♫ музыкальное сопровождение
Минуло лишь дней пять с того времени, когда она вернулась из прохладной кианской весны в знойное дагорское лето. «Вот же ж перемены…» - задумчиво и без явно проявляемого интереса или даже удивления к тому, что происходило сейчас на «сцене», рыжая размышляла о судьбе прожариться молодой уточкой и быть поданной общипанной да ободранной к дворянскому столу.
Обреченно вздохнув и рассудив, что ее учитель по иллюзиям некогда мог и получше, Ройгдже огляделась с надеждой узреть хоть одно скучающее лицо. Аннет! Все верили ему, этому ловцу человеческих улыбок и вскриков беспрекословно и безоговорочно: пугались кидаемых им трубок, после превращающихся в фиолетовые маки, срывали маки с поля, и не обращали внимания на некоторые неувязки во всем этом. «Или, быть может, я все это придумываю. И все же!» - праведно возмущалась девчушка, хоть и на лице не проскальзывало ни знака о творящемся внутри… Разве что скучающее выражение физиономии. Но что поделать? Видала лучше – так казалось ей.
Уже, было, потеряв последнюю толику надежды, фортуна таки улыбнулась… Где-то вдалеке стояла темноволосая женщина в белом, точно снег, платье. Уж ее-то Джеальбе не заметить не могла. «Ага! Вот она, моя первая ...» - слова «жертва» торговка произнести не решилась. Ну, не мучительница ведь она какая! Надо было проверить свои способности к … да не суть к чему! Вообще – проверить. Потому, пожалев сил на «работу локтями» (а где там поработаешь локтями, когда в тебе роста метр с шапкой?! Коленями зашибут и не заметят!), лепрекон шустренько телепортнулась поближе к той уже почти знакомой мадам, но осталась на некотором от нее расстоянии… чтобы понаблюдать. Нет, ее целью не было прятаться и наблюдать втихую, как обычно делают во всяких дворцах и замках – спрятался, тебя никто не видит, а ты спокойно себе подслушиваешь, подглядываешь то, что надобно. Нет. Нужно было просто время… обдумать. Стратегию. «Хм, ну и какой из меня стратег?!» - покривила рот девушка, однако осталась там, где стояла.
Лишь спустя с десять минут юная Ройг все ж решилась направиться в сторону той загадочной женщины (и безмерное счастье, что переместиться удалось чуть позади, эдак на метров тридцать…). «Почему? Отчего не сразу?» - интуиция смелого до сей поры торгаша била в беспокойный колокольчик. Она чувствовала. Всем своим естеством ощущала, что эта дама – нечто большее, чем все, кого она встречала прежде.
«Чуть-чуть...» - импровизированная гадалка в алом платье, с накинутой на узкие плечи белой шалью, с латунной диадемой на челе, уже уверенным шагом доходила последние сантиметры. Шаг – и она исчезла в пространстве, сопровождаемая еле заметной радугой, чтобы уже в следующий миг оказаться рядом с той благородной дамой… 
- Маки не бывают фиолетовыми, - заметила рыжая и тут же пожалела об этом. «Так не начинают!» - секундный укор, однако продолжать – необходимо. Когда берешь кого-то на крючок – не замечай свои промахи. Делай вид, что именно так и надо. – Не правда ли? – Джеальбе одарила леди самой обворожительной улыбкой из всех, что имелась у нее в арсенале «оружий».  – Однако Вам все же нравится то, что творится там, - она кивнула в сторону театрального помоста, - и в то же время Вы не подходите. Не значит ли это, что Вы – мимика торговки оживилась, - не просто зритель? – Ройгдже с интересом зыркнула, причем несколько нахально, как могло бы показаться, на даму. Но не дала ей и шанса ответить. «Все еще только начинается…»
Рыжик задумчиво глянула в сторону беснующейся толпы и пожала плечами:
- Он хорош, - безбожно лгала, - однако Вам не достаточно того, что он... - она замялась лишь на миг, - вытворяет. – «Татес!». Мысленная просьба сил и умений, дабы не спугнуть. Хитрая, похожая на лисью, улыбка и узкие, проворные ручки скользнули к кистям женщины в белом. Скользили, ощупывали, изучали – ловко и почти невесомо, не причиняя неудобств. Спустя уже минуту Ройг резко убрала свои ладони прочь. Таинственно улыбаясь, наблюдала, как вслед за ее руками, медленно, по изящным пальцам женщины ссыпались наземь цветки гвоздики. – Вам нужно нечто большее. Чувствуется мне, Вы – идеалист, - рыжевласая тянула слова, стараясь продлить удовольствие. Казалось – исключительно себе. – Да ведь то и не мудрено... Водоворот, нет, даже вихрь, ураган мыслей и гениальных, оригинальных, умопомрачительных идей, роящихся в Вашей голове, просто не может потерпеть чего-то... Неэстетичного. И знаете, что самое забавное? Что есть и любовь к порядку, некоей... последовательности событий. Вся эта фантасмагория, что происходит – то Вам, - Джеальбе задержала дыхание, - близко. – Выдохнула. «Татес всевышний! С чем же я имею дело? Неужели …». Торговка дрогнула. Холодность рассудка, предусмотрительность и тяга ко всему новому и живому, завораживающему… Развлекающему.
На миг опустила голову. Рыжие локоны завесой упали на лицо, неспрятанное маской. Вдохнув полной грудью, насколько это было возможно, лепрекон, ухмыльнувшись, произнесла:
- Вы ничем с публичными казнями шутов не связаны?

Есть люди, что вызывают бурю страстей внутри. А есть на этом огромном, бескрайнем свете и те, кто может одним лишь жестом сделать тигра беспомощным котенком, у которого  коготки подстрижены под корешок… Эта женщина, представившаяся неким «камерарием» (сие слово повергало лепрекона в некое запредельное состояние, а мозг заставляло вскипать – и все потому, что Ройг не имела и малейшего представления, что оно означает), была одной из таких особ.
Рыжая болтунья буквально вмиг замолкла и взглянула на даму взором виноватого ребенка, утомляющего и без того уставшего родителя своим бесконечным лепетом. Однако замолкла лишь на пару мгновений, дабы обдумать, что такого еще можно было сказать… ляпнуть, если быть точнее. Она закусила губу. «Ага. Значится, лучше не трогать…» - истрактовала Джеальбе исчезнувшую улыбку новой знакомой. Лицо зеленоглазой девчушки принимало все более сосредоточенное выражение: казалось, та пыталась разобрать не то звуки, не то что-то еще, но никак не могла. Что-то постоянно ускользало. «Она слишком уж благодушная, чтоб заниматься казнями шутов, тем более прилюдными» - неподвластные самой хозяйке брови резко взлетели вверх, а лицо исказило еще большее напряжение. Сейчас торговка была скорее похожа не на почти пятнадцатилетнюю леди, а скорее на дитя, собравшееся … ну, вы сами понимаете…
- Однако если он прав и мы все сейчас действительно спим, - подала наконец голосок девушка, - тогда выходит, что жизнь сон, а просыпаемся мы лишь во сне?.. – рыжик сощурила глаза и глянула на женщину своими пронзительно-зелеными очами. «Ну, сделайте Вы уже что-нибудь! Разгневайтесь или рассмейтесь! Не стойте уже, будто Вас василиск одарил счастьем на некоторое время побыть каменным истуканом!..» С эмоциями совладать на сей раз, к великому сожалению (скорее всего, камерария; мимика саму Ройг не особо беспокоила... обычно), не удалось и лицо гадалки покривилось на миг, точно она сама оказалась под действием «чар» василиска. Скорчила такую рожу, что разумному, здоровому человеку запросто б захотелось дать ей по этой самой скривившейся роже. «Уж братец кианский точно запустил бы в меня что-нибудь…» - уголки рта разочарованно поползли к центру, и Ройгдже сделала эдакую физиономию рыбки.
А между тем, пока она болтала без умолка, ей леди каме … камию … В общем, эта леди псевдо казнитель шутов, сделала ей комплимент. Нейтрально, еле слышно. «Нечего было болтать!»
- А я еще кувыркаться умею! И вперед, и назад! – похвасталась рыжеволосая и гордо вскинула подбородок повыше. – И что это за профессия у Вас?.. Камераний? – «Ура! Я выговорила это!» - Вы что, правда казнями королевских шутов занимаетесь? – плечи Джеальбе пугливо дернулись к шее, да и сама лепрекон сжалась в комок. Уж очень ей не нравилась работа, связанная со всяческими убийствами. Хоть и сама была не прочь иногда прибить своего брата к стенке. Гвоздиками. Ненадолго, для профилактики.

♫ музыкальное сопровождение
«Иначе. Необходимо как-то… иначе.» - смекает девчушка, не позволяя себе превратиться в смирного зверька под строгим взором леди камерария. «Не сломете.» - казалось бы, кто кого сломить пытается, всего лишь невинные шутки... Да только шутки устроителя праздников про неприглашение не казались рыжей шалунье веселыми. Джеальбе делает медленный глубокий вдох и так же неспешно выдыхает. «Обычными трюками эту даму в белом не возьмешь, надо действовать посложнее.» Не зря ж прошли все годы обучения когда-то! Вот в таких-то ситуациях и выясняется, кто разумел тогда что-то, кто усвоил… а кто по лесам бегал. И в кои-то веки маленькой бездельнице не хотелось прослыть бездельницей…
«Хотя чего там прослывать …» - подумала она, однако природное стремление быть первой сильнее секундной слабости. Мысленно взяв себя в руки (да и чего там мысленно - кулаки непроизвольно сжались от … да, пожалуй, от злобы), лепрекон с вызовом в нефритовых очах направилась к камерарию.
- Вы открываете новую эпоху, мадам, - необычайно твердым голосом произнесла девчушка и застыла на месте, точно каменная статуя, - эпоху палачей с такими, - она сузила глаза и и без того белоснежные длани женщины покрылись полупрозрачными снежинками, - руками. – Ройг не удержалась и сделала шаг по направлению к балюстраде. Лицо торговки озарилось коварной улыбкой и девушка вскинула руку, пылающую слабым нефритовым огнем, к небу. Такому бескрайнему. – Мадам камерарий... - Ройгдже опустила руку. «Хватит, пожалуй, волшебства…» - А ведь лед и огонь – прекрасное сочетание. Только жаль, не всегда лед жаждет превращаться в воду; более податливую, гибкую, - она задержала дух, - текучую. Дарящую жизнь. Как думаете, что бы было, если б лед никогда не превращался в воду? Наверняка мы бы так и остались... во сне, - рыжая хитрюга хохотнула. Непозволительная дерзость!
Скинув белоснежную шаль наземь, Дже вмиг, молниеносно усадила свою пятую точку, охочую до приключений, на ткань. Она с заинтересованным видом слушала камерария. «Хорошая рассказчица, не поспоришь ведь!»
- Зловещая ... - чуть не произнесла то, чего не хотелось, но сумела вовремя прикусить язычок, - сказочка.
ПШИК! И сидевшая буквально миг назад на своей многострадальной шали, девчонка с звонким хлопком оказалась уже на балюстраде и пристроила свой зад неподалеку от строгой мадам. Но все же на некотором расстоянии. «Мало ли. Вдруг вправду голову оторвет собственными руками,» - лепрекон непроизвольно пожала плечами, безразлично наблюдая за оставшейся и все никак не желающей рассасываться в утреннем, но уже полном напряженности, воздухе.
- Однако знаете, уважаемая и строгая, - Ройг тоном выделила последнее слово, - камерарий, отчего даже самых болтливых продолжают приглашать на Маскарады? – она замолка на миг, давая шанс высказаться и собеседнице.
- Джеальбе Ройг, мадам. – Резко спрыгнув с балюстрады, представилась лепрекон (к слову, леди камерарий была первой, кому торговка представилась своим истинным именем; «Рискуют отважные!») и, нагнувшись, как-то непривычно изящно подобрала валявшуюся шаль. «Вышел почти реверанс!» - Ученица той самой строгой дамы, которая подписалась странным именем «камерарий». – Джеальбе Ройг подалась чуть вперед, склоняясь в почти поклоне, однако все же задрала гордую голову повыше и устремила взор на камерария. Взгляды серьезных строгих янтарных глаз и игривых зорких нефритовых встретились лишь на миг.

Тычут своими тощими пальцами. Пялятся, точно на диковинку. «Пусть…» - благосклонно улыбаясь, девчонка не сдерживается и, обернувшись, все с той же «улыбкой монарха», приветствующего своих подданых, махает ручкой зевакам.
- Ну... - девушка замялась было, не зная, как ответить на вопрос, почему она избрала в жертвы именно герцогиню де Лефевр, - понимаете ли, мадам, - тянула резину, - просто кого еще могут прельстить мои неудалые иллюзии?.. – рыжая хитрюга не удержалась и заулыбалась во весь свой белозубый рот. – Вас ведь привлекает то, что творится там, так почему бы и мне не попробовать? Хотя, чудится мне, что гвоздики Вас привлекают более маков. Или я ошибаюсь? – и Ройг посмотрела на герцогиню с таким нахальством, будто вообразила себя … невесть кем.
- А как Вы полагаете, кому-нибудь интересно, как собеседнику спалось прошедшей ночью и как себя чувствует его матушка? – Джеальбе медленной, крадующейся поступью направилась к баллюстраде. – Меня, к примеру, - она ткнула себя пальцем в грудь, - никогда не волновало, как собеседнику спалось ночью. Зачем мне знать, что его мучала бессонница? – лепрекон улыбнулась, заметив, как расслабилось лицо камерария и у внешних краешков глаз появились мелкие, еле заметные морщинки. «Верный признак искреннего смеха…» - Или к чему мне ответ, что спалось ему прекрасно и что матушке его уже лучше, хотя на деле все может быть с точностью и до наоборот? – зеленоглазая стремительно приблизилась к баллюстраде. Крепко уперлась руками о «бортик» баллюстрады и, собравшись с силами, совершила победный рывок, следствием которого оказался еле слышный … даже не знаю, как это назвать… Шлепок? Хлопок?! В общем, звук падения лепреконского зада на мрамор.
- Не удивляйтесь. Вам разве не нужен кто-то, кто будет, мчась за Вами, поспешно записывать имена висельников и прочих несчастных? – рыжевласая все никак не могла отстать от этой многогранной темы. Уж очень отчего-то ее начала привлекать сия коварная должность – «камерания». – О, - искренне удивилась торговка и изобразила подобие поклона… сидя, - Ваша Светлость? – «Почем мне знать, как их всех называют в свете?..» - Как насчет того, что я помогу Вам, Ваша Светлость, вписывать имена неугодных в Ваши ... - она задумчиво пожевала губы и выдала: - списки? - И, осторожно склонившись к леди камерарию, Джеальбе Ройг тихонечко произнесла:
- А кто такой камерарий все-таки?...