Террор? – Полукровка, не поворачивая головы, позвал сыщика, но какого-либо ответа не последовало. – Эй, Террор. Террор? Сукин сын.
       Двое стражников вышли на пустырную площадь без прерывания увлекательного разговора о сексуальных преимуществ разнообразных рас.
       – Да говорю тебе, что эльфийки как бревна с двумя сучками на голове. Только вот стонать и умеют.
       – Ну, не знаю, знаком был я как-то с одной такой. Не могу сказать, что бревно бревном, но доска доской это уж точно.
      – Вот-вот. А вот, эти, феечки, их же сломать даже нечаянно можно, если перенапрячься и…
      – Угук. Я пышных люблю, с формами. Чтобы ух! Валькирий видел? Вот это дело. Сиськи так сиськи.
       Невидимая в тени фигура, прижавшаяся как можно плотнее к стене, закатила глаза, вспоминая одну знакомую валькирию и ее конституцию.
       – Дотронуться до грудей валькирии и остаться живым – вот он, настоящий подвиг любого мужчины, – продолжали свою песню стражники из ночного патруля, подходя к указателю, где и остановились на передышку.
       – И не говори.
       За их спинами бесшумно мелькнуло одно существо и еле слышно оставило им на память одну яркую и точную характеристику:
       – Долбаные извращенцы.
       – Что? Это ты сказал, Стив? – Голова патрульного резко обернулась назад, но кроме освещаемой фонарем пустоты ничего не увидела.
       Лоренс прыгнул и ухватился за низкий выступ ближайшего здания, в окнах которого еще горели огни. Быстро подтянувший, он схватился за карниз и влез еще выше, а далее оказался на крыше, где на миг замер, чтобы осмотреться. Потеря сыщика была серьезной. Достаточно уже было то, что он просто знал и знал, именно, что достаточно. Легким и быстрым шагом полукровка передвигался по крышам, ища глазами знакомую фигуру в плаще. Однако тщетно, на улицах и переулках было на удивление пусто, и одиноко мерцали огни в фонарях. Повстанец замер у края трехэтажного здания и прислушался: кто-то пыхтел под ним, под крышей, под любовницей, где-то слева тихо напевал грустную песню бездомный, позади два стража продолжали обсуждать формы валькирий, а вот спереди послышалось нечленораздельные быстро и отчетливо выговоренные слоги. Возможно, было верно двигаться вперед. Тем не менее приходилось действовать по наитию: идти туда, не зная куда, а лишь тешась догадками и предположениями, что всё правильно. Поэтому Лоренс мгновенно сорвался с местами и попрыгал дальше с одного карниза на другой, с крыши на крышу, через трубы и спящих неведомых птиц, через пьяного кровельщика и через расстояние, которое не удалось перепрыгнуть. Ловкий повстанец сорвался вниз.
       К удивительному совпадению в тесном, глухом и темном переулке находилась пара, одного из которой волновало быстрое удовлетворение желаний, а вторую – звон монет. Однако подступающему акту, в народе обычно называющее просто как «О-о, да-а», не суждено было вырваться на свободу, поскольку нечто тяжелое и крупное свалились на глупо улыбающегося от удовольствия мужчину, прижав его к земле.
       Проститутка скривила губы и открыла рот, чтобы сказать парочку другую слов. Но к сожалению не смогла правильно связать и сопоставить свои мысли как женщины и как женщины рабочей.
       – 10 монет, и я засосу тебя в долины наслаждений, – маняще произнесла она с очень соблазняющим придыханием.
       Не говоря не слова, Лоренс поднялся с попискивающего от боли или от восторга мужика. Взгляд, которым смотрела на него шлюха, заставил его смущенно отвернуться и убежать подальше от раскрытых прелестей. Дело всё-таки важнее.
       Лоренс вытер нос, из которого тек конденсат. На улице было довольно холодно, изо рта выходил густой пар, а щеки алели от мороза. Повстанец сбавлял скорость и вскоре просто остановился, оперившись о стену. Кулак яростно рухнул на нее. Террора он таки потерял.
       А что делать дальше? Где его искать без подобных умений читать магические следы? Отпечатки ног сыщика не увидеть в темноте, поэтому стать охотником не помогло бы.
       Значит, подумал Лоренс, стоит подумать логически.
       И он подумал.

ЛОГИЧЕСКИЕ МЫСЛИ о возможном местонахождении наотрез отказывались вязаться друг с другом. Единственное, что смог из них выудить полукровка это то следующее: «Сейчас я нахожусь около порта Академии. Где швартуют корабли и где расположены главные военные силы города. Однако Каменная гавань является пристанищем не только для фрегатов и бригов, но и для разношерстных компашек, действующих в своих личных интересах. Сколько же тут водится сукинов сволочей и по пальцам не пересчитать. Важно сейчас не вляпаться по самые свои длинные уши…». Вот они, мысли, толкнувшие Лоренса сделать вывод, что Террор, быстро переставляя ножки свои, рванулся именно сюда.
       Повстанец предпочел вновь начать действовать осторожно и предусмотрительно, поэтому, едва выглянув из-за стены, глазом осмотрел территорию ближайших улиц около доков. И в этот момент его грубо толкнули, чуть ли не выкидывая на открытую местность. Лоренс резко развернулся, чтобы схватиться за неаккуратного ублюдка и преподать ему правила культурного поведения в темное время суток, однако невоспитанной свиньёй оказался всё еще бегущий Дженесис Террор, неожиданно найденный сыщик. Хватка мгновенно разжалась, отпуская ищейку для продолжения задуманного спринта по закоулкам Академии. Повстанец закатил глаза, поскрипел зубами и бесшумно последовал за Террором, который для опытного мастера своего дела имел отвратительную физическую подготовку, двигался шумно, как пьяный тролль из болот, а при всём прочем совершенно не задумывался о безопасности.
      «Такой опрометчивый, несносный сукин сын, – ругался полукровка, следуя за сыщиком, и вертел головой с надеждой, что топот его ведущего не привлечет чужого внимания. – С ним работать в паре – себе дороже. Задницу спасти он всегда успеет. А того, кого подставить под удар? Ну берегись, берегись, собака».
       Террор резко вильнул и спрятался за пирамидой выставленных ящиков, готовящихся к дальнему плаванью.
       – Где ты ходишь? – Поинтересовался он, тем самым еще больше взбесив примостившегося рядом Лоренса. – В любом случае, я был уверен, что ты меня не потеряешь. На тебя можно положиться...
       Повстанец подался вперед и схватил Террора за грудки. Его глаза сверкали от ярости, а острые клыки-зубы были уже готовы вцепиться в глотку паршивцу.
       – Ты понимаешь, что такое работа в команде?! – Злым шепотом взорвался полукровка и несильно потряс сыщика. – Это когда двое или больше помогают друг другу и не теряют из виду. Каждый должен быть уверен, что его прикроют. А ты, сукин сын, смылся, не сказав ни слова. И я виноват, гад, что потерял тебя?! Вот из-за такого отношения ублюдского к тебе так мало доверия.
       Лоренс сделал выдох, стараясь успокоиться, и, разжав хватку, оттолкнул от себя Террора.
       – Что здесь? – Тихо спросил он, ожидая услышать отчет, и осторожно высунулся с правой стороны ящичной пирамиды. – Кто эти люди?
       Ответ на вопрос был оперативно дан: инквизиция Дагора со своими псами и подкупными матросами, странная компания которых подготавливаются к отплытию. Лоренс нахмурился от поставленного перед собой вопроса: что могут забыть дагорцы в Академии, да и не просто дагорцы, а сама инквизиция, ночью, в доках Академии. Затем он озвучил свои мысли и снова получил в ответ рассказ Террора. Яд, государственные организации, убийство алхимика Волшебного Замка – факторы заставляющее почувствовать себя очень мелким, жалким и испуганным, так как вместе они напирают на воспоминания, так тщательно закрытые на замок в темном углу памяти. Затем он услышал имя, от которого сердце забилось сильнее, а в ушах запульсировало что-то странное и громкое. А вскоре Террор выдал еще одно имя, которое раскаленным отпечатком прижглось в душе юного Лоренса.
       Он посмотрел на звездное небо. Некогда напряженное тело обмякло, вдавливаясь в грубой сделки ящик.
       – Трём Вэль-Грет, – тихо, умирающим голосом проговорил повстанец. – Его звали Трём Вэль-Грет.  Это мой отец, которого нашли мертвым в собственной же лаборатории.
       Полукровка не знал зачем он принялся всё рассказывать, но воспоминания хлынули так, что он не мог сдерживаться. Ему было всё равно с кем делиться печалями и горестями прошлого, но всё же он попытался унять себя и сдержать.
       – Пошли, – Лоренс поднялся на ноги и посмотрел сверху вниз на сыщика. – Ваша юри… юро… как ее там… юриспиктьсия пришла. Быстро на палубу.
       Забыв про сказанные слова о командной работе, полукровка, не дожидаясь Террора, незаметно направился к нужному причалу. Им руководили ненависть, долго поедающая его изнутри, месть, заставляющую пойти на необдуманный поступок, и жажда убийства того, кто разрушил всю жизнь. Смерть дагорскому инквизитору Матиасу!
       Не владение собой часто приводит к печальным последствиям. Забыв обо всём и скрипя зубами, Лоренс не заметил, как руки его загорелись, поджигая теплый, меховой плащ. Естественно, на идущий огонь слетелись все доковские светлячки: псы бравой инквизиции, подкупные матросы и другие головорезы, с которыми часто приходилось иметь дело партии борцов с чернью.
       – Стоять! – Послышался первый предупреждающий выговор постороннему, но фигура словно не слышала и продолжила свой путь, а через секунду пеший шаг превратился в быструю трусцу, а затем – в молниеносные рывки.
       Ближайшему, который сразу же следом вырубился, достался лютый удар в скулу, коленом – в живот, и сапогом – по носу. Над поверженным образовался черный туман, в который тут же был спущен болт из заведенного арбалета. Нападавший на удивление быстро скрылся. Однако где-то слева мелькнуло что-то горящее. Стрела поразила догорающий плащ, вокруг которого собралась дюжина крепких и не очень мужей.
       – Чё за херня?! – Завопил кто-то с палубы корабля.
       Однако привлекать внимание стражи Академии никто особо не хотел, поэтому приказы защиты и наступления отдавались жестами и едва слышным шепотом.
       Лоренс Вэль-Грет укрылся за двумя крупными бочками в сети для погрузки на корабль. Он тяжело дышал, а вмиг опустевшая голова пыталась выдумать благоразумный план действий.
       Причал № 21. Инквизиция и наёмники суетились с оружием и факелами, пытаясь вычислить нападавшего. Помимо воинов среди них было достаточно волшебников, которые отлично умели читать магические следы и отпечатки недавних магических формул.
       – Здесь двое! – Крикнул некто, сканирующий местность. – За бочками там! Другой – во-он там!
       Мысль, что Террор сейчас находится в большой опасности только сейчас дошла до упрямого лба Лоренса. Он выглянул, но тут же отпрянул обратно, поскольку несколько стрел воткнулись в дерево за его спиной.
       По крайней мере, магию не применяют, подумал повстанец и тут же об этом пожалел, почувствовав, как что-то режет воздух, а затем с тихим грохотом, взрывая бочки, отбрасывает его в сторону. Размахивая руками в недолгом полете, полукровка тяжело приземлился и оказался невольно спрятанным от магии и стрел за давно оставленной повозкой.
       Лоренс, оглушенный, попытался отползти. По крайней мере он был в порядке, за исключением разбитого лба и ушибленной левой руки.