Следы были маленькие, неглубокие, неровные, как будто тот, кто их оставил, нетвердо стоял на ногах. И в то же время, проследив за ними взглядом, Ано заметила, как этот таинственный «кто-то» ловко перепрыгнул через грязную полоску нанесенного мусора, явно не желая в нем пачкаться. Отпечатки были оставлены не так давно – соленый ветер лишь немного присыпал их песком, но не успел еще полностью занести.
Валькирия нахмурилась, вытащила меч и медленно направилась к кустарнику. Сейчас ее фигура представляла собой легкую мишень на фоне яркого предполуденного солнца, в то время как сама девушка еще не могла ничего разобрать среди мягких темнозеленых иголок, часто-часто покрывающими ветки забавными кисточками и устилавшими весь песок под ними. С ее стороны это было странной смесью любопытства и незаметно подкравшегося голода, пробудившего охотничий инстинкт.
Ано подошла почти вплотную, неслышно ступая по песку, готовая в любой момент отпрыгнуть в сторону, уйти от удара или броска, но из кустов так никто и не появился. Она осторожно отодвинула ближние ветви кончиком меча… и кисло скривилась. На мягкой, терпко пахнущей подстилке из опавшей хвои мирно дрыхло существо, как две капли воды похожее на крестьянского ребенка. Учитывая его (точнее ее, это была девочка) чумазость, побитые коленки, старую, десять раз перештопанную одежду, можно было точно сказать, что это не какая-нибудь русалка или пикси, а именно самая обычная оборвашка. Обед отменялся. Ано чуть наклонила голову на бок, рассматривая соню. Ее босые ноги были в налипшем мокром песке, край длинной юбки тоже намок, а из карманов на подол выпали несколько бледно-розовых ракушек, какие часто можно было найти на берегу. Уткнувшись лицом, наполовину прикрытым выбившимися из косы светлыми волосами, в сложенные ладошки, девочка мирно посапывала маленьким носиком, больше прохожим на кнопку.
Валькирия, устав рассматривать это чудо, осторожно потыкала его кончиком меча. Девочка недовольно засопела, приоткрыла глаза, села и уставилась на нее. Потом сладко зевнула и стала тереть веки кулачками – судя по всему, она только недавно завалилась спать, набегавшись по берегу, и ей нетерпелось продолжить свое занятии.
- Ну уж нет, не стоит тебе здесь дрыхнуть, - Пробормотала Ано, пряча меч и поднимая ребенка на руки. Та не возражала, тут же положила голову на ее плечо и задремала снова.
Валькирия не по наслышке знала, как опасно спать в подобных местах: если она сама могла дать отпор диким зверям и недалеко ушедшим от них людям, то эта малышка обязательно бы влипла в неприятности. К тому же, чувство голода оказалось весьма настырным – надо было найти место, где подают что-то горячее.
Через пять минут Ано уже шагала по узким немощеным улочкам, нещадно пачкая свои сапоги в грязном месиве, служившем здесь мостовой, выискивая взглядом харчевню или что-то подобное. Низкие домики, с развешенными прямо на заборе сетями, тулились совсем близко друг к другу и были похожи на своих хозяев, которых можно было наблюдать кое-где сидящими на ступеньках – таких же сутулых, изъеденных ветром и солнцем, одетых в темную одежду с белесыми солевыми разводами. Женщин можно было увидеть лишь в окнах, хлопотавшими над обедом, если покосившиеся ставни с облезшей, облупившейся наполовину краской были открыты. Мужчины же посматривали на идущую мимо Ано с нескрываемой агрессией и злобой, но никто не подошел, не спросил, куда она несет этого ребенка.
Немало трудов потребовалось для того, чтобы отыскать (скорее по запаху, чем по внешнему виду) подобие забегаловки. Двери в одноэтажный дом, отличавшийся от других лишь чуть более приличным видом, были распахнуты, и проем прикрывала лишь легкая занавеска, сделанная, судя по всему, из все тех же сетей, в ячейки которых были вплетены высушенные цветные водоросли. И тому было простое объяснение – за закрытой дверью в помещении вряд ли возможно было находиться. Внутри витал такой букет запахов, что Ано даже застыла на пороге, не решаясь окунуться в этот почти ощутимый кожей непередаваемы «коктейль». Главным был аромат… нет, запах… да что скрывать, главной нотой была вонь рыбы. Вареной, жаренной, пареной, сырой и явно испортившейся. Рыбы, соли, йода… Ко сему этому, почти не уступая по насыщенности, примешивался дух алкоголя, причем застоявшийся, тяжелый… Валькирия чуть кашлянула, чувствуя, что голод ее как рукой сняло. Тем не менее, обведя взглядом достаточно большое помещение, набитое в этот час различным сбродом, не имевшим возможности пообедать дома, девушка выбрала столик, поближе в двери, в уголке, и уселась там. Девочка сползла с плеча и свернулась клубочком у нее на коленях.
Пока валькирия, не смущаясь, скользила взглядом по хмурым лицам, молча жевавшим свою похлебку, по потемневшим деревянным стенам и балкам, заплетенным паутиной, к ней подошла еще молодая, но уже успевшая «провялиться» девушка, работавшая здесь официанткой. Уперев одну руку в бок, где над поясом заляпанной жиром юбки угадывалась явно лишняя складка, она смерила Ано взглядом  и поинтересовалась, чего она хочет. Судя по тону, одним из вариантов было «схлопотать по шее». С неприязнью глянув на бурду в соседних тарелках, девушка отложила пока свои мечты о горячем супчике и попросила жаренную рыбу с хлебом, рассудив, что жаренным вряд ли отравится.
- И узнайте, чье это чудо, - Добавила Ано, кивнув на начавшую просыпаться и ерзать на руках девчушку, - Нашла на берегу. Мамаша наверняка уже обыскалась.
Непутевая мама нашлась минут через 10. Она прибежала в харчевню, схватила ребенка за руку, всыпала по заднице так, что та тут же разревелась – и утащила домой. К этому времени Ано уже поела, вытерла руки друг о дружку и направилась расплачиваться к стойке, за которой колдовал, судя по всему, сам хозяин. Посетители уже перестали обращать на нее внимание.
- День добрый, - Поприветствовала валькирия, тихо звякнув о стойку монетами, которые тут же подхватила шустрая официантка, - Могу я справиться кое о чем?
Мужчина средних лет оторвался от расстанновки бутылок и обернулся к ней, позволяя получше рассмотреть. При всей схожести местных жителей, он все же немного отличался от них, и причина выяснилась, когда он сделал шаг вперед, неестественно пришаркнув ногой. Будучи калекой, он не выходил в море, а значит, не был так морщинист и черен… но темные глаза глядели с такой же колючей пронзительностью.
- Попробуй, - Глухо отозвался он, скользнув взглядом по торчащей из-за спины рукоятке меча и с равнодушным видом принявшись протирать одну из кружек сомнительной чистоты тряпкой.
- Слышали ли вы что-либо о Гарри Сногинсе? – Задала вопрос валькирия, не особо надеясь на положительный ответ. Она услышала это имя от своего прошлого нанимателя, услышала случайно, когда тот бормотал что-то нелицеприятное себе под нос, но поняла, что этот Сногинс очень подпортил ему в свое время кровь. И еще пришла к выводу, что он – один из тех, кто ищет редкие материалы. Точнее, нанимает для этого людей, таких, как она.
- Нет, слухом не слыхивал, - Буркнул хозяин заведения, вновь поднимая на нее взгляд, - Это все?
- Все, - Ответила Ано, собираясь уходить, - Благодарю.
Она развернулась и пошла к двери. А вслед за ней двинулся один из сидевших за ближайшим столиком  мужчин…

Отредактировано Анораге (2011-03-09 15:28:50)

Ано совершенно не обратила внимания за еле слышный разговор за своей спиной, не придала ему никакого значения, ведь он ее не касался, но вот мягкие быстрые шаги заставили насторожиться, прислушаться к тому неприятному ощущению, которое знакомо каждому человеку, испытывающему небезосновательные опасения засвою безопасность. А так как к ней даже не удосужились подкрасться, то к крайне неприятному прикосновению (валькирия просто не терпела, когда ее хватали за руки!) Ано была готова. Она тут же развернулась, выворачивая тем самым руку схватившего и глядя на него. До того момента, как Ано осознала, что перед ней не наемный убийца, она успела скользнуть взглядом по рукам молодого мужчины, выискивая в них оружие, нож, вилку (а вдруг?) - все, что могло представлять хоть какую-то опасность - и ее рука замерла на его вороте, не хватая за горло, не приподнимая - просто чуть смяв одежду. При этом сама девушка отстранилась как можно дальше, продолжая следить за его руками, готовая в любом помент оттолкнуть или чуток придушить - для профилактики. Но незнакомец не производил впечатления пожелавшего полезть в драку пьяницы, да и особых врагов, поджидающих в подобных местах, валькрия еще не нажила. В последнюю очередь до нее дошел смысл слов, произнесенных за мгновение до этого, и Ано отпустила незнакомца, отступая на шаг - она очень ревностно охраняла личное пространство. Только после этого девушка удосужилась поднять взгляд на лицо собеседника.
Перед дней стоял парень, и, что первое бросалось в глаза - не смуглый, просоленный местный житель. Хотя... Глядя на его синие глаза и изумительного цвета волосы, напоминавшие цвет толщи воды на глубине, пронзенной лучами яркого солнца, можно было подумать, что перед тобой творение океана. На лице красовалось несколько шрамов, руки были одеты в кожанные перчатки, какие носят убийцы и воры, но Ано казалось, что нет в глазах той обреченности и равнодушия, что сопутствуют всегда жестокости погибающей души. Впрочем... Не так много она видела подобных типов, тем более, таких молодых. И все же, что было главным в общем впечатлении - этот парень был сам скорее искателем за приключениями, чем тем, кто способен хорошо оплатить работу.
- Я вас выслушаю, - Невозмутимо ответила Ано, будто это не ее руки сейчас примяли его ворот, - Только не здесь, а на улице.
Она справедливо рассудила, что в харчевне, если они захотят остаться, придется делать повторный заказ, а лишних денег у девушки не было. К тому же, после здешней тяжолой атмосферы очень хотелось выбраться скорее на свежий воздух.
Не оборачиваясь более, валикирия толкнула занавеску и вышла из помещения. На улице, разок оглянувшись, отошла в сторонку и, присев на край низкого заборчика, приготовилась слушать.

Ожидая возможного нанимателя, почему-то задержавшегося в таверне, Ано не думала ни о чем, уставившись в смешенную с песком землю, которую ковыряла сейчас носком и без того извазюканного сапога. По сути, ей было совершенно все равно, куда идти или ехать, у нее нигде не было дел и привязанностей типа дома или семьи. Нет, валькирия даже не подозревала еще, куда ей предстоит отправиться, но справедливо решила, что рыбацкую деревушку она в любом случае покинет – ведь не с морскими же членистоногими ей предстоит сражаться.
Когда же парень подошел, постукивая пальцем по корешку какой-то книги, и начал разговор, то речь его звучала крайне необычно для валькирии, которая привыкла к более простому и порой даже резкому обращению – к чему, договариваясь, по сути, об убийстве, впадать в любезности?
- Госпожа…
- Ано, – Кратко ответила валькирия, прочитав, наконец, название книги, которую парень держал в руках, и невольно хмыкнув. «Интересно, а картинок там много?» Разумеется, она никогда не читала Джи Джи Бобо, предпочитая героический эпос, наполненный бесстрашными рыцарями, ужасными монстрами и великими сражениями. Размножение волшебников в теории ее мало интересовало, а уж о том, что поджидает в Проклятых храмах, Ано могла поведать сама… если б вспомнила. Она внимательно выслушала говорившего, уже более пристально оглядывая его оружие и фигуру, и мысленно покачала головой. Вы когда-нибудь поверите, что полусуккуба может быть настоятельницей женского монастыря? Что либрис будет продавцом – успешным продавцом – гробов или смотрителем кладбища? Что молодой мужчина, чье лицо носит следы бурного… нет, скорее буйного времяпровождения, а мышцы развиты хорошо и гармонично (насколько валькирия могла судить), чья осанка не испорченна долгим сидением в скрюченном состоянии, а мягкая походка достойна хорошего фехтовальщика – является уполномоченным клуба какого-то писателя с сомнительными трудами? Да и какая связь между ним и волшебниками вообще?
Когда Шурик, как он себя назвал, закончил недолгую речь, Ано задумчиво потерла переносицу, прислушиваясь к тому, как немелодично ухнул не знавший золота кошелек. Кем на самом деле был ее наниматель и правду ли он говорил, валькирию не должно было касаться, но вот то, что с финансами могут возникнуть трудности – это действительно волновало. Дорога в Дагор не близкая, и, хоть город и обещал много прибыльной работы… Валькирия перевела взгляд на клыки парня и осклабилась в ответ.
- Согласна, но с одним условием, - Ответила она, - Так как я лишь сопровождаю, то вы берете на себя все затраты в дороге, включая билет на транспорт, оплату еды и комнат на постоялых дворах, если понадобится. Я даже не возьму с вас оплаты, но прошу учесть, что качество предоставляемой мною защиты будет напрямую зависеть от вашей щедрости, - Глаза Ано смеялись, она специально стремилась к столь вычурной, подчеркнуто вежливо-деловой речи и не скрывала этого, - Да, должна довести до вашего сведения, что я занималась убийством монстров, а не охраной людей, так что...
Валькирия многозначительно замолчала, болтая ногой и внимательно глядя на Шурика в ожидании ответа.

С пляжа

       Дождь попался подлый и гадкий. В его привычку входило то усиливаться, то тут же затихать и таиться, будто и нет его совсем.  Прошло уже достаточно времени, а кроме ветра и поминутно хлестающего по лицу дождика, буря не подступала.
       – Настоящий пошляк, – тихо ругался полукровка на сомневающийся в своих силах дождь, который должен был уже перевернуться в стенной ливень. Но, как уже сказал Лоренс, дождь был бессовестным, поэтому его вполне устраивало, как он плюется на беснующихся внизу существ, скорее прячущихся в домах и ожидающих, что всё же грянет гром вместе с бурей.
       Идущий впереди Лоренс придерживал не вовремя слетающий с головы капюшон и иногда сплевывал попавшую в рот воду. Правда делать это против ветра было не просто.
       Восточное государство поскупилось сделать приемлемую мощеную булыжником дорогу, поэтому от пляжа до порта Кёху ход был уже размыт пошлым дождем. А вот синеволосый революционер не скупился на сквернословия, нецензурные выражения и другие сильные слова в честь каждого жадного государственного деятеля, ни одного из существующих в Кёху вымышленный господин Книгоед не знал.
       Лоренс остановился, так как могучая дорожная грязь заставила его это сделать: левый сапог тонул в пакостной слякоти, а оголенная нога застыла в воздухе, заподозрив, что стало сильнее поддувать.
       – Знаете, госпожа Ано, – спокойным тоном сказал Шуркинс Книгоед, – осень мое самое нелюбимое время года. Особенно, когда попадаешь в такие вот оплошности.
       Лоренс обернулся назад, выискивая глазами отставший от него сапог. Рядом, весело квакая, проскакала толстая лягушка. В позе «Ласточка» полукровка медленно, но верно приближал стопу к набирающему воду сапогу. Замерзающие пальцы почувствовали, что цель близка. Но тут позади раздался предупреждающий возглас:
       – Осторожно! Повозка с бешенным осликом не отвечает за последствия!
       Волчьи инстинкты взяли дело в свои руки: с «шлёпом» нога мгновенно оказалась в мокром сапоге, а Лоренс ловко отскочил в сторону, чтобы оказаться ровно на середине пути.
       Бешенный ослик оказался совсем не бешенным, когда испуганно затормозил перед выпрыгнувший с боку фигурой в плаще. Возчик сам невольно дрогнул, натянув поводья, когда увидел некто в мокром плаще и с горящими синими глазами. Ведь смеркалось.
       – Госпожа Ано, – оживленным голосом обратился к девушки Шурик, – поездка в порт предвещает быть легкой, негрязной, в настоящем комфорте истинного деревенского экипажа с впряженной бравой кобылой.
       Они быстро ехали по грязному пути в сторону порта Кёху, несмотря на старую повозку с разными колесами, старого возничего и небешенного ослика, бодро тянущего за собой такой груз, как набитые чем-то мешки, покрытые корзинки и двоих мокнущих компаньонов.
       – Знаете, – сказал Лоренс, провожая взглядом медленно проносящиеся мимо камни, деревья, пеньки и даже одного грибника, – рискну предположить, что вы, госпожа Ано, матёрая воительница, не замужем. Не так ли? Что же мешает столь дивной деве, с ног до головы обвешанной острыми и опасными железками, найти себе кавалера и родить ему пару-тройку ребятни? Часто переезжаете? – Гадал полукровка. – Родители против? Кризис среднего возраста? Кстати, а сколько вам лет? Извините за нескромные вопросы, просто повозка так медленно едет, что заскучал. Эй! Нельзя ли побыстрее?
       – Чаво орешь?! – Возмутился дед. – Банифаций и так везет больше, чем может на приличной скорости! К тому же мы уже почти приехали. Вон порт.
       Стариковская рука ткнула пальцем в сторону раскинувшегося по побережью настоящего города. Кёхуанский порт разросся так сильно, что его, как городом для кораблей нельзя не назвать. Десятки торговых, жилых, увеселительных домов были разбросаны тут и там. Пристань, рассчитанная более чем три дюжины посудин, обливалась тяжелыми волнами. В порту всё еще кипела жизнь.
       Компаньоны прибыли в большой морской муравейник.
       – Давай денги, – захрипел старик, оборачиваясь к повозке. – Денги давай.
       – Так я же тебе уже заплатил, – воскликнул Лоренс, спрыгивая с деревенской комфортной кареты. – Погляди за пазухой, старый маразматик, прежде, чем просить еще!
       – Идемте, госпожа Ано, – мягким тоном сказал Шурик, вновь протягиваю руку девушки. – У нас важные дела.
       Оставив выискивающего в своей пазухе денег старика, Лоренс и его охранник быстрым шагом направились к пристани.
       Грязи под ногами не было.

5
       Компаньоны мокрые от дождя двигались вперед по широкой портовой дороге, которая, несмотря на жуткую погоду, была полна народу. Торговцы тужились под грузом своих телег, поскупившись на приобретение кобылы или славного ослика с грустными глазами. Туда-сюда шныряли ловкие воришки, высматривающие в толпе зевак с болтающимся полным кошельком, словно намекающим «Возьми меня! Ну возьми же!». Крепкие матросы перетаскивали набитые неизвестным тюки с только что прибывшего торгового корабля на склад двухэтажного здания «Приправы, рыба, сладости, вино».
       Дождь невозмутимо продолжал капать. Буря решила задержаться, изредка громыхая вдалеке от кипучего порта Кёху.
      – Сойдем с дороги, – сказал Лоренс, уступая место торговцу, изо всех сил тянущему за собой поклажу на повозке.
       Прилипшая земляная жижа сбивалась с грязных сапог полукровки и комочками оставляла после него след. Дождик тот час же поправлял непорядок, смывая с тротуара сапожные пакости.
       Лоренс Вэль-Грет, не обращая внимания на дрожь по всему телу от мокрой одежды, думал о последующих ходах.
       «Денег нет, – размышлял он, шагая вдоль домов, в окнах которых суетились люди (если конечно выпивку, игру в карты, любовные утехи и вязание можно назвать суетой). – Совсем нет. За даром в такую разгулявшуюся погоду никто не даст места на корабле. Можно прибегнуть к методам убеждения, но лишние ссоры ни к чему. Нужны деньги или опять нужен убедительный обман, уловка, трюк. А что если притвориться калекой? Нет, это уж слишком низко я падаю. Тогда стоит завести любезную беседу с одним из матросов, которая превратиться в благосклонную симпатию, то есть матросня неожиданно предоставит нам место на корабле, – Лоренс замедлил шаг и выглянул из-за тяжелого от воды капюшона в поисках подходящего простака, но все морские обалдуи были заняты делом. – Н-да, не густо. Хотя, стойте-ка. Во-он тот, около стены, пожалуй, подойдет. Глуповатая физиономия, кривая хлипенькая бороденка и пьяный вид. Ну не идеал ли?»
      – Госпожа Ано, – Шурик остановился и, изображая истинного рыцаря-джентльмена, заговорил: – Госпожа Ано, вас не затруднит постоять вон за той навесной крышей. Только внутрь не заходите. Хорошо? Я се…  Эк?
       Вежливый поток слов Лоренса высох, издав булькающий удивленный звук.
       Полукровка быстро подошел к стене и сорвал с нее плакат, тут же осмотрев. Это был его приблизительный портрет с излишне удлиненными ушами и не в меру круглым носом, в котором застряло нечто напоминающее бычье кольцо. Но узнать он себя узнал: синию краску использовали в плакатах розыска, наверное, только ради Лоренса Вэль-Грета.
       – Живым или мертвым, – вслух прочитал полукровка, кривя губами от подобной карикатуры. – Откуда такое в Кёху, – размышляя, бормотал он, – если только они самолично сюда не явились, чтобы повесить эти непохожие картинки.
       Тут какая-то часть разума, стучащая зубами от холода, шепнула, что наемная охранница стоит рядом, и то, что любителя творчества Джи Джи Боба развешивают, как «Живым или мертвым», может показаться ей странным.
       – О! – Воскликнул Шурик Книгоед. – Как похоже, не правда ли? Какие таланты работают в, – синие глаза перескочили пару строк и вперились в место, где указан заказчик, – религиозной школе имени Татеса. Просто обалдеть можно!
       Повстанец скомкал плакат и бросил на землю. Почитатель «Размножения волшебников» пытался сохранить невозмутимый вид, но удавалось ему это ахти как. Тонкие темные брови опускались к переносице, губы растягивались и показывали оскал, прямой нос морщился, скулы напряглись. В черепной коробке, здорово сокрытой копной бирюзовых волос, бешено комбинировался отчет о том, что делать дальше.
       – Давайте зайдем в это заведение? Обсохнем, подкрепимся. Идет? – Он пригласительным жестом указал на здание с болтающейся на железных петлях деревянной вывеской: «Морская свинья».
       «Обсохнуть то обсохнем, но насчет еды как-то я неуверен, – подумал Лос, мрачно вспоминая про пустой кошель и про сорванный плакат. – Не к добру»
       Когда дверь за компаньонами закрылась, большая рука, принадлежащая не менее крупной фигуре, подняла с земли мокнущую помятую бумажку.
       – Хех, – только и сказала она, широким шагом ступая к «Морской свинье».

6

       Тяжелая поступь мокрых дорожных сапог оставляла на деревянном полу следы. Лоренс стянул капюшон и провел рукой по копне волос, зачесывая ее назад. С длинного острого носа в последний раз, пробежав по переносице, скатилась капля. В ее падении отражался весь зал «Морской свиньи»: уставшие морские волки играли в карты, выложив перед собой маленькую гору монет и одно ненастоящее глазное яблоко; официантки с подносами и кружками ловкими маневрами пробивались через толпу, набившуюся из-за ненастной погоды в трактир; смех, веселье, угрюмые, полные презренья взгляды, устрашающие улыбки, удары по столам, требующие добавки в пустующие стаканы.
       Капля тихо шлепнулась вниз и разбрызнулась навсегда.
       Лоренс Вель-Грет огляделся по сторонам, но ничего не вызвало его подозрение. Он снял тяжелый промокший плащ и занял место перед своим телохранителем, рядом с которой уже стояла официантка.
       «Однако какой-то странный портовой трактир, – подумал Лоренс. – Даже официантки здесь это официантки, а не девки для веселья на втором этаже. И главное: какое обслуживание»
       Заказ был сделан: несколько кусков хлеба, валенного мяса, мешочек бобов, кружку эля. Так же полукровка попросил наполнить фляжку хорошим вином.
       – Эх, – вздохнул господин Книгоед, расстегивая большие перчатки. – Промок до нитки. Неприятная погода. Думаю именно из-за нее здесь такое столпотворение. Даже не уютно. Хотя, я вам скажу, на собраниях поклонников Джи Джи Бобо бывало и побольше.
       Юноша положил влажные перчатки на край стола и вытер тыльной стороной ладони лоб. Его спутница, как он уже заметил, скептически относилась к душевным беседам и сладостным воспоминаниям о прошлом, поэтому Вэль-Грет решил зря языком не ворочать. В ожидании заказа он постукивал крепким острым ногтем по столу, нечаянно вырезав на нем символ: три резкие линии, образующие треугольник, и точку внутри них. Не любовь к шумным заведениям подтверждалась. Полукровка нахмурившись с подозрением гулял глазами по залу. В его голове уже возникали мысли, что здесь есть те, кто непременно помешает его телохранителю спокойно поесть. Благо, что его заказ сделан для дороги, которая будет спешной и выматывающей.
       Человеческая женщина с лошадиным лицом и торчащими в стороны ушами, за которые были убраны черные локоны, принесла поднос. Лоренс быстро набил темную котомку припасами, преждевременно сделав несколько глотков пива. По телу пошло желанное тепло, сопротивляющиеся мурашки спешно удирали прочь, освобождая место ласковой согретости.
       Шурик безмятежно откинулся на стул, благо, что спинка его не была оторванной или сломанной, и медленно сползал под стол. Но он знал, когда остановиться. Времени на спокойствие и пришедшую гармонию не было, поэтому Лоренс ловил блаженственный момент, сидя в удобной расслабленной позе. Его прищуренные невероятно синие глаза откровенно смотрели на сидящую перед ним деву-воительницу, на ее слегка пухлые губы, прямой носик, тонкие бровки и честные зеленолиственные глазки настоящего хищника, а каждый хищник по-своему честен и благороден. Губы Лоренса невольно растянулись в улыбке. Ему нравилось изучать красивое лицо своей нанятой спутницы.
       «Даан, – окликнул бога полукровка, – кажется, она мне нравится. Настоящая валькирия. Страсть какая настоящая»
       Их стол был у самой стены, в освещаемом углу, за спинами каких-то гуляющих существ. Откинутая голова парня касалась деревянной стены, чувствуя, как по ней барабанит усиливающийся дождь. И, кажется, загромыхал гром. Но бубнящий зал не уделил грохоту небес никакого внимания.
       Лоренс потянулся к кружке и сделал еще один глоток. Он растягивал удовольствие, которое, по его расчетам, будет продолжаться не долго.
       И его проницательный «нюх» оказался прав.
       Волчий слух поймал в толпе одну единственную фразу, которая напомнила, что пора заканчивать пир.
       – Синие волосы? А, да, да, видел. Кажется, он и его жена пошли во-он в тот угол. Там, где горит новый фонарь. Вы знаете, его повесели недавно, потому что старый неожиданно свалился на голову какому-то бедола…
       Дальше Лоренс Вэль-Грет не слушал. Он выпрямился на стуле и большими глотками допил пиво. Поморщившись, парень потянулся и зевнул, неспешно закрепил подсохшие перчатки и обратился к телохранителю.
       – Госпожа Ано, – усмехающимся голосом сказал он, – допивайте, если не допили еще. А то некогда будет.
       Время действительно взяло их в рамки.
       Полукровка почувствовал, как пол под ногами со скрипом тужится, удерживая на себе направляющуюся к их столу крупную тушу. В обильном воображении повстанца заиграл забавный образ наемника с грудой мышц, двуручным мечом, лысой головой и буйно разросшимися бровями, вечно грозного вида. Когда шаги наемника остановились, Лоренс с улыбкой поднял голову, ожидая увидеть великана, но его там не было. Нахальная улыбка отпала, а рот непроизвольно открылся. Такого фантазия парня не могла взять на себя.
       Около стола с двумя кружками и двумя компаньонами возвышаясь над всеми стояла женщина. На каждое ее широкое плечо приходилось по одному Лоренсу, а большой бюст, сокрытый кожаным доспехом, имел вид опасного оружия, вырубающего не хуже воровской дубинки. Это был нанятый тролль, при чем женщина. Высокий лоб, на который прилипли вьющиеся светлые волосы, кривился от морщин. Мощный подбородок, выпячивающийся вперед почти дальше груди, подергивался, словно что-то пережевывая. Из-под «каменных» губ торчал зуб, а черные глаза пытались сверкать чем-то разумным при осмотре сидящих компаньонов. 
       Тролль развернула скомканный некогда плакат и показала его синеволосому посетителю. Тот задумчиво потер небритый подбородок и выдал:
       – Кажется, я видел его вон в том, углу, вас, госпожа, обманули, послав к нам.
       И он указал жестом в дальний угол. Когда тролль повернула массивную голову в указанное место, она обнаружила смеющегося обкуренного лепрекона в компании фавна и двух пикси. Ее кустистые брови лениво спустились на кривую переносицу, а голова вернулась обратно к столу компаньонов, где разыскиваемый синеволосый  подгонял свою спутницу-жену и торопился скорее отчалить. Но неприсущим для троллей ловким движением наемница схватила свою цель на шиворот и подтянула к себе. Подхваченный богатырской силой парень в полете опрокинул стол и задел ногой Анораге. Весь зал, как заводной механизм часов, повернулся к разыгрывающему представлению, где кому-то точно будут бить морду, а это и есть самый интригующий момент.
       – Ну что же вы, госпожа Ано, – беззаботно сказал Лоренс, словно его не держала над полом за одежду наемная глыба. – Кажется, пора меня спасать. Подумайте о Джи Джи Бобо.

7
       Ненастный кёхуанский ветер пробирался через многочисленные щели в потолке, стенах, под порогом и сквозь старые окна. Затем, извиваясь как уж или другая змея, проползал под стульями и столами, маневрировал под чужими еле держащими ногами, перепрыгивал лежащего пьяного человека с блестящей лысиной и черными усами. После всех этих сложных для описания и легких для ветра махинаций веселый сквозняк обогнул последнее самое крупное препятствие, которое он обозначил как «ТРОЛЛЬ», и, покачивая на себе некий объект, обозначенный как «Пациент ТРОЛЛЯ», удалился через ближайшую дыру в полу, сбив с ножек мышку, подозрительно уставившуюся на разворачивающуюся потасовку.
       Шуркинс Книгоед с удивленным выражением лица покачивался из стороны в сторону на ветру и, опустив глаза, смотрел на свирепое лицо наёмника, подобравшего его листовку о розыске. Верхняя часть тела начинала приторно ныть и возмущаться от того, что троллиха так долго держит его в висячем положении.
Мгновение, и беспечное выражение Шурика сменилось дикой и злой гримасой Лоренса-оборотня, уже готового перейти к быстрому наступлению, обезоруживанию и получению синяков и ссадин. Но его опередили: крепкая рука, скорее всего, принадлежащая Ано, железной хваткой вцепилась в пояс висящего и потащила его к полу. Грязные сапоги коснулись пола, одновременно с хрустящей от разошедшихся швов рубашки и штанов. Руки, облаченные в перчатки, непроизвольно потянулись к спадающим штанам и прижали их поближе к телу, протестуя против дальнейшего увеселения толпы, обозначенного как голые ляжки лидера повстанцев.
       – Н-да, – только и смог сказать Лоренс, смущенно придерживая вмиг увеличенные в талии шаровары.
       Троллиха не разжимала свой увесистый кулак, где покоились грудки разыскиваемого. Однако, когда телохранительница Шуркинса Книгоеда заговорила на языке, взорвавшим крыши всем на расстоянии от 5 метров, рука размером с голову пьяного человека с поблескивающей лысиной нечаянно разжалась, выпуская синеволосого либриса на свободу.
       Но Лоренс Вэль-Грет и не думал бежать, или прятаться, или вступать в схватку с мечом, ножом, кулаками или со стульями. Он шокированный, словно волшебством обездвиженный стоял рядом, нехотя раскрыв рот и восторженно хлопая ресницами.
       «Вот это интеллект, – думал он, косясь на бубнящий заумные штуки рот Ано. – Могучий гигант книжной мысли. Страшитесь тролли! Госпожа грозная воительница, обвешанная оружием, заболтает вас до смерти, а затем дунет в ухо, откуда вылетят последние скомканные остатки вашего возможно существующего мозга. Тролли, эльфы, люди, феи – всех накажет и построит добрый дядя…»
       Лоренс сморгнул и дернул головой в сторону, пытаясь отойти от потрясения. Зал захватила тишина и проснувшийся у каждого мыслительный процесс, переваривающий только что услышанную речь воительницы. Наёмница-тролль впала в ужаснейшую депрессию и темную тоску, что несомненно читалось по ее угловатому и грубому лицу. Казалось, если еще раз сквозняк наткнется на нее, то тучное, гороподобное тело свалится в том же положении, в котором мыслительный процесс настиг ее.
       Застоявшуюся атмосферу надо было чем-то разбавить. Поэтому Лоренс вскочил на стол и подставил ладони ко рту:
      – Слушай, слушай добрый народ «Пьяной свиньи»! – Кричал он, обращаясь к загипнотизированной своими мыслями толпе. – Сия особа около нашего столика, – неприличный указательный палец ткнул в наёмницу, – только что сказала, что заплатит 1000 новеньких золотых тому, кто сможет уложить ее на лопатки. Состязание началось. Очередь необязательна.
       Лоренс слез со стола, уклоняясь от кулака пробудившейся троллихи, и, схватив свою котомку, скрылся в хлынувшей от жадности массы, поддерживая одной рукой спадающие штаны.
       – Госпожа Ано! – Раздался голос в дверях. – Корабль уже уходит. Не забудьте плащ. На улице холодно.
       «Пьяная свинья», окутанная ЗолотоТроллинской Горячкой, осталась позади вместе с охотницей за головами.
       Однако плакатов в Кёху о розыске неизвестного синеволосого лидера революционной группы было еще очень много, как и желающих подзаработать тысячу золотых.
       – Скорее, скорее, – поторапливал Лоренс свою спутницу, спеша к кораблю, на котором  матросы уже энергично выполняли свою работу для отплытия.

       «Гнусь», так называлась корабль, к которому спешили двое компаньонов, под суровым взором своего капитана готов был отчалить, едва услышав слова приказа. Однако выйти в море «Гнуси» ровно по расписанию не удалось – как позже писал в своем судовом журнале капитан, – затормозили некие штатские. Они просили взять их на борт. Особенно выделился парень с синими волосами, которого, ризам дери, я где-то видел (это строчка была следом аккуратно зачеркнута одной линией чернил). «Гнусь», прославленная своей тактичностью, согласилась взять двоих лишних пассажиров. Цена была обговорена: работа помощниками кока.

-> "Гнусь"