• Начало игры

Любое путешествие начинается с первого шага. Или пинка.
Чу! По вековому полусну леса пробежал шумок. Кто-то идёт, кто-то идёт! — щебетали птахи, с удобством рассевшиеся на ветвях деревьев. Эти птицы, по своей природе создания шумные и пугливые, зря начали разводить панику — путники в плащах только в сказках оказываются древними волшебниками и героями, призванными покорить/освободить этот мир (нужное подчеркнуть). На деле же, люди в плащах просто заботятся о своём комфорте в длительных походах.
Размеренную поступь сменил внезапный треск, и птицы с привычными криками сорвались с места: кто улететь подальше от неизвестного, кто наоборот, утолить своё любопытство.
Под старым, огрубевшим от времени ясенем, растянулась на животе девушка.
Какая боль, какая боль, чёртовы корни против Кэл снова выигрывают, — поморщившись, фыркнула она, поднимаясь и отряхивая штаны. В синих волосах, с которых, во время импровизированного полёта, спал капюшон, застряли жухлые листки и даже какая-то веточка. Быстро проведя рукой по волосам, девушка удалила все наиболее выпирающие объекты, но в глубокий поиск вдаваться не стала: всё равно ходит в капюшоне.
Кукушка кукушонку купила капюшон, — проговорила она скороговорку про себя. — Как в капюшоне он смешон..
Привычно оправившись от падения — а сегодня оно было на редкость приятным, мох и травяной покров намного мягче, чем каменный пол пещер или мощёная кладь городов — Каэл направилась дальше, из осторожности смотря под ноги. За это ей тут же досталось веткой по лицу.
— Эй, поаккуратнее там, наверху. Топора с собой я, конечно, не ношу, но ветку могу обломать. Хотя бы затем, чтобы других путников не хлестало.
Потирая щёку, девушка шла дальше. Если не приглядываться, то могло показаться, что Дагорский Лес спит. Но после того, как её еду пару раз своровали из сумки во время сна, Каэлрин настороженней относилась к его мнимой тишине.
Или вот, стоит, например, гриб. Просто стоит, никого не трогает. Но если к нему подойти, то под шляпкой могут обнаружиться два хитрых глаза и рот, который не преминет в тебя плюнуть (больше таких попыток Каэл не предпринимала). Или в кустах обнаружится бабочка, сожравшая все ягоды и храпящая так, что ведмеди в обморок падают. Весёлый лес, в общем говоря.
Лес не любит праздношатающихся ротозеев. Для них у него всегда найдётся парочка заковыристых развилок и пней, на поверку оказывающимися лешими, которым только что отдавили нос не самой лицеприятной частью тела. Но путники могут без страха идти под сенью — и даже, при определённой сноровке, ночевать там же.
Каэл через лес повела её неуёмная тяга к неизвестным ей местам. Про Дагор, Кёху и Академию она многое слышала от родителей, а вот Киан видела собственными глазами. Правда, с высоты драконьего полёта. Сейчас её целью было попасть в Дагор, и.. Понять, как течёт жизнь в этом мире. Её век будет долгим (если, конечно, на её пути не встретится маньяк, от которого она не успеет убежать), и разумно было бы освоиться здесь. Для начала. А затем уже можно будет и учителя найти, и попутчиков.

Отредактировано Каэлрин (2011-01-14 18:03:22)

Главная дорога >>>

К огромной радости девушки, за воротами кавалькада перешла с рыси обратно на шаг. Еще хотя бы четверть часа - и ее бы точно неизящно замутило. А теперь ей даже начала нравиться эта прогулка - никак полмесяца взаперти сказываются, раньше виды холмов и серых туч ничего не трогали в ее душе.
- Целых два новых платья? Как это любезно с твоей стороны. - девица смущенно потупила взор, хотя в мыслях самодовольно улыбнулась. Раз для такого случая даже ее кораллово-красное с серебряным рюшем не годится, а понадобились новые платья - значит визит во дворец будет. Восхитительная возможность найти себе партию, да и просто посмотреть на цвет дагорской знати. И если брат подошел к заказу платьев так же щедро, как к покупке зеркала, ей не стоит бояться, что другие будут затмевать ее роскошью своих нарядов. Предстоящий праздник даже в некотором роде вскружил ноблеске голову, что она напрочь позабыла, что скверно танцует, да что уж там, и ходит-то не ахти как грациозно. Но об этом Ксераш вспомнит гораздо позднее...
Сейчас же она со слабой улыбкой слушает рассказ Рена о своем обучении магии, в то время как извилистая тропинка ведет их к лесному озеру. В какой-то момент ее вновь посетила болезненная мысль о том, что она своего отца не знала совершенно. Он не возился с ней в детстве, выясняя, какая стихия ближе и каковы горизонты ее дара. Ей неведома гордость за то, что она похожа на своего родителя. А сам родитель не посвящал ей многие часы, раскрывая секреты колдовства... Сжав ладони на луке седла, да так сильно, что аж костяшки побелели, девушка постаралась успокоиться. Что это с ней? Неужели одолела запоздалая ревность? Невероятная глупость...
"Если бы я ему была потребна, он бы не отправил меня с матерью в деревню. Если бы старый подонок помнил обо мне, то вызвал бы к себе, когда надумал помирать... но нет, я ему была совершенно без надобности. Зато ему был нужен он..." - лицо девицы на какое-то время приняло ожесточенное выражение : глаза зло сощурены, губы не менее зло поджаты. Но следующая же мысль, словно чудодейственный бальзам, успокоила ее сердце - папаша уже лет пятнадцать как грызет землю, а вот она жива-здорова, расхаживает по его дому и не далее как через неделю отправится на маскарад. Не говоря уж о том, что теперь ЕЕ черед получать внимание к своей персоне и своему дару. Склонив голову, Ксера довольно ухмыльнулась. Кстати, чтобы там не думала о своем происхождении Ксераш, рот ей достался определенно отцовский... с такой же противной ухмылкой.
Но ей повезло, что в это время тропинка стала настолько узкой, что пришлось ехать по одному, и никто не заметил столь разительных перемен в сестре инквизитора. За считанные секунды к ней вновь вернулось хорошее настроение, и пусть покойному Лауриану икается в его холодном склепе!
После города кажется, что в лесу стоит оглушающая тишина. Оглядев озеро и окружающие его деревья, девушка качнула головой - а вот и нет, вдалеке журчит ручей, поют невидимые птицы, а где-то в вышине сосен слышна кукушка. Нахмурившись, Ксераш стала считать, еле слышно проговаривая числа вслух... Дойдя до "сорок два" она прекратила это, в сущности, детское занятие. К сорока годам она как раз утратит и красоту, и подвижность, и остатки здоровья, так что дальше считать не смысла.
Довольная собой, Ксера относительно грациозно спешилась с помощью брата. Гнедая кобылка фыркнула на свою неуклюжую всадницу и поспешила отойти к озеру, чтобы утолить жажду.
- Та птица пророчит мне не менее двадцати лет жизни. Полагаю, уже сейчас поездку можно считать удачной? - весело сообщила Рену дворянка. Земля под ногами вела себя как-то ненадежно, поэтому девушка с полминуты предсмотрительно не отпускала руку брата.
- Здесь красиво... и на удивление близко от дороги. - заметила Ксера, одергивая помявшуюся во время езды юбку. Лишь приведя себя в порядок, девушка решительно приосанилась и взглянула на инквизитора, безмолвно интересуясь, что же делать дальше?

Отредактировано Ксерелла Айнеро (2011-02-08 02:57:26)

Шутка в устах брата - довольно приятная неожиданность. Пусть даже и с ноткой снисходительной иронии - девушка сейчас пребывала в настолько хорошем настроении, что любую иронию или сарказм восприняла бы легко и благодушно.
Ксераш внимательно выслушала данную ей короткую лекцию, подозрительно похожую по своему содержанию на то, что когда-то втолковывал наставник лё Лиафир. Все те же шесть элементов, ни один из которых она пять лет назад обнаружить не смогла. Остается надеяться, что за прошедшие годы в ней все же проснулся хоть какой-нибудь завалящийся дар...
- Хорошо, я постараюсь.
Ох зря братец помянул их отца. Дхатри говорила, что тот был крайне умелым колдуном, разве что горы двигать не мог. Рен скорее всего тоже сын своего отца... а чья она дочь?
Вспомнив неудавшийся опыт с камушками учителя, девица на миг усомнилась в себе, но лишь на миг. В конце концов, есть шанс, что за такое время что-то изменилось... или, например, что те кристаллы уже тогда порастеряли всю свою стихию, и к чему-то она и раньше была способна... Решительно вскинув подбородок, Ксера бросила взгляд на сидящего рядом брата. Похоже, он думает о своем, и не видел ее сомнений, которые наверняка были написаны на ее лице. Во всяком случае, Илайна всегда говорила, что по лицу драгоценной ее можно читать, как книгу.
Но хватит об этом... Лё Лиафир говорил, что мысли нужно по возможности отсекать от магии. Наверное, ей это будет несложно - девица не привыкла думать много. Глубоко вздохнув, самозванка прикрыла глаза и попыталась сосредоточиться на том, что вокруг нее. В основном это были звуки - потрескивание огня, журчание ручья и шелест листьев. Всего лишь звуки, никакой магии... Она зажмурилась покрепче, пытаясь кроме звуков и запахов уловить что-то еще. Дуновение свежего ветра, острый камушек под мягкой подошвой левого башмака... нет, все не то. Ничего такого, что можно было бы принять за колдовство.
Девица почувствовала неожиданно острое разочарование и досаду. Вдобавок ко всему прочему еще и голова закружилась. Не открывая глаз, она наугад протянула руку в сторону, где должна была быть скала. И сразу одернула ладонь - камень показался обжигающе-холодным, как будто это не валун в летнем лесу, а по меньшей мере промерзшая насквозь железка. В этом прикосновении было что-то неприятное, как будто бы противное ее натуре. Сравнимое, пожалуй, с тестом, которое Ксераш всей душой ненавидела месить. Да-да, что-то сродни этому чувству...
Заинтересованная столь необычным чувством, девушка не только не заговорила об этом, но даже и не открыла глаз. Ей почему-то казалось, что иначе придется все заново начинать.
Воображение подсказывало, что раз спиной холодный камень, то где-то впереди и слева должен гореть костер. Но никакого тепла издалека ощутить не удалось, а шагать вслепую, наверное, не очень умно... может просто огонь не ее стихия?
А дальше костра, намного дальше, лежит озеро, в нем должно быть очень много воды как стихии. Но с тем же успехом Ксераш могла бы убеждать себя, что вон там вот цветочный луг, а вот здесь вот навозная куча - без зрения, осязания и обоняния их не только не найдешь, но и с трудом отличишь друг от друга.
"Воздух вокруг меня..." - повторила про себя девица и настороженно прислушалась к себе. И снова ровным счетом ничего. Подавив в себе чувство обиды неизвестно на что, она по второму кругу попыталась почувствовать неведомое не-знаю-что.
Остаются еще свет и мрак, но отчего-то она была уверена, что с закрытыми глазами увидела бы их. Расстроившись, дворянка вздохнула и собралась уже заявить, что потерпела неудачу, как тут...
Еще во время вдоха воздух показался ей удивительно свежим - как если бы она вышла после долгой дороги из кареты. Если бы воздух мог быть сладким, Ксера бы присягнула, что сейчас он был похож на воду с медом - холодный, или скорее прохладный, приятный и... живительный, что ли.
Приободренная сделанным ею открытием, девушка еще раз глубоко вздохнула, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям. Если на вдохе кажется, что ее нутро наполняет легкость, то на выдохе эта эфемерность будто бы ее покидает, оставляя лишь пустую оболочку.
"А может ли воздух иметь цвет? Как дым или туман?" - мелькнула шальная мысль. Но нет, увы, никакой игры красок вокруг не было - темнота, чернота и... темнота. Зато в момент вдоха кажется, что вдыхаешь внутрь этакое крошечное мерцающее облачко, которое потом растворяется в животе.
Девушка с опаской открыла глаза, справедливо боясь, что еле-еле осозанное чувство враз ее покинет. Никаких облаков, кроме тех, что грозятся перерасти в тучи, она не увидела, но приятное чувство при каждом вдохе осталось. А вот когда она оперлась ладонью о скалу - слабость после поездки еще не отступила - то камень показался обычным холодным камнем, не холоднее любого булыжника на дагорской мостовой.
- Мне кажется, у меня что-то получилось. - негромко заявила Ксераш, крайне довольная собой. - я не чувствую ни воды, ни огня,  а скала жжется холодом... не вижу с закрытыми глазами ни света, ни мрака... но дышать мне было приятно и легко, будто это мед. А как узнать, что я не ошибаюсь?

Отредактировано Ксерелла Айнеро (2011-01-24 00:30:32)

- ...и перестань смотреть на меня, как на идиота!
Ксераш глупо хихикнула и поспешила отвести взгляд в сторону. А ведь едва не ляпнула пришедшее в голову оправдание своей мнимой бездарности - просто лё Лиафир забыл ее предупредить быть вежливой со стихиями, и оттого-то они молчали.
Девица прислонилась плечом к камню, слушая брата и заодно переводя дух - в глазах немного плыло, и слабость какая-то противная в коленках. Она с сомнением посмотрела вниз, представляя, во что превратится подол ее светло-синего платья, если сесть на траву. А с учетом ее грации это будет то еще зрелище... что ж, можно постоять и так, небрежно опираясь на скалу, и делая вид, что заинтересована окружающим пейзажем.
Хотя что тут интересного - погода на глазах ухудшается, время от времени налетает сильный ветер. Подняв глаза к небу, ноблеска подумала, что лучше бы не позднее, чем через полчаса выехать обратно - ей не улыбалось попасть под дождь, или грозу в лесу. И второе отчего-то кажется более вероятным. Девушка тревожно оглянулась назад, пытаясь высмотреть, не идут ли из-за леса стремительные темные тучи, или там такие же, как над головой, свинцово-серые облака, от которых стоит ожидать в худшем случае ливень. Но сосны здесь росли высокие, а сама девица совсем невысокая, так что ничего она не увидела, даже встав на цыпочки.
- А можно туда подняться, когда вернемся? Мне бы хотелось посмотреть на город...Правда, погода как-то совсем испортилась... - неуверенно проговорила Ксераш, прикрывая глаза, чтобы снова почувствовать воздух вокруг. Но тревожные мысли о грозе мешали сосредоточиться, разве что порывы ветра стали казаться... какими-то другими. Глубоко вздохнув, девица наклонила голову и неосознанно протянула ладони в стороны, подставляя их очередному порыву. Вспомнилось позабытое чувство из детства - когда перед грозой налетающий ветер становится все сильнее, и кажется, что еще чуть-чуть, и ее сдует подобно кленовому листу. Но тогда маленькая девочка не решалась закрыть глаза, ибо дхатри говорила, что молнии никогда не попадают в хороших людей, а лишь в непослушных, ленивых и своенравных. Уже тогда Ксераш сомневалась в том, что принадлежит к первой категории, поэтому, стоя на ветру, чутко следила за тем моментом, когда в небе сверкнет первый росчерк молнии.
... Сейчас она хоть и выросла, но страх остался. Минут через пять самозванка открыла один глаз, чтобы удостовериться, что все пока что в порядке. Ветер снова затих, а тучи неподвижно повисли над лесом... Сегодня с утра было прохладно, но... лето еще не кончилось, вдруг непогода не ограничится одним лишь дождем?
Поежившись, но вовсе не от холода, Ксера привалилась спиной к скале. Вроде полчаса прошло, как слезла с лошади, а как будто бы только что - в голове шумит,  в глазах как-то мутно, а держаться прямо стоит последних сил. Лечь бы и не шевелиться хотя бы пару минут, досадливо подумала девица, стягивая с плеч зеленый плащ брата и расстеливая его на земле на манер скатерти. Начхать на грацию и изящество, гораздо хуже спустя минуту гордо грохнуться наземь.
- Что-то мне немного дурно... - невнятно пробормотала девушка, садясь рядом с Ренольвом, точнее, совершенно неизящно плюхнувшись на плащ и подобрав к себе ноги. Впрочем, как бы самозванку не одолевала слабость, она позаботилась о том, чтобы подол платья прикрывал лодыжки. Хотя выглядывающие из-под юбки башмаки и так бесстыдство, но куда меньшее, чем продемонстрировать охранникам и всему лесу свою правую щиколотку...
Мысль об этом придала немного сил и фигурально подстегнула девицу - выпрямившись, она тщательно одернула подол, на всякий случай прикрывая им и свою обувь. Но на большее остатков гордости не хватило, и следующий вопрос был задан на редкость безвольным тихим голосом :
- А когда мы поедем обратно? - Ксера повернулась к магу, заодно прижимаясь щекой к шершавому камню, в надежде, что холод поможет взбодриться.

Прикрыв глаза, девица вполуха слушала брата. Камень приятно холодил щеку и плечо, в отличие от пронизывающего ветра, который опять усилился. Никак дело к буре.
- Я не хочу оставаться тут во время грозы... - пробормотала себе под нос девушка, когда Рен отошел к охранникам. Спорить бесполезно, да и нет особого желания, но надо же хоть как-то высказаться!
Однако когда появилась еда Ксераш немного приободрилась, особенно при виде ветки чудного сине-черного винограда. Протянув ладонь, девица проворно отщипнула себе маленькую гроздочку и принялась смаковать по одной терпко-сладкие ягоды, наблюдая, как Рен собрался колдовать.
"Эала-кафэн" - мысленно повторила она, не без некоторой опаски, но ничего за этим не последовало. Наверное надо всегда говорить слова вслух и...
Что там нужно еще, она напрочь позабыла - тут Ренольв вышел под начинающий накрапывать дождь и капли будто бы наталкивались на этакую стеклянную преграду и стекали вниз, по немыслимой траектории минуя мага. Самозванка потянулась было рукой к странному вихрю, но вовремя остановилась - вдруг такое простодушное любопытство может что-нибудь испортить в волшбе? А жаль, хотелось бы посмотреть, правда ли эта преграда из обычного воздуха... вместо этого она довольно живо согласилась с братом :
- Конечно бы пригодилось! Пару дней назад я гуляла в парке вечером и попала под дождь, и теперь на бархатном платье остались потеки. И было бы всегда полезно, как тот свет.
Девица поспешно бросила в рот последние ягодки, отряхнула ладонь от косточек и села ровно, прислонившись спиной к скале. Надо сказать, наглядная демонстрация магии заинтересовала ее куда больше, нежели гадание на стихиях в темноте. Жаль, что Ренольв не маг воздуха, было бы интересно взглянуть...
Впрочем, при виде самостоятельно взлетевших земляных комков, превратившихся потом в земляные шарики Ксераш пришла в восторг - интересно, а сможет ли ее стихия заставлять еще что-нибудь летать? Тогда не пришлось бы, например, тянуться за упавшими ножницами или иголкой.
Но, похоже, глава семьи был куда более практичным человеком, чем она, и цель для летающих предметов видел совершенно иную...
Девушка моргнула, затем недоверчиво сощурилась - и впрямь, в молодую сосну словно запустили большущей стрелой, пробившей ствол навылет. А если еще учесть, что живое создание обычно мягче, чем дерево...
По спине пробежал холодок, но едва ли от сидения возле валуна. Ксера еле заметно дернула плечом, безмолвно выражая свой маленький протест - мысль о том, что магией можно вот так легко и незатейливо проделать в любом враге дыру, ей была противна. И дело даже не в трусливом характере самозванке, просто это... как-то портит все чудо. Ей мечталось о летающей иголке, которая будет сама по себе вышивать, а господин инквизитор наглядно показал, как бить из пращи без промаха и без, собственно, самой пращи.
- Мне бы не хотелось кого-то... останавливать. Зачем мне такое знание, если я не гуляю по ночным подворотням, а дом не покидаю одна...? - с неудовольствием протянула Ксераш, искоса глядя на севшего рядом брата. Тот тоже не выглядел слишком уж довольным собой, что немного озадачило девицу. Казалось бы, как любой человек или нечеловек, имеющий грозное оружие, он должен после его демонстрации быть крайне довольным собой. А уж тем более дворянин-колдун... Помолчав, дворянка продолжила :
- Мне интересно, правда... и я думаю, что смогу прилежно все учить и зубрить, но... я не хочу знать, как убивать магией. Это равносильно, как выспросить у кого-то, как отравить порошком из тертого стекла или убить иголкой - никогда не пригодится, а знать о такой мелочи будет... противно.
Вот тут она, кажется, сболтнула лишнего - уж кто-кто, а инквизитор наверняка более чем сведущ в средствах отнятия жизни или продлевания смерти. Хотя... может быть инквизиторы из высокородных не делают... ничего такого? Глупо надеяться, наверное.
Девица отвернулась, сделав вид, что выбрасывает в траву виноградные косточки.
Впервые за прошедший месяц ей стало интересно, куда уезжает брат почти каждое раннее утро, и какие дела занимают его до самого позднего вечера? Ксерелла очень смутно представляла, чем может заниматься инквизиция, но дхатри говорила, что добра от нее не стоит ждать. Воров и убийц ловит стража, а казнит, кажется, инквизиция... а еще есть заговорщики, фанатики, и просто оговоренные врагами невинные... какую роль в этом змеином гнезде выполняет сидящий рядом с ней человек? Поджав губы, девушка еще раз перебрала свои небогатые знания о инквизиции. Что там можно еще делать, кроме как шпионить и... казнить? Наверное, только эти две вещи...
Рен молчал, повисла еще одна неловкая пауза. Девушка подперла щеку ладонью и смотрела, как дождь начинает капать все сильнее, вспенивая поверхность озера перед ними. Раз или два ей показалось, что издалека донеслись раскаты грома, и в эти мгновения она донельзя напоминала струхнувшего зайца. Но нет, кажется, это всего лишь ливе...
Над лесом громыхнуло и будто взорвалось что-то, да так неожиданно, что отчаянно боящейся грозы девице показалось, что гремело над самой головой. Испуганно вскрикнув, она отшатнулась и прижалась спиной к скале, отчаянно жалея, что земля не ее стихия и нельзя приказать земле разверзнуться.

"Полчаса... всего лишь тридцать минут по шестьдесят секунд каждая... это надо... надо досчитать... до осьмнадцати тысяч..." - девушка лихорадочно пыталась отвлечь себя от происходящего, но цифры не шли на ум. Какие цифры, когда над головой гремит, сверкает и льет? Что если молния ударит в скалу? Или вон в ту лужу? Говорят, если молния бьет в воду, то может шарахнуть и того, кто возле воды стоит... здесь мысли немного прояснились, и Ксераш боязливо поджала ноги, подальше от крошечного ручейка, текущего возле валуна. Хотя что толку? С таким ливнем здесь скоро все промокнут до нитки, а гром гремит все ближе...
Захваченная паникой, девица не сразу обратила внимание на заботливый жест брата, а заметив - приятно удивилась. Менее приятные мысли - догадки о его работе на какое-то время покинули ее голову, вытесненные страхом. Возможно это к лучшему - ничего нет хуже, чем подозревать в столь мерзких занятиях единственного... кхм, ну, родственника, что ли. А так же защитника и покровителя, по крайней мере, с точки зрения закона. Воистину, порой забвение может быть сродни благословению...
Вот и самозванка сейчас вместо того, чтобы продолжать цепочку мрачных подозрений, доверчиво зажмурилась и чуть наклонила голову, щекоча растрепанными волосами ладонь Рена - теплую, прикосновение которой немного успокоило девицу. Гроза к тому времени совсем разбушевалась, гром раздавался сразу же после вспышки молнии. Настоящая летняя гроза, безудержная и стремительная - если сильно приглядеться, то можно увидеть на горизонте клочок ярко-голубого неба, постепенно растущий. Но это будет потом...
"Триста двадцать восемь... триста двадцать девять... триста двадцать десять... триста двадцать одиннадцать..."
Очередной раскат грома, после которого вокруг как будто бы повисает гулкая тишина, а на самом деле просто немного заложило уши.
Когда-то была такая же ярая гроза, но не в середине, а в начале лета. Очень давно... так же гремело и сверкало, но страха не было. Страх пришел потом, немного позже... и теперь возвращается с первым раскатом грома.
Задрожав всем телом, девица тряхнула головой в тщетной попытке отогнать непрошенные мысли. Так получилось, только когда сильно-пресильно зажмурилась. И услышала голос брата, снисходительно-насмешливый, но в данном случае - очень приятный, поскольку отвлекал.
- Нет, не очень холодно... - пролепетала Ксераш, поднимая голову и глядя на дворянина. Вид у него был спокойный, на губах ироничная улыбка, хотя выражение глаз не разобрать в сгустившемся полумраке. Наверное, смотрит на нее как на еще одну слабую и недалекую женщину... что ж, раз так, то даже не пострадает ее чувство гордости. Вот, она была права - при виде ее испуганного взгляда, Ренольв довольно рассмеялся. Моргнув пару раз, девица приняла решение...
В следующую же секунду ее личико скуксилось и, уткнувшись в плечо инквизитора, Ксера разревелась, в меру громко, но и не слишком тихо, дабы не превратить свой плач в тихие и благочестивые вдовьи слезы, достойные лишь раздраженного, вынужденного сочувствия. О нет, этот плач должен вызвать сочувствие и заботу. А ей принести хоть какое-то успокоение, пусть и немного по другому поводу...
Нос щекотал бархатный рукав, но зато он теплый и пахнет как-то умиротворяюще... травами, которые кладут в шкаф чтобы отпугивать моль... чем-то, похожим на ее масло для волос с корицей... самую малость - человеческим потом, и еще чем-то неуловимым, что никак не определить - не сладкое, но и не кислое... не соленое и не горькое... Гадая о природе этого неопределенного, девушка даже стала реветь чуть тише, чем прежде.

За пару минут девица заметно успокоилась, во всяком случае, в душе - в телесном плане до успокоения еще было далеко. Слезы все так же бежали по ее щекам, сопровождаясь глухими рыданиями, но на сердце стало легче. Дхатри не одобряла, когда воспитанница начинала лить слезы без веской на то причины, например, из нежелания одеть кирпично-красную шапку вместо светло-синей. А когда выдавался случай, то Ксераш не вспоминала о своем секрете, поглощенная тем, что ее каприз не выполняется. Больше, собственно, и не с кем поделиться грустью - служанкам в старом доме семьи не было до нее дела, особенно когда мелкая стала шибко умной после того, как научилась писать и читать. По той же причине как-то незаметно перестали приходить подружки из деревни... одна лишь айя, и той нельзя было доверить тайну.
Сейчас же совсем по-другому - брат ее знает поверхностно, чуть лучше, чем последнюю поломойку в своем доме, и едва ли когда-нибудь позднее спросит о причине, списав все слезы на женскую глупость и трусость. Идеально, подумала девушка, когда в глазах и голове чуточку прояснилось.
... Но тут Ренольву взбрело в голову попытаться с ней поговорить. Сестра послушно подняла голову и посмотрела на него заплаканными глазами, затем пару раз моргнула - на ресницах повисли слезинки, мешающие видеть. Инквизитор выглядел напряженным, но лишь самую малость. Или правильнее будет сказать "растерянным"? Наверное, он раньше считал ее немного умнее деревенских клуш, прячущихся во время грозы под одеялом...
Брат осторожно смахнул с ее щеки одну из множества слез, и что-то сказал, но слова заглушил очередной раскат грома. А спустя мгновение - наклонился поближе... По лицу скользнула, смешно щекоча, прядка соломенно-желтых волос, казавшаяся совсем светлой на фоне спутанных каштановых локонов Ксераш. Девица успела подумать, что Рен, наверное, предлагал ей подвинуться - если она сидела на разложенном плаще, то брат на плоском камне, который ливень медленно, но верно начал подтапливать.
Однако вместо того, чтобы сесть на свободный клочок ткани, инквизитор поцеловал ее в подбородок, еле ощутимо. И очень внимательно глядя ей в глаза. Если бы девушка была спокойнее в этот момент, хотя бы как минутой ранее, ей бы стало не по себе от такого взгляда. Если бы...
Все те крохи спокойствия, которые удалось собрать после бурных слез, сразу исчезли, едва подбородка Ксеры коснулись теплые губы.
"С того дня... после никто... как давно... и никогда, наверное... никто... Имре..." - связно думать не получалось, да и у кого получится, когда в одночасье перехватывает дыхание, где-то в груди и животе разом образуется пустота, а в голове, напротив, роятся обрывки мыслей и воспоминаний?
Что уж там отразилось на ее лице, Ксераш не представляла. Наверное, смесь оцепеняющего ужаса, паники и самой малой толики отвращения. Но это длилось лишь секунду, ошеломление при столь неприятных воспоминаниях редко бывает дольше.
Почувствовав, что легким не хватает воздуха, девушка прерывисто вздохнула и перевела взгляд на Рена. Дворянин нахмурился, собираясь что-то сказать, но она понимала, что если сейчас заговорит, то уже не остановится, сорвавшись в искреннюю, ненаигранную, истерику. Поэтому...
С удивительной для себя проворностью девица на коленках подобралась поближе к брату... и с протяжным всхлипом обняла его за шею, уткнувшись мокрым носом в плечо. И разревелась от души - неизящно шмыгая носом и захлебываясь рыданиями. В голове же мелькали картинки из прошлого, а точнее - события шестилетней давности... весна, яркая и радостная... лето, жаркое и счастливое... полное секретов и побегов из дома портнихи Ларики... выученная наизусть узкая тропинка, ведущая через сосновый бор к месту... их месту... потом гроза, которую она пережидает, спрятавшись под кроной дерева. Худая девчонка ждет окончания грозы и... еще кое-кого. Но не дожидается ни того, ни другого, и решает идти навстречу... пока не находит того, кого ждала, под дубом на полянке, в каких-то двух сотнях шагов от места. Из всех деревьев в лесу молния ударила именно в этот дуб... В небе еще рокотала, словно довольный хищник, гроза, но она уже уходила стороной. Гром и ужас... эти две вещи намертво сплелись, да так, что, несмотря на успешные попытки забыть, сегодня она снова почувствовала этот страх.
А в начале осени на отдаленной полянке охотник Эрколе нашел кости - дочиста обглоданные за лето местным зверьем. Старик даже какое-то время носил с собой череп, при случае показывая его приезжим и интересуясь, не терялись ли у них в этих краях знакомые? Ибо съели бедолагу недавно, а до этого, наверное, ограбили, ни клочка одежды не нашли на земле...
Вздрогнув, девица крепче обняла Рена и жалобно простонала-провыла :
- Имре... Ииимрее...
Но тут же осеклась - нет, только не это! Забылась лишь на минуту и... может он не расслышал? Ксерелла разом притихла и замерла, напряженно ожидая, что будет дальше...

Но ничего не произошло, к огромному облегчению девушки. Возможно, брат и впрямь попросту ее не расслышал сквозь рыдания... Ксераш глубоко вздохнула и попыталась успокоить бешено бьющееся сердце. Это оказалось сложнее, чем в прошлый раз, несмотря на то, что притихший Рен легонько гладил ладонью по ее плечу. Девица закрыла глаза, решив, что теперь можно сделать вид, будто бы заснула, обессилев от слез... вот только...
- Имре? - тихо спросил кто-то над самым ухом. Девушка настороженно прислушалась, но ничего... или то был порыв ветра? Да, наверное, ветер.
Расслабив руки, девица прижалась щекой к теплому бархату и вновь смежила веки. Как хорошо, что ее слова никто не услышал... так тщательно хранить все в себе и в одночасье, из-за такой мелочи, как поцелуй, выдать тайну.
- Это ведь такая большая тайна... - пробормотала девушка, не открывая глаз и ровно дыша. - не хочу, чтобы айя об этом знала. Ведь всем польза, я гуляю, а ей приношу ягоды - он к моему приходу всегда набирает целую корзинку. Я так уже давно делаю, и никто не узнал до сих пор... а Имре говорит, что если постараюсь, то тайна будет всегда. Он смешной... забавный, и милый... я бы решила, что он эльф, и всегда так говорю, но он обижается, и говорит, что он дриад. А я его дразню, что дриады только бабенками бывают.
Ксераш хихикнула, затем вздохнула :
- Но так далеко ходить даже я устаю... через поле, потом за ручей и еще дальше в лес, до косого пня, а за ним тропинка... такая петляющая... потом мимо сухого колодца... и края болота... еще немного пройти... и наше место. Мне нравится ива, такая шелестящая, и у нее листва как волосы у Имре, серебристо-зеленая. Или у него волосы как у ивы... хих, они у него везде совсем зеленые... я говорю, что там, у него внизу, иногда будто бы бревно на кочке лежит, а он начинает дуться... или щекотаться... - девица повела плечом и игриво рассмеялась, с головой погрузившись в воспоминания.
- Имре говорит, что в конце осени уйдет, но вернется весной, как снег сойдет... ну почему не может остаться, мог бы жить в доме Ларики или еще у кого... хотя до зимы еще ой как далеко... я буду скучать, но ждать надо будет недолго... - девушка снова вздохнула, затем напряглась и качнула головой, - дурацкая гроза, сколько же тут мне еще ждать? И почему он до сих пор не пришел? Я скоро вся вымокну, надо было придти на час или два позже. Пойду домой, надоело... мало того, что потеряла пряжку на башмаке, так еще и в дождь стояла тут, как дурочка, и ждала... ух, вообще  завтра не приду... и послезавтра... пусть посидит, подождет... и вообще... уу, какая молния шарахнула в старый дуб, ажно напополам его раскололо... - Ксераш вздрагивает, затем съеживается и говорит тише, все быстрее и быстрее. - И...Имре? Почему ты лежишь под деревом? Трава... трава ведь мокрая... тут дождь такой шел, и гроза была... ты видел, какие молнии были? Я хотела домой пойти... но хочешь, я посижу с тобой, а уйду перед самым закатом? Имре? Ну скажи хоть что-нибудь же... а то я назову тебя Эммерихом... ты же это не любишь, да? Ты просишь звать тебя Имре, всегда... А давай ты поселишься в деревне? Мне не придется каждый день так далеко ходить... так долго... мимо поля... и болота... а к иве мы будем вместе ходить... иногда... когда тебе захочется... Имре... - девица задрожала, и умолка на несколько секунд. Потом нехотя продолжила, почти что безразличным голосом, - я никогда туда больше не пойду... дхатри ругается, что теперь я собираю гораздо меньше ягод, чем прежде... я сказалась больной, и неделю не выходила из дома... мне и теперь тоже никуда не хочется идти... я боюсь туда возвращаться... он там лежит, такой мертвый...и ему...наверное одиноко там. Но я очень боюсь... может быть, он и впрямь дриад, и превратится в дерево... я буду надеяться... еще я надеюсь, что не понесла... хоть и пила тогда травяной чай каждые две недели, а все равно боюсь... вдруг?... - еще одна небольшая пауза, и Ксераш печально рассказывает дальше, - Зря я боялась... с этим все хорошо... уже осень на носу... много дел, ярмарка будет в соседней деревне... Эрколе... рассказал, что нашел в лесу кости, недалеко от сушеного колодца. Говорит, лисы обглодали так, что не разберешь, эльф был или ребенок. Но думает, что скорее нелюдь, уж больно кости тонкие и длинные. Черепом теперь размахивает перед заезжими торговцами, думает, что тут кто-то может искать пропавшего... говорит, что ни вещей, ни одежды рядом не было... наверное грабитель был... мой бедный Имре... мне так тебя жалко... я тебя бросила... потом тебя обворовали... и съели...
На этом девушка не выдержала и сорвалась - в плач, крик и стенания. Впрочем, так казалось лишь в ее мыслях, а здесь, в реальности, это были лишь жалобные слезы, всхлипы и скулеж. Как бы не велико было ее раскаяние в душе, а на деле это были лишь воробьиные слезы...

Воспоминания шестилетней давности уже давно уподобились камню на душе, размерами чуть меньше валуна, подле которого они сидят. И все это время Ксераш строго запрещала себе вспоминать и думать о произошедшем, всячески пресекая самую крошечную мысль - ведь она прекрасно знает о своей безвольности, и если айя что-то заподозрит или услышит от воспитанницы нечто странное, то сможет допытаться до предмета беспокойства. Даже дхатри, которой с самого рождения запрещалось прикасаться к подопечной иначе, чем с благоговением и заботой. Что уж говорить об инквизиторе, которому, наверное, ежедневно приходится допрашивать упрямых молчунов... нет, девушка не допускала даже мысли, что брат может ей навредить; это бы и не потребовалось - достаточно резкого окрика или словесной угрозы - и струсившая девица сама все расскажет... вот как сейчас, например. Услышь он мужское имя из уст рыдающей девицы, ему бы хватило только хорошенько тряхнуть ее за плечи, и блудница сама бы во всем покаялась. Чтобы тогда было, Ксера даже не хотела думать... Определенно, ей бы уже не нашлось места в марьяжных планах семьи - кому нужна высокородная порченная невеста? Так же ясно, что платить ежегодное содержание в деревне брат бы тоже не стал - в лучшем случае оставил бы ее и дхатри в качестве служанок в доме, в худшем же...  Девушка вздрогнула - она сознательно нарушила запрет, ведь еще в первом письме, в котором сообщалось о смерти Лауриана, его сын приказал айе стеречь девчонку от деревенщин и бродяг. И дхатри с десяти лет велела не говорить с незнакомыми людьми, не шарахаться по лесу и не гулять до сумерек, даже и в самой деревне. Здесь мало людей живет, все друг друга знают, но всякое может приключиться... Ксераш бы поклялась чем угодно, что не знает, как так получилось. Что когда весной гуляла по утреннему лесу, то встретила улыбчивого зеленоволосого парня, похожего на эльфа. И поначалу они весело болтали, а после он привел к раскидистой иве, посадил на мягкую кочку и угостил невесть откуда взявшейся спелой красной смородиной в корзинке... потом девчонка как-то незаметно очутилась у эльфа на коленках и... последним видела, как катятся по замшелой кочке яркие, рубиново-красные ягоды. Словно наваждение, после которого она обнаружила себя раздетой вместе со своим непрошенным спутником. Имре, узнав о запрете няньки, смеялся и говорил, что это ерунда, что непорочность можно подделать, взяв в темную спальню голубиное яйцо, наполненное кровью - нужен лишь удобный случай, чтобы разломать его промежду бедер.
... Но в то, что старший Айнеро станет слушать бред о голубиных яйцах, Ксераш не верила. И дала себе зарок держать язык за зубами пуще прежнего. Великое счастье, что сейчас она ничем себя не выдала. По возвращению домой следует помолиться Татесу, пусть и по такому неправильному поводу. Но ведь на кону ее жизнь и будущее благополучие - чем не повод поблагодарить бога?
И все же словно камень с души, успела удивиться самозванка, прежде чем задремать. Так тяготившие ее события сейчас, как всамделишный камень, ухнули куда-то на дно колодца, и кажутся теперь далекими и не такими уж значительными. Ведь прошло уже столько лет... здесь девушка вздохнула и уснула удивительно крепким сном - возможно, к душевному спокойствию добавилось тепло в объятиях брата. Как же повезло...
Спала она недолго, во всяком случае, продлись это больше получаса, Рен бы уже ее разбудил. Девица прислушалась - дождь льет как прежде, но гроза уже затихает где-то вдали. Ксера чуть повернула голову и поморщилась - неудобную же позу она выбрала для сна, шея затекла, как от трехчасового сидения за коклюшками.
- Ууух... - жалобно выдохнула девушка, опуская онемевшие руки. Пошевелив пальцами, она болезненно ойкнула - похоже, лучше вообще ничем сейчас не шевелить. Ксераш кое-как развернулась боком, не размыкая объятий - если колдун ее выпустит, она сразу замерзнет на ветру. И быть может, насмерть - ведь даже не попрыгать для сугреву...
Девица еле слышно хихикнула, затем робко посмотрела на Ренольва. Надо как-то объяснить...
- Я... я очень боюсь молний... боюсь, что меня ею убьет. - не то чтобы ложь, довольно близко к правде - Ксераш всю следующую весну и лето боялась, что ее покарает Татес за нарушение запрета, и тоже поразит молнией. Врать напропалую не выйдет, дхатри говорит, у драгоценной на лице написано, когда она врет. И если даже полуграмотная нянька это видит, что уж говорить о инквизиторе... поэтому полуправда лучшее решение. - когда я была маленькая, я видела... как лошадь убило молнией. - тоже почти что правда, такое в деревне было, но случилось, когда девица уже охромала и перестала кататься верхом. В мыслях самозванка была довольна - она оправдала свою истерику, она не совсем врала, и не выдала ни факта вранья, ни своей тайны. Блестяще.
- Когда мы поедем домой? - помолчав, поинтересовалась девушка. Нет, ей вовсе не хотелось сейчас залезать на лошадь или, еще лучше - идти по размякшей дороге, но надо же как-то увести разговор в другое русло. Хотя можно было бы и еще немного помолчать, с ленцой подумала Ксера - ее разморило в тепле, и не в том, которое как у камина, а в тепле другого человека... ну, или нечеловека, суть одна - другого живого существа. Девица прижалась щекой к нагретому своим дыханием бархату и закрыла глаза - после пережитых душевных терзаний она чувствовала себя ужасно уставшей, и в сон по-прежнему клонило... еще этот холод и сырость от дождя...

Когда младший охранник и его лошадь скрылись между деревьев, девица возликовала в душе - она доберется до дому, не вымокнув при этом до нитки. Пусть даже и немного укачает в дороге... или... Вспомнив, сколько времени потребовалось, чтобы верхом сюда доехать, Ксераш помрачнела : карета куда более неповоротлива, особенно на дороге после дождя - в этом она и айя убедились полмесяца назад. И еще кое-что - тут девица смекнула, сколько времени потребуется сначала добраться слуге до особняка, потом на подготовку экипажа, дорогу до озера... и обратную дорогу.
Самозванка уже подняла было голову, чтобы обратиться к брату с предложением выехать следом, но потом вспомнила, как однажды, в далеком детстве, тайком взяла в большом доме пони и ускакала на прогулку. Тогда тоже полил сильный дождь, и обратно ехать было очень трудно, даже сидя по-мужски. А сейчас все иначе будет - нужно не только соблюдать приличия, но и помнить, что подвижность и гибкость тела остались в том самом "далеком однажды". Ксерелла еле слышно вздохнула - ну что ж, следующие два часа хотя бы не придется провести под дождем без плаща и капюшона. Возле Рена было тепло и удивительно уютно, несмотря на то, что ей всегда казалось, что его доброта распространяется на нее по схожему закономерному принципу, по какому людям, или хотя бы женщинам, импонируют безмозглые, бестолковые и слепые котята или там щенки... Все эти снисходительные улыбки, покровительственный тон в разговоре и какая-то надменная доброта, сквозившая в каждом поступке... вот хотя бы та же шкатулка, стоившая, как треть огромного зеркала.
Девица задумчиво сощурилась - может, все на самом деле несколько иначе, чем ей кажется? Ее недоверие к этому человеку вполне оправданно - только законченная дура сходу проникнется искренней симпатией к тому, кто десять лет назад определелил ее судьбу. Да не абы как - продав-перепродав подороже как любую другую служанку, а втянув в обман - покрыл медяшку позолотой и надумал сделать ее разменной монетой в какой-то подковерной возне.
Но, с другой стороны, будь все заранее спланировано и решено, стал бы он заботиться о ней сверх положенного? В принципе, платьев и другой одежды, купленных в первую неделю, ей бы хватило. Однако и к концу второй посыльный принес вот это самое синее платье. Зачем ей еще платья, если вполне достаточно и других? Зачем разрешение на посещение библиотеки, зачем покупать стеклянную шкатулку?
И, наконец... зачем успокаивать и заботливо обнимать ее, пережидая дождь под каменной скалой? Зачем, когда гораздо проще и спокойнее усадить плаксивую бабу на лошадь и вернуться домой?
" Наверное, будь я кошкой, он бы так же поступил..." - неуверенно предположила девушка, искоса глядя на инквизитора. Тот выглядел спокойным и отрешенным, будто в кабинете своем восседал.
Нет, он вряд ли бы ради кошки приказал запрячь карету...
Да что ж происходит-то? Девица с силой зажмурилась, пытаясь привести мысли в порядок. Чем строить сложную, в три этажа, груду подозрений, не проще ли признать, что он поступает без умысла? Ксераш на долю секунды скривилась - конечно, совсем без умысла. Но если подумать... за почти что десять лет могло многое измениться, в том числе и... планы главы семьи, скажем так. Если он давно все задумал, то к ее приезду нашел бы уже жениха, если даже не заключил с тем предварительное соглашение... однако уже почти месяц прошел, и ничего. В душе шевельнулась крошечная и робкая надежда на то, что, быть может, ей уже не быть разменной монетой? Может быть брат чувствует этакие угрызения совести, и хочет исправиться за то, что его стараниями ее и мать отослали в деревню, едва Ксераш исполнилось четыре? Верится с трудом, но видеть в каждом добром поступке второе дно тоже трудно и глупо.
Возможно... возможно он, несмотря на свою профессию, по-своему хороший человек, осторожно подвела итоги девушка. Так же возможно, что он искренне хочет с ней... подружиться, что ли. Возможно, ему все эти десять лет было элементарно одиноко в опустевшем доме? Вооот, это уже больше похоже на правду, нежели версия о тщательно продуманном и взвешенном слове и поступке.
Воспряв духом, Ксера довольно улыбнулась и прижалась ухом к плечу брата. Бархат был теплый и мягкий - читай "очень дорогой". Может, это еще один знак того, что в семье наступают лучшие времена? Потратить такую дорогую ткань на колет для прогулок верхом по меньшей мере неразумно, если положение вынуждает идти на авантюру.
Утомленная мыслями и недавними слезами, девица прикрыла глаза и неосознанно раз-другой потерлась щекой о теплый рукав.
Но сон не шел, возможно, из-за того, что Ксераш пыталась различить за шумом дождя скрип колес или голоса - что, само собой, тщетно в такой ливень.
Девушка осторожно шевельнулась, привлекая к себе внимание Ренольва. Маг вопросительно взглянул на нее, и, наверное, впервые Ксера смотрела на него дольше той доли секунды, после которой обычно отводила взгляд в сторону.
Раньше попросту не выдалось случая - то ужин в полутемной столовой, то еще что-то, не располагающее к изучению внешности. А стоило, глядишь, раньше бы пришла к сегодняшнему выводу, с легкой досадой подумала девица, испытывая нечто вроде легких угрызений совести за свое надменное и холодное поведение. Ну откуда ж ей было знать, что сидящий рядом человек больше родственник, нежели владелец? Откуда было знать, что у него глаза точь-в-точь, как ее собственные, может лишь чуточку темнее? Не льдисто-серые, не холодные голубые, а теплые карие? Наверное, хотя бы такая крошечная схожесть расположила бы ее, а вот поди ж ты... даже не пыталась найти сходство в детях от одного отца!
... Однако стоило все же что-то сказать вслух. И Ксера со смущенной улыбкой выдала неопределенное :
- Что мы будем делать дальше?
Слово "мы" прозвучало непривычно, но, с другой стороны, это было как-то правильно...
А остальное пусть истолковывает как хочет - вопрос ли это об отдаленном будущем, о сегодняшнем ужине или о празднике в конце месяца, с добродушной ехидцей подумала девица, наклоняя голову и наблюдая за рябью на озере.

- Не люблю вино, но после подобной "прогулки" не откажусь... - проворчала Ксера, оставив второй ответ брата без комментариев. Пока что...
Девица протянула Рену ладонь и тяжело поднялась на ноги - за прошедшее время ее и без того хилое и слабое тело онемело и вконец лишилось гибкости. Впрочем, Ксераш попыталась сгладить это впечатление, приосанившись и одернув воротник платья ладонью - тонкой и изящной, второй предмет гордости девицы после волос... и, к сожалению, последний. Может со стороны она и исправилась, однако в душе самозванка была недовольна собой - перед тем, как встать, стоило все же незаметно размять затекшие мышцы ног. Чтобы оправдаться в своих собственных глазах, надо что-то сделать, что докажет, что она не закостеневшая старая карга... но что?
Тут на глаза попался смятый зеленый плащ, лежащий на камне. Что ж... лет пять назад она могла согнуться и достать ладонями до пола... сейчас этот фокус вряд ли пройдет, да и неприлично, однако грациозно наклониться получится...
Отведя взгляд в сторону озера, девушка пригладила растрепанные и влажные волосы - проклятая сырость, от нее вечно волосы начинают завиваться по отдельности! Затем Ксера небрежно оглянулась на каменный валун и будто бы сейчас заметила плащ инквизитора. Сделав к нему пару шажков, она легко наклонилась и, выбрав сухой краешек, подняла плащ с земли. Стоит сказать, что колени все же пришлось подогнуть, но кто это увидит сквозь юбку?
- Эти растяпы могли его забыть. - пояснила девица, догоняя мага, идущего к карете. Тут с ними поравнялся старший охранник - рослый, чернявый и бородатый, в данный момент напоминающий мокрого медведя. Окликнув его неопределенным "ты!", Ксераш всучила слуге мокрый, покрытый хвоинками, песком и землей плащ, велев отряхнуть, свернуть, а по возвращению домой сразу же отдать прачке.
"А быть благородной хозяйкой - довольно приятное занятие..." - подумала самозванка, с неожиданным удовлетворением наблюдая, как бородач принялся суетливо отряхивать и складывать господский плащ в седельную сумку. Интересно, довез ли его напарник шкатулку до дома в целости и сохранности?
Экипаж ожидал у дороги - та же темная карета с кожаными занавесками на пустых окнах. Девушка поморщилась, вспомнив, каково было провести в ней почти полдня... радует, что сейчас до дому предстоит ехать полчаса, не дольше.
Инквизитор помог ей подняться по трем коротким ступенькам, и вот - наконец-то место, где есть крыша, нет ветра, и довольно мягкие сидения, обтянутые потертым синим сукном. Ксера села в угол, поближе к окошку - на случай, если ее так быстро укачает...
Слуга захлопнул за братом дверку, и карета тронулась с места, на удивление резво. Или так кажется, когда за окном мелькают деревья, а не безликие холмы и равнины? Помолчав с минуту, девушка решила, что теперь можно спросить и о будущем.
- Что ты имел в виду, говоря о благосклонности мира? Ты действительно думаешь, что до конца сезона я выйду замуж? - наигранно легко поинтересовалась Ксера, делая вид, будто ей крайне интересно наблюдать в окне сосны. Тут она вспомнила кое-что, сказанное колдуном ранее... мысленно сложила один и один уголек, и получила... ответ на свой вопрос. Девица торжествующе улыбнулась и продолжила, - ах, вот почему ты упомянул, что к Маскараду заказал мне два платья. Ты хочешь, чтобы моя свадьба была во время праздника?
Все эти вопросы произнеслись на удивление легко и естесственно, как если бы... да, как если бы она спрашивала подобное у настоящего брата. На долю секунды кольнула холодная мысль о том, что родство у них примерно как у породистого скакуна и случайно порожденного его отцом лошака... но ведь никто не узнает об этом, если приложить усилия. И Рен первым подает пример - ни единым словом или поступком не указывает на ее происхождение. И со временем, быть может, игра станет настоящей, как жизнь... и почему бы не начать с сегодняшнего утра?
В душе девицы воцарились спокойствие и умиротворение, почти покинувшие ее с момента отъезда из деревни. Подозрения, недоверие и прочая дрянь почти рассеялись, как тени в полдень. Она зря себя запугивала, боясь, что если будет наивна и глупее обычного, то непременно падет жертвой игры высокородных интересов семьи. Что такого, по сути, ужасного в грядущем браке? Небольшой обман, но если он никогда не всплывет, то его будто бы и нет. А значит, нет никакой дочери кёхуанки Маро, есть только троюродная сестра господина Айнеро...

Отредактировано Ксерелла Айнеро (2011-02-09 01:10:07)

-----> Главная дорога (Маддар, Элайя, Эле, Айден)

Итак, мирная беседа двух эльфов, человека и монстра продолжалась.
– И действительно, Маддар, не стоит нас так больше пугать. Это… неприлично. - от этих слов Мадди аж закашлялся. Ведая о том или нет, эльф(ийка) попал(а) если не в яблочко, то рядышком. А грабить первого (ну, или условно первого - тут уж Маддар был не в курсе) встречного это прилично? - хотел было он парировать вслух, но за него заступил(ся)ась Эле, вызывая неведомые доселе эмоции - за монстра кто-то заступается! Вообще милая девушка. Непонятно они только как-то изъясняются, то в мужском роде, то в женском, и вообще не ясно, кто есть кто... в итоге Мад сделал вывод, что эти все непонятки вызваны усталостью. Которая тут же накатила волной, стоило демону о ней вспомнить...
Что касалось неприличности - тут всё обстояло очень странным запутанным образом: на самом деле Маддар вёл себя вежливо не потому, что он так уж хорошо разбирался в приличиях - например, ничто не мешало ему самому особо не церемонясь собирать "дань" в виде всяческих свитков и прочих носителей информации Миста - а, скорее, по привычке - это правильней было назвать манерой вести разговор, чем "приличностью" в общем. И хоть укол Элайи пролетел совсем рядом с целью, он всё же вызвал некоторую реакцию у змея. Нургл знает, почему...
А тем временем самый маленький член их странной шайки, как показалось Маддару, вполне самостоятельный зверёк, каким-то непонятным змею образом связанный с эльф(ом)ийкой, довольно смело приблизился, обнюхивая незнакомца. Следя за шакалицей краем глаза, монстр в очередной раз диву давался - да всякая неразумная (как он считал) живность бежит от него за километр - и правильно делает, в общем-то - а тут такое феноменальное бесстрашие... хоть мини-медальку давай. Зверька не трогать, - отметил он для себя, а скорее даже, для хищника в себе. - ...даже не думай, зараза! - обрубил он полезшие было инстинкты... к слову о которых.
- Мы тоже очень рады... хм... что ты не хочешь нас съесть, прости уж, именно такое первое ощущение создаётся. Стереотипы, никуда от них не деться.
- А... гм... конечно не хотел... ничего такого, хе-хе, - немного нервно хихикнув сказал монстр. Нет, он, в общем-то, сказал это очень даже искренне, но в то же время он не мог отделаться от мысли, что прецеденты случались, и, скажем так, паре человек на памяти монстра уж точно довелось попасть на уникальнейшую экскурсию по "внутреннему миру" змея. Конечно, учитывая нынешнее поведение Мадди в такое верилось с трудом, но не стоило забывать, что за всей этой вежливостью и забавной "аллергией на магов" всё же скрывается существо, неотъемлемой частью которого является хищный зверь, с которым сознательной части демона таки приходилось немного бороться. Особенно в голодном состоянии. И чем дальше, тем сложнее. Поэтому слова эльф(а)ийки, вкупе с настойчивыми требованиями желудка уже хоть что-нибудь проглотить, заставили чувствовать Мадди себя... неуютно. Надо будет отлучиться и что-нибудь поймать. А лучше несколько этих чего-то... если, конечно, возле этого Мблокового Дагора хоть что-то водится!... - горестно подумал змей, очень надеясь, что эти его сражения с собой не были внешне слишком заметны.
Тем временем все решили не стоять столбами и двинуться дальше в путь:
- Но давайте что ли в лес поглубже отойдём, а там разберёмся? А то мне что-то не хочется ещё встретиться с каким-нибудь горожанином. Особенно, если он магом окажется.
- сказал(а) Эле
Удивительно, что эту мысль озвучила именно она, а не я, - подумал змей. Несмотря на все указывающие на то знаки, он даже на подсознательном уровне не мог понять, почему девушка может говорить о себе в мужском роде, просто игнорируя непонятные элементы речи Эле и Эль.
– Поддерживаю Эле: обсуждать сложившуюся ситуацию лучше подальше от главной дороги. Тем более, нам ещё нужно найти место для ночлега.
От одних этих слов у Мадди, как по заклинанию, отяжелели веки. И как только он столько времени не обращал внимания на своё состояние?... Что ж, второе дыхание своё на сегодня отдышало. Монстр только кивнул в согласие с этим решением.
И вот группа приключенцев двинулась в гущу леса. Конечно, Маду удобнее было бы "плыть" под землёй, но он сомневался,  что таким образом сможет поддерживать нормальный разговор со своими спутниками. Поэтому приходилось сочетать змеиное "ползание" с неспешным (ввиду роста) перебиранием всеми четырьмя руками. Смотрелось это безобразие необычно, но при этом не неуклюже и даже в какой-то степени грациозно...
– Хорошо, Мад, при должном желании и рвении я начну обучать тебя магии. - сказала колдунья. Маддар два раза подряд запутался в руках при этих словах, чуть не упав - сначала от резанувшего слух сокращения и без того странного имени, второй раз... Неужели... она согласилась меня учить?!... Снится мне это что ли?... Замечательный сон, в таком случае!...
Второе дыхание скончалось, да здравствует третье дыхание! Даже цепляющее сокращение его имени не смогло даже частично перекрыть дикий восторг от этой новости. Глаза монстра засветились ярким голубоватым светом:
- Же-желании?... Рвении?!... Их есть у меня!!!

Отредактировано Маддар (2011-03-22 15:36:19)

Возражений не последовало. Ни со стороны девушек, ни со стороны Мадда, коим уже окрестили змееподобное чудо. Всю дорогу до небольшой, надёжно укрытой со всех сторон густым кустарником, Эле молчал, предоставив болтать остальным. О, как обрадовался Маддар, когда Айден сообщила, что согласна обучать его. Парень грешным делом подумал, что змей сейчас тройным морским узлом завяжется, дважды.
- Же-желании?... Рвении?!... Их есть у меня!!!
Эле втихую прыснул в кулак, услышав такое... заявление. Забавный он всё-таки, пусть даже и выглядит как... неизвестно что, да и питается наверняка не цветочками. Парень мог руку на отсечение дать, что змея хлебом не корми - не прокормишь, оголодает и сожрёт, даже тапок не оставит. Хотя... портянки, наверное выплюнет.
Стоило Эле возжелать рухнуть на травку, где можно будет в относительном спокойствии доспать неотспанное в гостинице, как в дело влезла... Элайя.
- ...на голодный желудок как-то несподручно думать, так что предлагаю мне и Эле пока пойти и поймать что-нибудь на ужин, а Ди с Маддар разведут костёр. Затем, за трапезой, и обсудим всё. - жизнерадостно предложила девица, и предложение это едва не заставило эльфа взвыть по-волчьи.
Ну почему я? Почему с ней? - возмущённо думал он, без энтузиазма глядя на спутников. - Почему я не могу заняться костром? Потому что я лесной эльф? Или потому что Элька ко мне неровно дышит?
- Ну что, Эле? Пойдём, настреляем оленей? Накормим себя и нашего нового друга? Кстати, совсем забыла, что у меня есть книжка – можно будет использовать её для розжига. После дождей опавшие листья ещё не просохли до конца и будет трудно запалить костёр. Где-то она тут была…
- Ты стрелять-то умеешь? - не удержался от вопроса парень. - Да ладно стрелять, оленя-то от козы отличишь? Э! Эль! Что ты делаешь?!!!
Нугр знает, что за рефлексы ожили в эльфийском теле, но парень практически не задумываясь, отвесил самому себе... то есть Элайе, звонкую пощёчину.
- И после этого ты ещё будешь обвинять меня в домогательствах? - с хохотом спросил он, поняв вдруг, что произошло. - Кстати, Эль, если ты не в курсе, книги вообще-то читают. Ты ведь знаешь что это значит?
Парень сунул руку в первый же свой теперь карман, показавшийся ему самым тяжёлым и выудил небольшую записную книжку, скорее даже дневник.
- Эта? Почитаю на досуге. Нечего зазря переводить. - сказал эльф более в пику собеседнице, чем всерьёз.

Отредактировано Эле (2011-03-23 22:01:31)

Только вот... что-то мне подсказывает, что этих ребят может шокировать вид того, как я ем, - подумал Маддар, который жутко боялся "потерять лицо". Дело в том, что первобытный образ жизни его матери естественно сказался и на сыне - в итоге, змей с детства приучился лопать живность не то, что неприготовленной, так ещё и живой, чего слабонервным (да и нормальным) людям видеть не стоило. Особенно тем, с кем он планировал подружиться. Сам монстр объяснял эту привычку тем, что ему "не нравится причинять боль", что звучало крайне неубедительно, ибо и ёжику понятно, что смерть заживо проглоченного существа будет намного более мучительной. На самом же деле Маду банально был неприятен вид крови и ран. Из этого также следовало, что он вообще никогда не обращал внимания на вкус пищи. Детство Мадди - это детство без конфет и прочих сладостей.
Лучше бы меня взяли на охоту. Авось бы как извернулся... стоп, разводить огонь КНИГОЙ??? - из любопытства змей прислушался и к разговору, который, в принципе, для него не предназначался. - Какое безобразие. Нет, я хотя бы раз её прочитаю для начала, а там как хотят... Маддар собрался было вмешаться, но Эле и сам отлично справился, отвесив Элайе пощёчину, причём монстр по рассеянности воспринял это как защиту священного права книги остаться не сожжённой, не обратив особого внимания на действия эльфа по отношению к карманам девушки.
- Кстати, Эль, если ты не в курсе, книги вообще-то читают. Ты ведь знаешь что это значит? - Эле достал "книгу", которую явно правильней было бы назвать журналом или дневником. - Эта? Почитаю на досуге. Нечего зазря переводить.
Правильно, правильно!
- А можно мне?.. Если ты, конечно, не собираешься читать её прямо сечас, - осторожно спросил Мад. - я люблю читать... - добавил он, но тут подала голос и его будущая наставница:
– Эй, остроухие! Воздержитесь от дальнейшего рукоприкладства. Эле, ну в самом деле, что это за реакция? Парень ты или нет, в конце концов? И кстати, моя просьба перед выходом из Дагора касалась именно всякого рода избиений, - ну вот, снова они как-то странно говорят... Маддар только собрался наконец уточнить, кого как звать, как все его мысли спутали следующие слова: – Если подобное повторится, не посмотрю, что ты в теле Эль.
- Эээ... что-что? - переспросил он, хотя был до конца и полностью уверен, что расслышал всё правильно. - Как это, в теле... - тут его всё ещё голубые очи округлились, когда уставший мозг наконец соизволил сопоставить эти два факта: - Так... ты - это он, а он - это ты? Как такое возможно?! - Офонарело зыркая то на эльф(ийку)а, то на эльф(а)ийку спросил пластинчатый.

Отредактировано Маддар (2011-03-24 21:27:53)