Ну наконец-то он разогрелся.
Массаж, однозначно, помог алхимику скинуть напряжение - он был сейчас менее насторожен, чем в момент своего появления в кровати, реагировал улыбкой на приятные мелочи и уже посягнул на одеяние Эсфина, придав ему более фривольный вид. Волей-неволей чуткий антарес тоже перенял у алхимика это настроение, лукаво улыбнувшись и послушно изменив позицию. Если Шаграт предпочитает целовать губы, припухшие после несколько другой работы, то почему бы и нет?
Эсфин сел на колени, устроившись между ногами темного эльфа, благо что тот сидел в достаточно удачной позиции, и наклонился над ним, расстегивая застежку штанов. Освободив искомый орган от плена шелковой ткани, юноша склонился еще ниже, прогибаясь в позвоночнике, отчего Шаграту должен был открыться чудесный вид на ягодицы антареса, с которых он позволил сползти скользкому шелку туники. Опираясь на локти и позволив волосам раскинуться по спине (к счастью, продуманная прическа не позволяла им лезть на лицо и мешать работе), антарес медленно провел языком по чувствительному органу Шаграта, для начала дразня, позволяя возбуждению проявиться в полной мере. Поиграв немного кончиком языка с деликатной кожей головки, юноша стал осторожно двигаться дальше, забирая в рот все больше плоти, двигаясь немного быстрее. Техникой этой антарес овладел даже раньше, чем всеми остальными навыками, и она почти не стоила ему труда. Как ни странно, сам юноша тоже ощутил возбуждение, занимаясь этой частью своей работы. Может быть, дело было в том, что от него требовалась сейчас прилежность и послушание, он наконец полностью сконцентрировался на приносимом темному эльфу удовольствии, а правил балом ка раз таки алхимик - он был вправе как остановить, так и продолжить эти приятные игры. Ведь антарес пока не строил дальнейших планов. Он обещал лишь неутомительные развлечения. Дальнейшее будет зависеть от непосредственно господина; делом Эсфина сейчас было улавливать сигналы его тела.

Занятый своей работой Эсфин разгоряченно думал о том, какой же все-таки стиль Шаграт предпочел бы в постели, когда алхимик решил воспользоваться всеми своими преимуществами, завладев волосами юноши, низко наклоняя его голову, так, что антаресу пришлось приложить все свои таланты: приподняться, чтобы передохнуть, ему бы уже не удалось. Понимая это, Эсфин работал усердно, стараясь как следует раздразнить темного эльфа, доставить ему максимум удовольствия, не слишком затягивая сцену. И вместе с тем, антарес не мог похвастаться полным самообладанием. Все-таки свежее ощущение факта полного господства Шаграта над его телом придавало чувствам остроту. Теперь за дверью не стоял охранник, а в гостинице не ждал Керату, чтобы потребовать отчет. Теперь алхимик - плохой он или хороший - был единственным существом, способным распорядиться антаресом по своему усмотрению. К тому же, его спокойная властная манера распоряжаться, как и приятные, ощутимые реакции его тела на удовольствие, нравились Эсфину, несмотря на все противоречия их отношений. Шаграт тяжело дышал, вздрагивая от прикосновений. Разве это не чудесное разнообразие?
Юноша дождался момента, когда тело Шаграта напряжется в оргазме, вздрогнув сильнее обычного, и поспешно изменил позицию, немного приподнявшись, чтобы не задохнуться. Проглотив излившееся семя, он мягко обвел головку чувствительного органа языком, ожидая, когда жесткая рука алхимика отпустит его волосы, а пока растягиваясь на ногах у Шаграта и глядя на его реакцию. В глубине души антарес был доволен собой. Тело же его теперь высказывало все признаки возбуждения.
Вот демон, теперь придется бежать в ванную, если он меня сейчас отошлет.
Глядя алхимику в лицо, Эсфин облизнул кончиком языка теперь уже свои припухшие от стараний губы.
- Заработал ли я награду на сей раз? - намекнул он.

Отредактировано Эсфин (2012-12-21 12:18:56)

Эсфин сам удивился своей реакции. Надо же! Казалось бы, антаресу не нужно было зарабатывать деньги, ему не угрожал Керату, да и сама постельная сцена была скорее запланирована ради удовлетворения чувства своего достоинства, а не телесных чувств... И тем не менее, юноша действительно разгорячился, сильнее даже, чем собирался. Хотя, конечно, успех небольшого сегодняшнего соблазнения, ясно видимый в довольной улыбке Шаграта, тоже приятно грел.
Подумать об этом как следует антарес не успел. Темный эльф не забыл о своем обещании, усадив антареса рядом с собой, так, что их лица сблизились. Эсфин прикрыл глаза, медленно выдыхая, чтобы избавиться от напряжения; в следующую секунду его губы накрыл поцелуй алхимика, и юноша податливо приоткрыл рот, позволяя Шаграту медленно, не торопясь прочувствовать это деликатное дело. Сердце у юноши забилось чаще - от того, как темный эльф устанавливал загадочную связь между их телами. Юноша хотел просто удовлетворить очередное желание Шаграта, однако и сам вдруг стал испытывать удовольствие от процесса. От него сейчас не требовалось сложных вещей, а требовалось только расслабиться, что он и сделал.
Ладонь, все такая же жесткая, но теперь горячая, скользнула наконец под синий шелк его туники, накрывая его собственное возбуждение. Когда Шаграт отстранился от поцелуя, Эсфин несколько секунд ловил губами воздух, его бросило в жар.
- Но я и есть взрослый, - прошептал он прежде, чем алхимик притянул его ближе, лаская его бедра и член.
Размышлять дольше антарес не мог, временно утратив контроль над ситуацией. Он тесно прижимался грудью к груди Шаграта, чувствительные местечки пониже живота испытывали настойчивые ласки ладонью; наклонившись, алхимик принялся терзать его шею, слегка прикусывая кожу. Было почти не больно, однако слабые красные метки все равно останутся на несколько часов... Внезапно воспаленные, острые, как кинжал, фантазии посетили воображение Эсфина: что бы было, если бы алхимик укусил его сильнее? если бы он требовал секса чаще, каждый день, призывая юношу не ради крови или задания, а для удовлетворения мимолетного желания? сколько бы он терзал его в постели, если бы решился на большее, чем простые ласки? Понравилось бы это невольнику, уже смявшему столько простынь в чужих постелях?
Юноша издал легкий стон и кончил, содрогнувшись всем телом и обнимая Шаграта за плечи. Он действительно был сильно возбужден, так что, можно сказать, даже не отнял у темного эльфа время.
И это после всех моих обид. Мда. О небеса, неужели я так соскучился по работе?
Глубоко вздохнув, Эсфин несколько секунд еще полежал щекой на плече Шаграта, отдыхая прежде, чем темный эльф его отстранит.

Шаграт не спешил отстранять Эсфина от своих объятий, и антарес жмурился, ощущая, как рука алхимика, тяжелая во время гнева и легкая во время ласки, гладит его волосы. Это было приятно. Невольник не любил, когда после оргазма клиент отбрасывал его, словно испачканную вещь, которую нужно отмыть перед следующим использованием. Ну и тем более подобное было бы обидным от Шаграта. От него можно было ждать чего угодно, конечно, но тем лучше, что этого не происходило.
- Не для всех, - сказал Эсфин фразу, прозвучавшую, может, и банально (сотни раз он произносил такие слова!), но на этот раз правдиво.
В самом деле, он чувствовал себя гораздо более свободно, хотя и, признаться, слегка ослабел - после недавнего отравления он ел сегодня мало, и внезапная разрядка отняла последние силы. Однако настроение юноши так существенно исправилось, что антарес позволил себе еще немножко полежать на плече Шаграта, прежде чем мягко отстранился, снова садясь на колени:
- Разрешите мне привести себя в порядок перед сном? - спросил он, слегка улыбаясь. Его синяя туника, сейчас красноречиво украшенная следами их взаимной страсти, нуждалась в стирке, и уж точно подобный костюм не годился для того, чтобы спать в нем.
А в остальном... осознавал это Эсфин или нет, но его душа немного успокоилась от бурной эмоциональной вспышки. Контраст со вчерашними отрицательными впечатлениями был очень велик. Усталость повлияла на остатки природных способностей антареса: от него шло ровное неосязаемое тепло, приятно успокаивающее, стирающее мрачные мысли. В комнате, согретой жаровнями и озаренной рассеянным светом пары свеч, это чувствовалось особенно сильно.

Получив разрешение, Эсфин скользнул прочь из постели алхимика. Перед тем, как отправиться в ванную, он нашарил под подушкой сверток из рубашки Шаграта. Прошлепав босиком по холодному полу коридора, юноша поспешно шмыгнул в уже остывшую банную комнату. Обтерев самого себя и прополоскав испачканные участки туники, антарес развернул рубашку и прижался к ней носом, вдыхая запах чистой ткани с едва заметным ароматом трав - так пахло от кожи юноши, когда он очнулся утром, после отравления. Кто приводил ее в порядок? Слуги или сам Шаграт?
Спрашивать об этом у сонного алхимика антарес не собирался. Накинув рубашку, Эсфин еще зашел к себе в комнату, развесив тунику на спинке стула у жаровни, которую дворецкий все-таки соизволил принести на ночь.
Славный Генри не всегда все делает вовремя, и хорошо. Если бы моя комната не была такой холодной, я бы не смог так часто заваливаться под бок Шаграта. Вот интересно, он захочет большего?
Эсфин потянулся и покинул свою спальню. Он мог сколько угодно переживать по поводу своего будущего, однако сейчас именно спальня темного эльфа почему-то была ему самой родной комнатой в доме. Это было место, которое ему сразу понравилось. Вот и сейчас он тихонько проскользнул к кровати алхимика, уже дремавшего под одеялом, занял место с другой стороны кровати, но потом, не выдержав, немного подвинулся, чтобы касаться голого плеча Шаграта своим плечом. Несмотря на все, что ждало впереди, ему стало уютно и спокойно.
Проспав эту ночь крепким сном, антарес проснулся существенно позже алхимика. Все-таки юноша был еще не совсем здоров, поэтому половину дня он прятался под одеялом, вылезая только ради того, чтобы съесть чашку супа или почитать книжку - тот ни к чему не обязывающий роман, который он начал при переезде в дом. Мышцы и голова уже не болели, а есть все так же не хотелось, но накатывающая слабость заставляла юношу то просто лежать, то дремать. Когда миновало обеденное время, антарес несколько приободрился; захватив корзинку с котятами, он отправился в гостиную, чтобы немного повозиться с ними. Серый котенок по-прежнему выглядел более вялым, чем собратья, однако ему не стало хуже, он даже играл, а по словам Катарины, и ел тоже.

Эсфин угадал скорое появление Шаграта по его мягкому шороху его домашних туфель, и поднялся ему навстречу, спокойно улыбаясь. Шаграт в первую очередь заинтересованно осмотрел котенка - видимо, эльфу самому было интересно, как тот поживает после волшебного эликсира. Ну то есть, антаресу хотелось бы думать, что алхимик переживает за маленькое существо, однако юноша потихоньку начал понимать своего господина и не питал лишних иллюзий.
Со вчерашнего вечера Шаграт выглядел бодрым и свежим, несмотря на целый день в лаборатории. Юноша с понятным ощущением гордости смотрел, как прояснилось его лицо, и как холодные аметисты его глаз блестят энтузиазмом, лишь слегка приглушенным усталостью. Когда алхимик был менее мрачным, он становился более притягательным. Определенно, искусство антареса шло ему на пользу. Только волосы его выглядели так, будто их не приводили в порядок весь день, оттуда даже выпуталось что-то, и теперь котята игрались с этим мусором на полу.
- Неплохо, но скучновато, - признался юноша, рассеянно подбирая соринку.
Перо. Похоже на воронье, хм... Откуда оно? И хочу ли я знать ответ на этот вопрос?
Антареса одолевало любопытство, однако юноша, все еще считавший алхимию мрачным, кровавым ремеслом, счел такой интерес нездоровым, поэтому для начала просто недоуменно повертел перо в пальцах.
- Я не смог заниматься и читал романчик... - продолжил он виновато. - Однако в целом мне лучше.
Перо прямо-таки не давало антаресу покоя. Вздохнув, он решил смириться сам с собой и спросил:
- А что это за перышко? Вы решили обзавестись вороной?
Или прикончили ее в лаборатории, небо, зачем я только спрашиваю...
Антарес никак не мог понять собственного любопытства по отношению к работе Шаграта. Ну да, в лаборатории не было ничего такого ужасного, однако... за что-то ведь разошлась об алхимиках дурная слава?

Шаграт говорил загадками, однако внимательно слушавший его Эсфин все-таки сделал выводы. Основных было три. Во-первых, Шаграт, судя по иронии в его тоне, разгадал его уловку, призванную скрыть прямой вопрос. Он был, без сомнения, проницателен, и юноша вздохнул. Ведь непрямой наивный вопрос порой лучше раскрывает секреты, чем прямой. Во-вторых, по всей видимости, алхимик использовал ворон в лаборатории, для неясных целей... на мысль эту юношу навела оговорка про то, как никто не пожалеет о воронах. Это напомнило ему о том, как никто не хватится искать одинокого антареса, которого, значит, можно без проблем прикончить.
Третий вывод далеко отстоял от первых двух и заключался в котенке. Белый котик явно полюбил Шаграта и лез к нему на колени, а тот, вот удивительно, бестрепетно позволял котенку топтаться на драгоценных бумажных листах.
А еще Генри поставил на столик ужин и тихонько удалился, не мешая антаресу беседовать с нелюдимым алхимиком. Впрочем, так ли он необщителен, как казалось юноше?
- То есть, Вы что-то такое делаете с воронами в лаборатории? - осторожно спросил юноша, ступая на скользкую почву личных пристрастий Шаграта.
Чтобы немного отвлечь внимание, он поднялся, носком босой ноги мягко отпихнув с дороги черного котенка, и принес алхимику чайную чашку и тарелку с ужином, поставив ее на низкий столик возле кресла.
- И я хотел задать еще один вопрос. Скажите, кто такой Ранхильд Нуарро? Он ведь хозяин этого дома, да? Что мне делать, если кто-нибудь зайдет его навестить, или он сам явится в гости?
Вопрос был достаточно важным для юноши, не знавшим совершенно ничего из его нынешнего окружения. жизнь с Керату приучила его соблюдать осторожность и точно знать, как поступать, если из внешнего мира появится какая-то угроза.

Шаграт словно вцепился в Эсфина взглядом своих аметистовых ледышек, окатывая юношу подозрительностью, однако невольник - к своему собственному удивлению - уже привык к такой манере общаться и не смутился, даже не опустил глаз. Ведь за подозрениями, как правило, не следовала немедленная кара или чрезвычайная паранойя.
Вот как. Значит, помимо всего прочего, мы оба тут пленники. И мою покупку оплатил этот самый Ранхильд Нуарро, по всей видимости, - раз ему может не понравиться мое положение. Хм. Вот интересно, а если Шаграт не будет использовать меня в ритуале, это сорвет всю работу, или все-таки не всю? И как тогда поступит Нуарро?
Все это было запутано и вызывало слишком много вопросов, поэтому Эсфин решил о них помолчать. В конце концов, сейчас была очередь алхимика задавать вопросы. А портить себе настроение, закапываясь очень глубоко в вещи слишком печальные... можно и подождать с таким вечерок-другой.
- Честно говоря, я подумал как раз о мыслях хозяина дома - на тему того, что я по этому дому расхаживаю, - ответил юноша, усаживаясь напротив Шаграта с чашкой бульона и пресным хлебцем. Все остальное пока вызывало у него опасения. Эсфину быстро становилось лучше, но он предпочитал беречь себя. Хотелось быстрее оправиться от неловкой попытки самостоятельно покончить со своими проблемами. - Моего прежнего хозяина можно назвать мошенником, господин. - без ложной скромности сообщил юноша. - Он меня приучил к тому, что надо всегда быть настороже, и подмечать, то происходит вокруг. Ну вот, я и смотрю, что этот дом уединен, в нем никто не бывает, и Вы нигде не бываете, к тому же, особняк принадлежит другому существу. Решил спросить на всякий случай, есть ли какие-то правила, которые мне следует соблюдать. Лучше же знать заранее, чего нарушать не следует, - антарес слегка улыбнулся.
Ему случалось, конечно, нарушить и весьма прямые запреты - перед носом у самого Шаграта - но во всем, что касалось дел внешних и опасности со стороны, невольник предпочитал вести себя тише воды, ниже травы. За пределами стен царил мир холодный и враждебный. Мир, где было проще и легче опереться на мнение другого существа, даже если Эсфину этого не хотелось.

Эсфин слегка наклонил голову. Одна из фраз Шаграта прозвучала двусмысленно. Юноша знал несколько видов правды: то, что он - лишь пленник, которого тщательно готовят на убой; то, что попытка удержать его в узде закономерно окончилась ничем; то, что он собирался сделаться любовником своего хозяина, даже если господин Шаграт пока не торопится...
Однако рассуждать на эту тему невольник не торопился. Зачем? Вместо этого он с удовольствием пронаблюдал, как лиловый хрусталь в глазах алхимика потеплел, и взгляд его, обращенный к антаресу, стал приятным, почти теплым. Это радовало. Уж не говоря о настроении Шаграта. Ему явно становилось все лучше и лучше, по крайней мере, он выглядел отдохнувшим.
Все-таки я хорошо на него влияю. Или у него стала получаться работа? Да нет, когда у Шаграта болела голова, моя помощь была очень даже кстати...
Юноша доел свой ужин и отнес поднос на кухню. Собрал котят в их корзинку, чтобы не набедокурили в гостиной, умылся и наконец был готов составить компанию Шаграту. Когда невольник скользнул в спальню, там было уже темно, а посему антарес просто скользнул под нагретые эльфом одеяла, обнимая ненавязчиво и привычно, ощущая, как руки алхимика смыкаются на его талии в ответ. Он чувствовал тепло и покой. Но и легкое приятное волнение - внимание Шаграта, безусловно, возбуждало тело и воображение. Странно. Разве не должен Эсфин думать о смерти, чувствовать страх? Ведь ужас прошедших дней не развеялся, лишь отступил?
Антарес тихонько вздохнул в плечо господина. У него положительно не выходило испытывать только положенные чувства. Равно как и выполнять все правила.
Он успел еще подумать о том, как хорошо, что сегодня Шаграт не стал требовать продолжения вчерашней сцены. Это даст юноше возможность отдохнуть в спокойной обстановке и набраться сил. А вот завтра - обязательно...
Несмотря на эти привычные эротические мысли, сон Эсфину приснился непривычный.  Он стоял перед большим зеркалом в спальне Шаграта. Позади него располагался сам Шаграт, чуть наклонившись, почти обнимая его за плечи, но все-таки не обнимая - руки алхимика были заняты. Он завязывал на талии юноши тесемки черного рабочего фартука. Такого же, какой Эсфин углядел в лаборатории. Когда антарес проснулся, эльфа уже не было рядом, он ушел работать, а сон оставил очень странное впечатление, которое юноша не мог понять; ведь работы в лаборатории всегда пугали антареса. Хотя с другой стороны, в наборе посуды и разноцветных жидкостей ничего пугающего не было...
Юноша потряс головой, поднялся с постели и, немного размявшись у себя в комнате, привел себя в порядок. Он полностью оделся, аккуратно заплел волосы, радуясь постепенно возвращающемуся здоровью. Катарина выдала ему на кухне тарелку каши и хлеб с маслом и сыром. Плотная еда наконец-то насытила юношу, не вызвав болезненных ощущений. Пока антарес ел, речь зашла о том травяном чае, к которому Эсфин успел пристраститься; в итоге, он не ограничился одним лишь рецептом. то ли сон о фартуке так повлиял на юношу, то ли какие-то неведомые ему самому факторы, однако юноша записал на листке бумаги целую кучу разных рецептов и шел по лестнице, тихонько бормоча вслух что-то про унции, настои, использование ступки и степень, с которой следовало измельчать некий корень с труднопроизносимым названием. Он собирался поработать над почерком, однако пока что не замечал ничего вокруг.

Фраза Шаграта застала Эсфина на последней ступеньке. Юноша был бы только рад показать свою новоприобретенную смелость и продемонстрировать, как он не боится алхимика в его лаборатории, однако его тело говорило само за себя, проявляя правду - то, что алхимик называл закоренелыми предрассудками, а сам антарес - уже не слишком обоснованным, но крепко въевшимся страхом перед болью, пленом и непонятными манипуляциями.
Поэтому руки антареса вздрогнули, а листочки с записями разлетелись по всей лестнице. Набежавшие из холла котята обрадованно набросились на них. Эсфин же только грустно вздохнул, собирая неровно обрезанную бумагу как можно быстрее. Чего бы ни хотел от него сегодня Шаграт в своей лаборатории, вряд ли ему понравится долго ждать. Антарес даже не стал заходить в комнату - положить записи. Он так и отправился в лабораторию, сжимая руками рецепты и настороженно глядя по сторонам. Конечно, инструменты алхимика сразу попались ему на глаза, но спорить юноша не стал. Отложив листочки на край стола, а потом безропотно сев на предложенный стул, Эсфин горестно вздохнул про себя. Если алхимик выглядел расслабленным и спокойным, увы, никто не мог бы сказать этого об антаресе. Острое шило и пустая колба, возможно, ничуть не пугали бы его, как и слабая противная боль от порезов, если бы за этими приготовлениями не мерещилось нечто большее. Возможно, это только начало, и через пару недель алхимик вырежет что-то более ценное?
Кроме того, картина алхимика, работавшего с зельями, и картина алхимика, работавшего с живыми существами, никак не сливалась воедино. Юноша все еще не мог поверить, что здравомыслящий и с виду нормальный темный эльф с легкостью производит какие-то опыты, ради которых нужно убивать. Ну или делать еще что-то ужасное.
В общем, антарес нервничал, спрятав подмышкой правую руку. Если уж Шаграту нужна его кровь, пусть берет левую руку, а правая юноше еще понадобится...

Когда Шаграт направился к юноше с шилом в руках, Эсфин, не выдержав давления, прикрыл глаза. Дальше все пошло проще - алхимик все сделал сам, юноша ощутил только острый укол и неприятное прикосновение холодного стекла к раненому пальцу. Чтобы переждать страх, казавшийся таким детским, антарес не открывал глаз, пока на пострадавшее место не легла влажная салфетка. От жидкости палец немного защипало, но она остановила кровь и убрала боль, маленькую, но заметную для чуткой кожи юноши.
Похвала Шаграта, когда все кончилось, тем не менее оказалась приятной. Ощутив легкое касание пальцев алхимика, всегда прохладных после работы в лаборатории, антарес приободрился и улыбнулся, искренне, хотя и немного нервно. Он хотел было посидеть еще немного, взять свои бумажки и уйти, однако внезапные вопросы эльфа застали его врасплох:
- Это... да. То есть, на бумажке рецепты, которые мне написала Катарина. Но ведь это не алхимия. Или я ошибаюсь? - антареса удивила формулировка вопроса. - И я никогда не думал, сложные они или нет, ведь все инструкции у меня записаны и остается только потренироваться со ступкой и пестиком, - в голосе юноши проявилась тень вдохновения, которое, собственно, и настигло его с утра. - Выглядит не так уж сложно, смешать одно, растереть другое. Уж точно не сложнее, чем танцы или постельные утехи, - он хихикнул в ладонь, не удержавшись. -  Думаю, у меня получится. И если так, то дело это интересное, ведь вкусный чай, кофе, полезные настойки доставляют удовольствие и могут понадобиться в любой момент. И... хм... - у юноши так редко в прошлом спрашивали его мнения, что теперь он затруднялся с грамотными объяснениями своих сложных мыслей и чувств. - Ну... тут все же надо работать головой, и потом получается результат, который можно оценить, изменить, придумать что-то новое. Приятная работа. Не тупая, как уборка, к примеру. Мне никто никогда раньше не доверил бы ничего подобного.
Он вздохнул, вывалив на Шаграта весь этот сумбур мыслей.
- Я много говорю, да? - переспросил он неуверенно.

Не выдержав столь забавного объяснения, темный эльф улыбнулся, фыркнув в ответ на вопрос Эсфина.
- У меня нет причин упрекать тебя в болтливости, Эсфин, - голубая жидкость в широком пузырьке, под которым коптила спиртовка, резко стала ультрамариново-синей. Шаграт погасил огонь, оставляя жидксть остывать и насыщаться цветом еще сильнее. - Но все-таки разница есть в занятии тем, что требует концентрации, внимания и большого терпения,  как, например, алхимия, и упорства, желания и таланта, как, например, танцы. Конечно, приготовление чая не является алхимией. Но принцип схож с самыми простыми алхимическими зельями. Как, к примеру, сонное зелье или эликсир для дыхания под водой. Но если ты добавишь в чай больше мяты или лемонграсса, чай просто будет хуже на вкус. Если передержать на огне или недостаточно хорошо измельчить составной элемент зелья, оно может изменить свойство вплоть до ядовитого.
Шаграт осекся, выдохнув и чуть покачав головой.
Что-то я заговорился. Не припомню за собой такое, у меня никогда не было учеников и последователей, хотя бы потому, что не хватало времени уделять им внимание. А сейчас я стою и рспинаюсь перед невольником, уготованным материалом для опытов, о сути опытов. Отлично...
- Неважно, тебе это скучно. Можешь идти наверх, я поднимусь вечером к чаепитию, - кивнул на дверь алхимик, погружаясь в работу с загустевшим чернильно-синим составом, остывшем и медленно вытекающим в стеклянную колбу с высоким горлом.

Темный эльф не обратил внимание на вежливые слова Эсфина. Вряд ли мальчика признался бы, что ему действительно не интересно слушать тонкости основ алхимии, чтобы не накликать на себя раздражение со стороны своего хозяина. Впрочем, Шаграт отнесся бы к этому совершенно спокойно, от Эсфина он не требовал ничего подобного.
Немного уставший, но эмоционально еще не желающий отдыха, Шаграт поднялся в гостиную, когда давно уже стемнело. Эсфин как раз суетился по поводу ужина. Как не пытался темный эльф избегать праздных приемов пищи в компании сервизов, блюд и существ, не получалось почти никогда. Вот и сейчас все говорило о том, что хотя бы ради уважения к искреннему желанию угодить придется сесть и поужинать. Приятный мятный запах в гостиной говорил о том, что Эсфин все-таки добрался до практики создания травяного чая. Правда, без фанатизма, судя по отсутствию других ароматных компонентов, что могло только радовать. Темный эльф помнил свои первые занятия алхимией, где зеленым еще юнцам, горящими глазами разглядывающим склянки, колбы и приспособления для антуража в Ордене, внушали, что алхимия не есть смешение всего, что подвернулось под руку в одной посуде с целью посмотреть, что получится. Практика показывала, что урок пошел на пользу далеко не всем. Да кто ж будет разглашать о статистике несчастных происшествий?
- Как твои успехи? - осторожно перешагнув через спящих вповалку на полу на почтительном расстоянии от камина котят, алхимик заинтересованно подошел к чайнику, источающему приятный чайный аромат.  - Почему не стал делать что-то более сложное?
Шаграт прищурился, пытливо посмотрев на антареса. Любопытно было услышать причину такого выбора, хотя алхимик подозревал, что ответ будет гораздо проще, чем, к своему удивлению, Шаграт ожидает.

Пока мальчишка щебетал, как соловей ранним утром, алхимик попробовал чай приготовления своего пленника. Мяты Эсфин насыпал от души, впрочем, то был явный Катаринин рецепт, сама она готовила мятный чай так же, что не портило освежающий и расслабляющий вкус. В целом чай был очень неплох, и алхимик с удовольствием продолжил делать небольшие глотки из фарфоровой чашки.
Когда Эсфин что-то рассказывал, честно, искренне и открыто, хотелось улыбаться. Его наивность и неподготовленность к жизни вне постели умилила бы кого угодно,  а его смышленость и пусть пока еще угловатая, но все же рассудительность были приятным дополнением к общей картине очарования.
- Это не плохо, гораздо хуже сделать все быстро, но испортить в конце-концов материал и не добиться результата. Не сразу все, что нужно нам для получения желаемого, добывается сразу.  Нужно иметь терпение и выдержку, сообразительность и аккуратность. Скажи, а есть еще что-то, чем тебе хотелось бы заняться? Или тебе нравится делать абсолютно все, что раньше тебе было попросту недоступно?
Оперевшись локтями о стол, за которым сидел, Шаграт переплел пальцы в замок и внимательно, с любопытством посмотрел на антареса в ожидании ответа.